— Все это, конечно, очень интересно, но…— Ксандра выразительно постучала кончиком пальца по циферблату.— Осталось пять минут.
Август немедленно закрыл все окна, кроме третьей иллюстрации из Библии Гутенберга. Появилось изображение на весь экран, на этот раз — из Послания к Римлянам.
С нижнего края страницы тянулся стебель растения, он извивался спиралью, образуя заглавную букву «S». В верхнем полукруге буквы находился человек в зеленой тунике, застегнутой у горла простой золотой булавкой. Он держал два предмета: в левой руке — меч в ножнах, в правой — книгу в алом переплете, скрепленную двумя черными шнурами. Изображение было четким и ярким, свет словно бы падал на него сверху, с небес, к которым человек устремил взгляд. Он, казалось, не замечал при этом наиболее странной детали — обезьяны, карабкающейся по толстой зеленой лозе вдоль левого поля страницы.
— Можешь объяснить?
— Начну с очевидного,— сказал Август.— С обезьяны.
— Типа, обезьяна обычно символизирует обман?
— Типа, у обезьян обычно есть хвост, а здесь он отсутствует,— отрезал Август.— Рекомендую посетить зоопарк, при первом же удобном случае. Очень познавательно.
— Непременно,— ответила Ксандра холодно.
Она наклонилась к нему, и Август ощутил ее дыхание, отдававшее корицей.
— Может, даже возьму с собой твоего мальчика. Покажу ему львов.
Август с трудом подавил закипающий гнев и немного приблизил изображение обезьяны.
— В двенадцатом веке человек по имени Филипп де Таон написал книгу «Бестиарий». Довольно необычный поэтический сборник, поделенный на три части: звери, птицы и камни.
— Камни?
— Ну, речь там шла в основном об алмазах и жемчуге,— сказал Август.— Филипп пытался связать примитивную зоологию с исследованием знаков зодиака и создал весьма впечатляющий труд, оказавший большое влияние на средневековую систему символов.
— Позволь догадаться. Ты продал эту книгу тому, кто предложил лучшую цену.
— Покупатель был из Норвегии. Владел заводом по переработке рыбы или чем-то в этом роде. Имени его я не помню, зато хорошо помню чек на двести тысяч долларов,— с улыбкой добавил Август.— А я давно взял в привычку прочитывать каждую книгу перед тем, как продать. Занимаюсь самообразованием. Издание, попавшее мне в руки, было переводом с французского. Увлекательнейшее чтение, особенно главы о зверях, приносящих зло.
— Разве обезьяна приносит зло?
— От нее больше всего зла,— ответил Август.— Филипп утверждал, что обезьяна является символом дьявола и толкает склонных к греху людей на дорогу в ад.
— Но здесь, на рисунке, обезьяна карабкается на небо.
Август согласно кивнул.
— Не все так просто. Возможно, художник тем самым хотел сказать, что в святой обители затаилось зло. Или злодей. Нет, ты только посмотри!.. Узнала человека на рисунке?
Ксандра взглянула на мужчину в зеленом. Раздвоенная борода придавала мудрому лицу лукавое выражение.
— Кто он?
— Звони,— многозначительно произнес Август, словно подводя черту под всем разговором.
Ксандра достала мобильный и набрала номер.
— Джо? Можешь оставить мальчишку в живых еще на час. И старуху приведи в порядок.— Она замолчала, слушая, что отвечает ей Джо.— Мне плевать как, просто не дай ей умереть от потери крови. Если будет бузить, пристрели. Понял? — Она отключилась.— Хватит ходить вокруг да около. Кто этот человек на рисунке?
Август не сдержался и усмехнулся. Трудно даже представить, какой смелостью обладал художник, создавший миниатюру. Это была работа истинного гения или безумца, а возможно, в неизвестном авторе сочетались и те, и другие качества.
Здание Томаса Джефферсона — центральный корпус Библиотеки Конгресса — высилось в отдалении, точно белая крепость в окружении оживленных дорог. К северу — Ист-Кэпитол-стрит, к западу — Первая улица, к востоку — Вторая и, наконец, к югу — авеню Независимости. На создание этого огромного храма искусств ушло одиннадцать лет, над интерьером трудились свыше сорока живописцев и скульпторов. Самым примечательным их творением был, несомненно, Большой зал напротив входа.
Эйприл сидела в машине Нормана и нервно озиралась по сторонам. Солнце садилось, близился вечер, а она судорожно пыталась сообразить, как дошла до жизни такой, ведь ей предстояло похитить величайшее из сокровищ Большого зала.
— Они были правы,— пробормотала она.
— Кто? — спросил Норман.
— Парни из ФБР опасались, что я могу похитить Библию Гутенберга. И вот я здесь, пытаюсь сообразить, как незаметно пронести ее мимо Менга.— Она обхватила голову руками.— Неужели это происходит наяву, а не во сне?
Норман обнял ее за плечи.
— Ты все объяснишь властям, и тебе поверят. Но вообще-то я думаю, что следовало бы вызвать полицию и все им рассказать.
— Нет. Стоит только обратиться в полицию, и они убьют Чарли.
— Но…
— Никаких «но», ясно? — предупредила Эйприл.— Мне страшно жаль, но так рисковать мы не можем.
Норман посмотрел в окно. Менг по-прежнему стоял на страже у входа.
— И как мы попадем внутрь?
Эйприл задумчиво накручивала на палец прядь волос.
— Есть одна идея,— сказала она, помолчав.
Она развернулась и убрала руки за спину.
— Ты должен надеть на меня наручники.
— Не понял?
— Возможно, Менг не знает, что мне удалось бежать. И уж точно не знает, что ты замешан в этом деле.
— Но что, если один из твоих похитителей ему позвонит? Или уже позвонил? Может, именно поэтому он торчит у входа!
— Придется рискнуть, — ответила она. — Давай действуй. Времени в обрез.
Норман нехотя достал наручники.
— Если он нас пристрелит, виновата будешь ты.
— Договорились,— хмыкнула Эйприл.— Ну ) надевай.
Она ощутила прикосновение холодного металла к запястьям. Послышался щелчок.
— И каков же наш план?
— Будем импровизировать,— сказала Эйприл и, пока они шли к дверям, вкратце объяснила, в чем заключается ее идея.
Норман зашел ей за спину и начал слегка подталкивать к агенту Менгу, который немедленно их заметил.
— Вот сукин сын,— еле слышно пробормотал Норман.— Да он нас пристрелит, не успеем и до двери дойти.
— Держись уверенно,— шепнула в ответ Эйприл, наблюдая, как Менг достал пистолет и направил на них.— Он просто хочет припугнуть нас.
Весь оставшийся путь они проделали молча, не сводя глаз с дула пистолета.