– Почему ты на самом деле уволилась?
Услышать это Тоня ожидала меньше всего, наверное, поэтому и сказала правду:
– Мне хотелось изменить свою жизнь. Совсем изменить.
– А оказалось, что жизнь изменилась от встречи с Николаем?
– Да.
– Надеюсь, что ты будешь счастлива, Антонина. Николай производит хорошее впечатление. – Зоя Степановна задумалась и опять удивила внучку: – Он напоминает мне молодого дедушку.
– Я тебя очень люблю, бабушка, – поднимаясь, сказала Тоня, теперь уже удивив саму себя. Обычно общение с Зоей Степановной к таким признаниям не располагало.
Времени до Нового года почти не оставалось. На улице Тоня подставила руку под начавшийся снег, полюбовалась на пушистые снежинки и почувствовала себя счастливой, как когда-то перед выпускным балом, когда думала, что Коля Корсун обязательно скажет ей самые важные слова, и впереди была целая жизнь.
Даша отправила Севку в магазин за продуктами и едва дождалась, когда за ним закроется дверь.
– Дядя Гоша, – сразу позвонила она. – Ты зачем звал меня Новый год встречать?
– Как зачем? – засмеялся старик. – Зачем люди друг друга в гости приглашают?
– Нет, ты скажи. Почему ты решил, что мне не с кем Новый год встретить?
– Не знаю, – помолчав, признался Георгий Михайлович. – Мне давно казалось, что кто-то тебя сильно обидел.
– Почему? – не унималась Даша. – Ты говори честно.
– Не знаю, Дашуля. Казалось, и все. Что, не прав я?
– Прав, – подтвердила она. – Не пойму только, как ты это понял.
– Родные мы с тобой люди, Дарья, вот и понял.
– Знаешь что, дядя Гоша, – решила она. – Мы с Севой придем к тебе Новый год встречать. Сева – это мой жених. Не возражаешь?
– Приходите, рад буду. Только… Севе твоему со мной не будет скучно?
– Не будет. Ему не бывает скучно со мной. А мне не бывает скучно с тобой, ты справедливо заметил, мы родные люди. С чего бы нам скучать?
Даша положила трубку и улыбнулась. Она большая дура, раз так долго считала себя одинокой.
Тоня вешала на елку шары, прилаживала гирлянду. Корсун пытался ей помочь, но только мешал. Тогда он вышел в кухню, достал из кармана куртки телефон, порылся в электронной памяти и с удовольствием услышал уже знакомый женский голос.
– Здравствуйте, Эмма Георгиевна, – поприветствовал ее Корсун. – Это Николай. Вы меня помните?
– Конечно, помню, Коленька. У меня сроду не было знакомых помощников адвоката, – засмеялась она.
– С наступающим вас.
– Спасибо. Тебя также. Ну что, закончилась твоя история?
– Да.
– Мерзавцы получили по заслугам?
– Не знаю, – честно признался Корсун. – Думаю, они заплатили сверх меры.
– Но больше твою знакомую шантажировать не будут?
– Это точно, – подтвердил он. – Больше ее некому шантажировать.
Как ни странно, недавняя знакомая не стала выспрашивать подробности. Он зря боялся.
– А ты узнал, чем ее шантажировали?
– Узнал, но не скажу.
– Знаешь, Коля, – помолчав, сказала старая дама. – Я никогда не верила в Бога. Советское воспитание, сам понимаешь. Но под старость уверилась в том, что судьба все расставляет по своим местам. Тайное становится явным, а зло, в конечном счете, оказывается наказанным. Бог это творит, всемирный разум или еще что, не знаю, но в истину эту свято верю.
Корсун мог бы поспорить, но не стал. Они попрощались.
– Тоня, мне еще одно дело сделать нужно, – сообщил он.
– Какое? – полюбопытствовала Тоня, любуясь творением своих рук – изысканно наряженной елкой.
– Пойдем покупать игрушки, – он притянул ее к себе и замер. – Одевайся, по дороге расскажу.
Игрушки для двух маленьких мальчиков они выбирали долго и придирчиво и в результате купили два одинаковых детских компьютера. Одинаковых, чтобы дети из-за них, не дай бог, не подрались.
Дорога в подмосковный город стала уже совсем знакомой. Федора они встретили на полпути к дому, тот шел, нагруженный сумками с продуктами, и не столько удивился, сколько обрадовался.
– Колька, – засмеялся Федор, с удовольствием разглядывая Тоню. – Теперь-то зачем тебя занесло в нашу глухомань?
– Тебя поздравить, зачем же еще, – проворчал Корсун.
Ему тоже стало радостно неизвестно отчего. Впрочем, он знал, чему радуется – Федору, Тоне, снегу, предстоящему Новому году, долгим выходным и даже тому, что они догадались купить два одинаковых компа забавным Федоровым пацанятам.