Побледневшая Тапаева со страхом смотрела вслед спокойно уходящему по лестнице парню.
— Я же говорил, — послышался нервный мужской голос, — не давай показания против Бочаровой. Ничего мы не видели! Ясно тебе?
— Как он? — кивнув в сторону открытой двери палаты, спросил грузный лысоватый мужчина.
— Повреждена грудная клетка, — поправив очки, начал молодой врач. — Пуля прошла…
— Да мне хрен на нее, на пулю! — раздраженно перебил его грузный. — Жить будет?
— Сейчас ничего конкретного сказать не могу, — спокойно, не реагируя на грубость, ответил врач. — Потерял много крови. Уже сутки без сознания, — снова поправил очки, спросил: — А с чего такая забота, товарищ генерал? Ведь все равно расстреляют!
— Не суй нос куда не надо! — буркнул генерал. Повернувшись к стоящему позади него рослому подполковнику милиции, строго приказал: — Не спускать с него глаз! Об аресте Психа никому никакой информации!
— Вы знаете, что ваш муж, майор Фомин, умер? — негромко спросил у Тани следователь прокуратуры.
— Он не умер, — тихо поправила Таня, — а погиб при исполнении служебного долга.
— Вот как вы заговорили, — откинувшись на спинку стула, с иронией улыбнулся следователь.
— Давайте не будем о том, — поморщилась Фомина, — как я заговорила. Вы же меня не для этого вызвали.
— Конечно, нет, — усмехнулся он. Откашлявшись, раскрыл кожаную папку. Протер очки чистым носовым платком. Достал из нагрудного кармана ручку, положил перед собой чистый лист бумаги: — Вы обвиняетесь в незаконном хранении и применении огнестрельного оружия. А также в покушении на убийство.
— Вот как, — весело рассмеялась Таня.
— Зря смеетесь, гражданка Фомина, — сухо заметил следователь.
— Ну как же не смеяться… — Таня с улыбкой посмотрела на него. — Я думала, мне денежную премию вручат за помощь при задержании опасного преступника. А вы мне дело шьете. Меня в камеру посадят или ограничатся подпиской о невыезде?
— Не знал я, — нервно воскликнул Пахан, — что в розыске он! Мы с…
— Хватит! — грубо прикрикнул на него рослый капитан милиции. — Нам же твоя Нинуха позвонила, а ты нет!
— Мразь, — прошептал Пахан, — подставила, шкура подзаборная! Ей хату нужно, вот и сдала! — С чувством выматерившись, он с силой ударил кулаком по колену. — Тварь! Я ее, сучку…
— Долго ты ее не увидишь, — злорадно перебил ее милиционер. — Ведь не только за укрывательство пойдешь. Мы у тебя шмон навели. Что же ты вещички краденые под кроватью держал?
— Здорово, Черкес, — придерживая накинутый на плечи халат, в палату вошел молодой человек в джинсах.
— Какого надо, капитан? — сидящий в кресле-каталке Тарас повернул к нему похудевшее лицо.
— Да врачи говорят, очухался ты, — поставив рядом с ним стул, добродушно проговорил капитан. — Вот и решил навестить.
— С чего это ты вдруг таким заботливым стал? — Черкес подозрительно посмотрел на него.
— Весь ты в батьку своего, — усмехнулся милиционер. — Такой же недоверчивый. Все тебе какие-то капканы мерещатся…
— Ладно, начальник, — нетерпеливо прервал его Тарас, — говори, чего надо, и сваливай наскоряк. У меня сейчас процедуры.
— Лихо тебя твой братец отделал, — сочувственно вздохнул капитан.
— Слышь, ты, — с перекошенным яростью лицом рванулся к нему Черкес, — мне твои штучки-дрючки на хрен не нужны! Сдерни…
— Кто Розку Смирнову утопил? — жестко спросил следователь.
Растерянно замолчав, Тарас облизал пересохшие губы.
— Говори, — подстегнул его милиционер. — Псих наверняка с тебя за сестру спросит, — ты или твой братец Сашко? Кто?
— Не знаю, — он покачал головой. — Сукой буду — не знаю.
— Это ты Психу божиться будешь, — усмехнулся милиционер. — Он наверняка с тебя за сестру спросит. Ведь вы ее за брата своего, Гришку, утопили? А уж он-то с тебя за Розку спросит. Тем более сейчас ты… — насмешливо улыбнувшись, капитан встал. — Подумай хорошенько. По-моему, тебе сейчас лучше в камере на нарах валяться, чем здесь Психа ждать. А то не дай бог появится.
— Слышь, мусор, — хрипло бросил вслед шагнувшему к двери милиционеру Черкес, — в натуре Розку грохнули?
— Из Москвы-реки выловили. Сначала голову чем-то тяжелым проломили, потом веревку с камнем на шею — и в реку. Веревка, видно, хреновая была. Ее два дня назад рыбаки нашли. А сегодня опознали. У нас эксперты на мировом уровне работают, — подмигнул он побледневшему Черкесу. — Так что, приятель, — со вздохом сожаления посоветовал он, — колись, пока не поздно. Баба она дрянная была. Много не дадут. Состояние здоровья учтут. Вообще надумаешь, — вернувшись, он достал чистый лист бумаги, — пиши с повинной. Ручка есть?
— Да иди, сука! — взревел Тарас.
— Значит, есть.
Закрыв дверь палаты, капитан остановил молодую женщину в белом халате.
— Извините. Как мне поговорить с лечащим врачом Чересова?
— Плохая у вас память, товарищ капитан, — женщина улыбнулась.
— Ой! — смущенно сказал он. — Ведь вы и есть невропатолог Сомова Анна Игнатьевна.
— Вот уж не думала, что милиция смущаться умеет, — весело заметила она и уже серьезно спросила: — А что вас интересует?
— Что с ним? — кивнув на дверь, спросил капитан.
— Травма позвоночника. Нарушена опорно-двигательная функция нижних конечностей.
— То есть он, — вспомнив коляску, догадался милиционер, — ходить не может?
— Вполне возможно, что и не сможет, — вздохнула Сомова. — Потому что, кроме травмы, его психическое состояние крайне тяжелое. Чересова уже дважды вынимали из петли. И удавалось это только потому, что он не может встать. А пытался повеситься на дверной ручке.
— Значит, он в любое время может покончить с собой?
Сумрачно оглядев сидящих за длинным столом офицеров милиции, генерал-лейтенант недовольно проговорил:
— Все свободны. — Но едва сотрудники начали подниматься, хлопнул ладонью по столу: — Помните, Лютый в Москве! И если с Психом нам, можно сказать, просто повезло, то Лютый бежал не для того, чтобы просто где-то отсидеться! Ему оставалось меньше трех лет, а он трупов наделал. К тому же, как говорил майор Фомин… — досадливо поморщившись, генерал опустил голову. Поднявшиеся офицеры при упоминании о погибшем товарище переглянувшись, замерли. — Так вот, — откашлявшись, продолжил генерал, — за сестрой Лютого, по мнению Фомина, велась слежка. Кем, установить не удалось. Поэтому внимание и еще раз внимание!
— За Жанной Кудриной наблюдает наш сотрудник, — негромко проговорил худощавый майор. — Он и заметил следившего за ней человека. Установить, кто он, не удалось.