– Здравствуй, ты не дома? – раздался в трубке голос Сотникова.
– Дома.
– Я не вовремя.
– Немного, но ладно.
– Ты занята чем-то срочным?
– Нет, – призналась Кася, – просто решила посвятить вечер себе, любимой.
– Жаль, но вечер придется отменить, – безапелляционным тоном заявил брат Иосиф.
– Почему это? – возмутилась еще не остывшая от сегодняшней встречи с Родэнбургом Кася.
– Тебе нужно отправляться в дорогу, – насмешливым тоном продолжил Сотников.
– Куда, в Псков?!
– Хуже, – усмехнулся в трубку мужчина, – в монастырь…
– Что-то случилось?
– Нет, ничего не случилось, не беспокойся, просто я нашел нечто очень и очень интересное. Завтра я должен быть в Пскове, и если успеешь на ночной поезд, то я заеду за тобой на вокзал и в монастырь вернемся вместе.
– Хорошо, – только и ответила Кася…
* * *
Псково-Печорский монастырь, как и в прошлый раз, поразил ее. Вроде бы знала, что монастырь располагается на дне глубокого оврага. Но вновь, словно в первый раз, удивилась, увидев зарывающиеся в землю монастырские стены. Хоть монастырь и назывался Печорским, но ничего пещерного в его облике не было. Наоборот, здания были радостными, праздничными, почти лубочными. И с момента вступления на землю обители у нее возникло ощущение какой-то весенней легкости и праздничности. Она с удовольствием огляделась вокруг. Тем более с погодой сегодня особенно повезло. Светило яркое солнце, и легкий ветерок приятно овевал лицо.
– Каково вам здесь живется, Никифор… – и тут же поправилась, – брат Иосиф?
– Хорошо, – просто ответил он и, подумав, добавил: – Легко и душе, и телу. Устала от дороги?
– Нет, наоборот, выспалась!
Что было совершеннейшей правдой. Кася действительно давно так не спала, как под стук вагонных колес. Словно поезд уносил ее не только из Москвы, но и от забот и проблем, занимавших ее голову в последнее время.
– Тогда ничего не будем оставлять на потом. Пойдем в библиотеку.
На этот раз у Каси слегка защемило сердце, когда она услышала про библиотеку. Именно здесь больше года назад она впервые в своей жизни прикоснулась к неизведанному. Невидимый шрам, оставленный Звездой Хаоса на руке, заныл. Ноги стали ватными, во рту пересохло, и сердце отчаянно заколотилось. Словно на нее, как и в прошлый раз, дохнуло холодом, и ужас, непонятный, необъяснимый, охватил, вернулся, стиснув ледяной рукой.
– Мы обязаны туда идти? – не сдержала она себя, понимая, что ее страх выглядит по меньшей мере нелепо.
Брат Иосиф посмотрел на побледневшую Касю и тихо промолвил:
– Не бойся, ее уже больше там нет.
Кася промолчала, словно не желая говорить и тревожить воспоминания. Год назад ей стоило неимоверных усилий забыть и не думать о происшедшем.
– Увидишь, что все пройдет, доверься мне, – тихо проговорил брат Иосиф.
– Хорошо, – кивнула она, пытаясь справиться с разбушевавшимися чувствами.
Библиотека с момента ее последнего посещения не изменилась. Может, порядка стало немного больше, но и книг, по всей видимости, прибавилось. Потому что если раньше она свободно проходила к стоявшему в центре большому столу, то теперь путь ей преграждал новый книжный шкаф.
– Располагайся, – указал ей Сотников на стоящие вокруг стола стулья, – мы здесь надолго, так что наберись терпения.
– Наберусь, не беспокойся, – пообещала она и внезапно, помимо своей воли, задала вопрос: – Я никогда тебя не спрашивала, каково быть ее Хранителем? Тебе не страшно?
Даже сейчас она боялась прямо говорить о Звезде.
– Нет, не страшно, даже наоборот, у меня такое ощущение, что я встретил давнего и любимого друга.
– Она тебя нашла, – задумчиво пробормотала Кася, – извини, я больше не буду об этом. Я знаю, что не имею права даже упоминать, просто не удержалась…
– Я понимаю, не беспокойся, – ободряюще улыбнулся Сотников, – вернемся к тому, что тебя сюда привело на этот раз. Итак, речь пойдет о совершенно никому не известном маленьком человечке Семене Булынкине, – спокойно произнес Сотников. Кася ждала продолжения: – Это имя тебе ничего не говорит, конечно, но так сложилось, именно этот человек стал свидетелем событий, которые тебя интересуют.
– Когда он жил? – заинтересовалась Кася.
– В конце пятнадцатого – начале шестнадцатого веков. Однако никаких точных сведений о его жизни у меня нет. Так получилось, что, приводя в порядок архивы местных помещиков, я наткнулся на очень интересный текст. Это копия восемнадцатого века с рукописи начала шестнадцатого века. Копию сделал любитель древностей дворянин Творогов. Он был уверен, что нашел одно из оригинальных и ранее неизвестных произведений светской литературы. Автором рукописи был некий Семен Булынкин.
– И ему поверили?
– В этом-то и проблема, что нет. Творогов слыл безвредным чудаком, и никто всерьез его открытиями не заинтересовался. Скорее всего, посчитали, что Творогов все сам и сочинил. Потом архив Творогова перешел по наследству его единственной дочери Марии Твороговой, в замужестве Седовой. Каким образом он попал в монастырь, не могу тебе сказать, но главное, что он здесь.
– Это точно, – ответила Кася, взяв протянутую ей тоненькую книжицу.
Начиналась она небольшим предисловием Творогова, в котором любитель древней словесности кратко описывал историю нахождения рукописи в архивах пришедшего в упадок монастыря. Авторство рукописи оставалось для Творогова загадочным, так как главный герой ни писать, ни читать не умел, а в монахи постригся в конце своей наполненной авантюрами и приключениями жизни. Рассказав все это, он добавлял в конце: «Милостивые читатели, не сетуйте, но взял я на себя вольность перевести данное произведение на более понятный для моих современников язык, но главное содержание оставил неизменным. Итак, милостивые государи, представляю вашему вниманию подлинный рассказ о событиях трехсотлетней давности, принадлежащий перу никому не известного посадского сироты Семена Семеновича Булынкина».
После краткого вступления шел остальной текст, и он оказался неожиданным и интересным. Во всяком случае, такого Кася не ожидала:
«Хочу поведать о странных событиях, невольным свидетелем которых я стал, и тем снять камень с души моей. Самый рассказ обо всем виденном и услышанном облегчит сознание мое. Ибо хоть и нет моей вины во всем случившемся, но унести в могилу этот секрет я никакого права не имею. Начну с моей собственной истории. Зовут меня Семен Булынкин. Ни времени, ни места рождения моего я не знаю, неведомы мне и мои родители. Знаю только, что отца звали Семеном. Сколько себя помню, жил я у бабки Манефы в Урочицкой слободе города Ярославля. Только жизни этой было одно название. Держала нас (со мной еще трое ребятишек было) бабка впроголодь, а работать заставляла от зари до зари. То воду натаскай, то скотину корми, в хлеву убирай, то дерево на лучины расщепи, то дом подметай. На большее мы по малости лет способны не были…