Мальчик припустил прочь, и Мау крикнул ему вслед:
— Да скажи, что я велел резать ветки подлиннее! Короткими ветками чинить без толку.
— Вы должны защитить остров, — сказала Дафна.
Его словно ударили по лицу.
— Ты думаешь, девочка-призрак, я не собираюсь его защищать? Ты действительно так думаешь?
— Дело не только в людях! Вы должны защитить своих богов!
— Что? Как ты можешь мне такое говорить?
— Не метафизических… у которых камни, жертвы и все прочее! Я говорю про статуи и все остальные вещи, в пещере!
— Эти? Всего лишь куча камней. Бесполезные… штуки.
— Нет! Они не бесполезные. Они говорят вам, кто вы есть!
Дафна немного ссутулилась. За последние дни много всего произошло, и ей больно было услышать слова «девочка-призрак», да еще произнесенные таким резким тоном. Больно. Конечно, все, и даже Мау по временам, звали ее «девочка-призрак», и раньше ее это не беспокоило. Но сейчас это означало: «Убирайся, девчонка-брючник, ты для нас чужая».
Она внутренне собралась.
— Ты не посмотрел. Ты не видел, что я тогда нашла в пещере! Помнишь Воздух, Воду и Огонь, у каждого из них был свой шар? И безголовую статую?
— Прости меня, — сказал Мау, опуская голову на руки.
— Что?
— Я тебя расстроил. Я вижу, когда ты расстраиваешься. У тебя начинает блестеть лицо, а потом ты стараешься себя вести, как будто ничего не случилось. Извини, что я на тебя накричал. Это все из-за… ну, сама знаешь.
— Знаю.
Они посидели молча — такое молчание бывает, когда мысли окончательно перепутались и немогут стать словами. Потом Дафна кашлянула.
— В общем, ты видел разбитого бога? И руку, которая торчала из воды?
— Да, я все видел, — ответил Мау, но смотрел он при этом на женщину, которая спешила к ним.
— Нет! Ты не видел! Мы уже начинали задыхаться! Разбитая статуя раньше что-то держала в руке. Я нашла это, пока вы спорили с Атабой. Это было изображение всего мира. Мира вверх ногами. Пойдем, и ты сам увидишь.
Она взяла его за руку и потянула к тропе, ведущей в гору.
— Это все должны увидеть! Это очень…
— Что, Кара? — спросил Мау у женщины, трепетно ожидавшей там, где ее нельзя было не заметить.
— Меня послали сказать, что река стала вся мутная, — сказала женщина, бросив испуганный взгляд на Дафну.
— Свинья забралась на восточные луга и валяется в ручье, — сказал Мау, вставая. — Я сейчас пойду и…
— Ты пойдешь со мной! — крикнула Дафна. Женщина быстро попятилась, а Дафна повернулась к ней и продолжала: — Выломай палку и иди вверх по долине реки, пока не найдешь свинью в воде, а когда найдешь, потыкай ее палкой! Это не так уж трудно! Мау, ты — вождь. То, что я хочу тебе показать, не относится к свиньям! Это важно…
— Свиньи — это тоже важ…
— Это важнее свиней! Ты должен пойти и посмотреть!
К концу дня посмотреть успели все, пусть лишь по нескольку минут. Двигаясь в обоих направлениях по Длинной пещере, люди перемешивали воздух, так что он был уже не такой затхлый, как раньше; правда, светильники его потребляли в большом количестве. Пошли в ход все фонари, принесенные с «Джуди».
— Это мир, — произнес Мау, глядя во все глаза. — Мир имеет форму шара? И мы с него не падаем?
Слова вырывались у девочки-призрака, словно языки пламени.
— Да, да, и вы об этом знаете! Ты же знаешь историю про брата, который уплыл так далеко, что вернулся домой?
— Конечно. Ее каждый ребенок знает.
— Я думаю, что люди с этого острова совершили кругосветное путешествие — давным-давно. Вы хранили память об этом, но со временем она превратилась в сказку для детей.
«Даже во тьме», — подумал Мау. Он провел рукой по шару, который Дафна назвала глобусом. Он был самый большой из четырех. Он упал на пол, когда разбилась статуя. Глобус Имо. Мир. Мау провел кончиками пальцев по поверхности шара. Шар приходился ему до подбородка.
«Так значит, это наш мир», — подумал Мау, ведя пальцами по золотой линии, сверкающей на каменной поверхности. Линий было много, и все вели в одну и ту же точку — вернее, выходили из нее, словно какой-то великан метал копья по всему свету. «Это был мой предок», — сказал себе Мау, осторожно коснувшись знакомого символа, который сообщал ему, что это место построили никакие не брючники. Камень тесали его предки. Его народ высек из камня этих богов.
В памяти Мау взревел дух Атабы: «Это ничего не значит, демонский мальчишка! Сами боги направляли их орудия». Мау подумал: «А для меня значит. Очень много значит».
— Я думаю, что ваша земля была большая, как Крит, — сказала девочка-призрак у него за спиной. — Я тебе потом покажу Крит на карте. Ваши люди плавали по всему свету! По большей части в Африку, Китай и срединные Америки, и знаешь что? Я думаю, теория Джона Кролла насчет ледяных щитов — правильная! Я ходила на его лекцию в Королевское общество. Поэтому у Европы и Северной Америки не хватает таких больших кусков… э, не потому, что я ходила на его лекцию, а потому, что они были покрыты льдом! Ты знаешь, что такое лед? А. Ну, это когда вода становится очень холодная и наконец превращается во что-то вроде хрусталя. В общем, на том конце света все было покрыто льдом, а на вашем было еще тепло, и вы делали удивительные вещи!
— Лед, — пробормотал Мау.
Он чувствовал себя как в неизвестном море, без карты, без возможности ориентироваться по знакомым запахам, а голос девочки бился в него со всех сторон. Глобус — это что-то вроде карты, вроде тех карт, которые они нашли на «Джуди». Там, где сейчас его остров, где раньше были все острова их цепочки, на глобусе располагалась большая земля, сделанная из золота. Отсюда люди плавали по всему свету. А потом… что-то случилось. Как сказал Атаба, боги разгневались, или, как сказала девочка-призрак, хрустальный мир брючников растаял. Так или иначе — результат был один. Поднялся уровень моря.
Закрыв глаза, Мау видел белые здания на морском дне. Интересно, та огромная волна пришла стремительно? Тряслась земля, пылали горы? Должно быть, это произошло внезапно. Вода поднялась, и от суши остались отдельные островки, и мир переменился.
«Когда мир был совсем другим», — прошептал он.
Он присел на край того, что все называли прудом богов. В голове теснились мысли. Где бы взять голову побольше? Его… предки доставили сюда молочный камень и сделали из него ступени, резьбу на стенах, богов — может быть, все из одного куска камня. И еще тут была разбитая статуя Имо. Голова его, видно, закатилась в глубину пруда. Имо пал, и вместе с ним пал мир.
Но что-то вернулось. Дафна сказала, что Народ стар — старее рифа. Люди Народа плавали за пределы известных им морей, под незнакомыми звездами.