— Ну, господин Клоп, пройдём, — царедворец указал путь.
Пират шёл, стараясь не поворачивать головы, но глаза то и дело стреляли по сторонам. Это ж какое богатство, с ума сойти можно… Да, такому парню отсыпать короб золота, что высморкаться… Интересно, сколько же лет этому дворцу? А вот двери новые совсем, и сработаны явно наспех…
Клоп ухмыльнулся. Высморкаться, оно конечно… Отдавать золото никто не любит. Разумеется, он подстраховался. Он так и сказал Повелителю Гиамуры — мол, письмо-сообщение на глиняной табличке хранится у надёжного человека, а деревянная дощечка с письменами у другого. И ежели он, Клоп, не заберёт их своевременно, то окажутся те послания у начальника тайной службы Сидоммы, да сгниют его кости заживо… А уж эта-то гиена, мол, не упустит шанса, доведёт до остроухих…
Пират резко остановился на пороге помещения, выглядевшего для приёмного зала чересчур странно. Стол с разложенными инструментами самой устрашающей формы, а вон и петля дыбы…
Могучие руки схватили рослого разбойника и скрутили, как котёнка. Чувствовалось, что обладатели этих рук имеют огромный опыт.
— Разденьте его, — устало произнёс Ордихар, опускаясь на скамью возле стены. — Там, в одежде, должна быть булавка с ядом, если наши подозрения правильны.
…
— Слава! Слава! Слава!
Рёв толпы оглушал, как рёв настоящего урагана, и трубам, и барабанам оставалось лишь аккомпанировать этому всеобщему рёву. Парадные носилки Владыки плыли на плечах могучих рабов, точно ладья посреди людского моря, и Герхем приветственно махал рукой — скорее шевелил, впрочем, однако и такого жеста было вполне достаточно, чтобы восторг толпы достиг апогея.
— Слава Владыке!
— Слава! Слава! Слава!
Колонны сидоммских воинов печатали шаг, сверкала начищенная бронза, сверкали глаза, и рёв толпы не стихал ни на секунду. Вот они, победители, принесшие славу и богатство Сидомме! Огромную добычу!
— Слава! Слава! Слава!
Тянулись и тянулись повозки, гружёные трофеями, умышленно выставленными напоказ. Блеск золота и серебра слепил глаза. Все богатства Архона теперь наши!
— Слава! Слава! Слава!
Шли пленные, со связанными руками и просто в ошейниках, нанизанных, как бусины на верёвку. Голые и босые, придавленные к земле случившимся. Рёв толпы изменил тональность, многие приглядывались к двуногой добыче, которая уже завтра поступит на рынок рабов. Налетай! Покупай! Недорого! Интересно, сколько заломят вон за ту деваху?..
— Слава! Слава! Слава!
Интересно, подумал Герхем, по-прежнему приветственно улыбаясь и махая рукой восторженным подданным, как долго они смогут вот так орать? Лужёные глотки, точно, и вместо лёгких кузнечные меха…
— Слава! Слава! Слава!
Ворота дворца отсекли наконец назойливый рёв. Рабы-носильщики, блестящие от пота, поставили носилки наземь, украдкой переводя дух. Ну наконец-то торжественная церемония возвращения победителей в родной город закончилась.
— О, как я рад видеть тебя, Владыка! — согнулся в глубоком поклоне дворцовый церемониймейстер.
— Здравствуй, здравствуй, старый хитрец. Баню с паром, тёплый бассейн и двух массажисток, зрячую и слепую. Ещё мальца помоложе, кудрявого чтобы, и лёгкий ужин. Да, всех командиров и казначея пригласить, как отмоются, на совет…
— Большой пир? Акробатов, певцов, музыкантов?
— Мммм… А поинтересней чего-нибудь?
— Есть "собачьи наложницы", обученные петь под кобелем… Да, есть новинка — поросёнок, обученный трахать тех наложниц.
— "Поросячьи наложницы"? — усмехнулся уголком рта Владыка. — Смешно… Ладно, годится. Займись!
— Да, о Владыка!
Проводив взглядом усердного царедворца, Герхем хмыкнул. Надо же, уже и "поросячьи наложницы" появились. Да ещё и поющие во время процедуры. Развитие в искусстве налицо. Ладно… В конце концов, стол и развлечения на вечер, это не главное. Это рядовые воины могут отдыхать, не думая ни о чём. Нам же предстоит решить кучу вопросов насчёт нового похода.
…
Киллиан погасил спиртовую горелку, снял перчатки из тонкой провощённой кожи, осторожно вынул свежезапаянную склянку, стоявшую на льду, из вытяжного шкафа и посмотрел на свет. Жидкость в стеклянном сосуде была чиста и прозрачна, как слеза.
И каждая такая слезинка могла убить.
Юноша мёртво усмехнулся уголком рта. Вот же оно, решение. Одна капля, и всё закончится. Не нужно идти на приём к толстому борову. Не будет страданий. Не будет мыслей…
А может, и Бесподобного прихватить с собой? Склянка достаточно объёмна, погода достаточно тёплая… Хотя в принципе можно успеть убежать из зала, где разбит сосуд с Дыханием Смерти, зажав нос, но это ведь надо сообразить, притом мгновенно. Уже после пары вдохов будет поздно соображать.
Верховный жрец вздохнул, упрятал посудину в футляр, сработанный из обрубка бамбука. Не нужно обольщаться. Уж что-что, а беречь свою шкуру Хамхер умеет как никто другой. И вообще, не стоит беспокоиться. Процесс идёт. Ещё один шаг к исполнению древнего пророчества…
Киллиан позвонил в колокольчик.
— Парадное одеяние и носилки для визита во Дворец Повелителя, — приказал он слуге, явившемуся на зов.
— Да, мой господин!
Воздух на улице был напоён свежестью, которую не успели ещё испортить миазмы сточных канав. Ночью прошёл сильный дождь, кое-где ручейки ещё пробивали себе путь, струясь по раскисшей глине. Шлёпая босыми ногами по лужам, рабы-носильщики несли носилки по главной улице, ведущей ко Дворцу, украшенному сияющими золотыми рогами.
— Бесподобный и Могущественнейший ждёт тебя в садовой беседке, господин мой! — церемониймейстер исполнил сложный придворный реверанс, соответствующий важности персоны гостя. Верховный жрец приподнял брови, но спрашивать ни о чём не стал. Собственно, чего-то подобного он и ожидал. Разумеется, опасность Дыхания Смерти в закрытом помещении гораздо выше.
В резной самшитовой беседке, упрятанной среди роз, на подушках возлежал Повелитель, одетый в тёплый халат, перед ним на специальном низеньком столике весьма изощрённой формы совокуплялись по-собачьи прелестный кудрявый мальчик лет двенадцати и ещё более прелестная белокурая девочка года на два моложе. Охрана грамотно пряталась среди цветов, не выделяясь на фоне окружающей природы.
— … Двигайся, двигайся, не спи на ней! А ты сильнее прогнись, не деревянная скамейка! Во-от, так примерно…
Брови жреца вновь поползли вверх. Что-то намудрил сегодня господин церемониймейстер… Чтобы Бесподобный и Могущественнейший выступал в роли консультанта, а не участника в таком деле, это нечто неслыханное. Уж не ослабела ли мощь его чресел? Вот горе-то…
— А, сынок! — хрюкнул Хамхер, завидев Верховного жреца. — А я тут отдыхаю маленько, балуюсь… Ты погоди, посиди на скамеечке… Ну-ка брысь, парень! Гляди, как надо!