…И вдруг они вырвались в вечерний свет, внезапно и поразительно яркий после мрака туннеля. Он слепил глаза, и Дафна зашаталась, погружаясь в море белизны, затопившее собою весь мир. Мау, должно быть, тоже на время ослеп, поскольку выпустил ее руку. Оставалось лишь обхватить голову руками и надеяться, что приземлишься на мягкое.
Она споткнулась и упала, а прах Дедушек после многих тысяч лет заключения наконец вырвался на волю и развеялся по ветру над склонами горы.
Неплохо было бы в этот момент услышать тысячи голосов, затихающих по мере того, как облако пыли уносится ветром, но, к сожалению, ничего такого Дафна не услышала. Реальности часто недостает мелких живописных деталей, подумала она.
До нее донеслись голоса людей, и зрение начало понемногу возвращаться. Она уже различала землю прямо под собой и оттолкнулась от нее руками, чтобы сесть. Сухая, пыльная трава тихо зашелестела, и в поле ее зрения оказались ботфорты! Большие, добротные, туго зашнурованные ботфорты, покрытые запекшейся коркой из песка и соли! А над ботфортами были брюки. Настоящие, плотные брючниковские брюки! Она же говорила, что он за ней придет, и он пришел! И как раз вовремя!
Она встала, и разочарование поразило ее, словно ее огрели лопатой по голове.
— Ваша светлость! Подумать только, какая удачная встреча, — сказал пришелец, ухмыляясь. — Так значит, старушка «Джуди» сюда добралась? Кто бы подумал, что старый пердун на такое способен. Похоже, правда, что ему самому это не помогло — вижу, у этого черномазого на голове его шляпа. Что случилось со старым дураком? Они его съели, а? И наверняка даже молитву перед едой не прочитали. Держу пари, он страшно разозлился!
Фокслип! Не самый отвратительный из мятежников, но это мало что значило: за поясом у него было два пистолета, а пистолетам все равно, кто жмет на курок.
Большинство островитян собралось на прогалине. Должно быть, это они привели сюда брючников. Ну конечно… Дафна столько твердила им, что отец за ней приедет. Скорее всего, большинство жителей острова никогда в жизни не видели брючников.
— Мистер Фокслип, а где ваш друг, мистер Поулгрейв? Он с вами? — спросила она, заставляя себя улыбаться.
Раздался грубый голос:
— Здесь я, мисс.
Она вздрогнула. Поулгрейв! И стоит так, что она его не видит, а это еще хуже. Он специально зашел ей в спину — его вечный приемчик. Склизкий червяк.
— А мистер Кокс тоже к нам присоединится? — спросила она, стараясь удержать на лице улыбку.
Фокслип оглядел долину. Он пересчитывал людей: Дафна видела, как он шевелит губами.
— Кокс? Я его застрелил, — сказал Фокслип.
«Врешь, — подумала она. — Ты бы не осмелился.
Кишка тонка. Ты ведь не настолько глуп. Если б ты промахнулся, он бы тебе сердце вырезал. Боже мой, пару месяцев назад я бы не могла даже подумать такие слова. Расширила горизонты, ничего не скажешь».
— Вот и хорошо, — сказала она.
Мысли скакали в голове как бешеные. Двое мужчин с пистолетами. И будут стрелять, если что. Стоит ей сказать что-нибудь не то, и кого-нибудь убьют. Нужно увести их отсюда… увести и напомнить, что она — ценность.
— Мистер Фокслип, мой отец заплатит вам много денег, если вы меня отвезете в Порт-Мерсию, — сказала она. — О, я не сомневаюсь, что кто-нибудь за что-нибудь дорого заплатит, так или иначе, — ответил Фокслип, снова озираясь. — Есть много способов, о да. Так значит, ты теперь королева дикарей? Белая девочка, одна-одинешенька. Ужасная жалость. Готов спорить, ты соскучилась по приличному обществу, так что два джентльмена вроде нас для тебя сейчас самое оно… Я говорю «два джентльмена», хотя, конечно, меня смущает привычка мистера Поулгрейва ковырять в носу и вытирать палец об рукав. Впрочем, бывало, и епископы вели себя похуже.
Потом, гораздо позже, она думала: «Все могло бы получиться, если бы не Атаба».
В подземной тьме он увидел богов. И теперь эти священные воспоминания пульсировали у него в голове. Он запыхался и плохо понимал, что происходит, но он видел богов, и все его сомнения унес ветер, развеявший прах истории. Действительно, боги были каменные, но они сияли в своем тайном жилище, и он был уверен, что они с ним говорили, подтвердили истинность всего, во что он верил, и в этом новом мире он должен был стать их пророком, которого вынесли из тьмы пылающие крылья уверенности.
И вдруг эти брючники! Носители всего дурного! Они — болезнь, ослабляющая душу! Они несут с собою сталь, говядину и адские устройства, от которых люди ленятся и глупеют! Но Атаба преисполнился священным огнем, и как раз вовремя.
Он двинулся по прогалине, выкрикивая древние проклятия. Коленные суставы отчетливо щелкали. Дафна едва понимала, что он говорит. Слова изливались лавиной, споря друг с другом. Кто знает, что видели пылающие глаза жреца, когда он выхватил у юноши копье и потряс им, угрожая Фокслипу…
…который застрелил его.
Эхо пистолетного выстрела раскатилось по склонам горы. У Дафны в голове оно отдалось еще громче. Атаба повалился навзничь, как подрубленное дерево.
Дафна сообразила: «Только Пилу и Мило понимают, что произошло. Все остальные в жизни не видели огнестрельного оружия. Просто раздался грохот, и старик упал. Может быть, мне еще удастся предотвратить бойню». Мау, склонившийся над телом Атабы, уже вставал на ноги. Дафна лихорадочно замахала ему, чтобы не поднимался.
И тут Фокслип покончил жизнь самоубийством. Правда, сам он этого еще не знал, но все уже было решено.
Он выхватил второй пистолет и рявкнул:
— Скажи черномазым, чтоб не двигались. Первый, кто шевельнется, — покойник. А ну скажи им!
Она вышла вперед, подняв руки.
— Я знаю этих людей! Это Фокслип и Поулгрейв! Они были в экипаже «Милой Джуди». Они убивают людей! Они застрелили мистера Уэйнсли и мистера Пламмера! И смеялись! Они… Пилу, объясни, что такое пистолет!
— Это плохие люди! — сказал Мило.
— Да! Плохие! И у них есть еще пистолеты. Видите? Вон, за поясом!
— Ты про делатели искр? — спросил Мау, все так же сидевший на корточках. Мышцы напряглись, готовые к прыжку.
«Боже мой, — подумала Дафна, — как сейчас некстати его хорошая память».
— Сейчас некогда объяснять. Направив эту штуку на человека, можно его убить вернее всякого копья. А эти люди в самом деле могут убить, понимаешь? Но меня они, скорее всего, не убьют. Я слишком дорого стою. Держись подальше. Это внутренние дела брючников!
— Но ты направляла делатель искр на меня…
— Некогда объяснять! — прошипела Дафна.
— Что-то вы разговорились, барышня, — сказал Фокслип. Поулгрейв, стоящий за спиной у Дафны, захихикал. Дуло пистолета уперлось ей в позвоночник.