Я быстро набрала номер заказчицы:
– Вероника Станиславовна, это Татьяна. Скажите, пожалуйста: ваш сын не состоял случайно в религиозной секте?
– В секте?! Боже сохрани! Нет, ни в какой секте он не был, он вообще был материалистом.
– А как насчет четырехкомнатной квартиры в центре?
– У него же «трешка»!
– А говорят, есть и четырехкомнатная?
– Это исключено, уж я бы знала! И потом, вряд ли он стал бы покупать еще одну квартиру, он подумывал о даче.
Я поблагодарила заказчицу и выключила телефон.
– Вот так! Ни в какой секте он не состоял, четырехкомнатной квартиры не имел.
– Да кто бы сомневался! Ну и придурок этот Ложкин! А еще – он три пирожка у нас сожрал! – возмутился Мельников.
– Не мог же он по одному пирожку распробовать вкус!
Вскоре я вышла от Мельникова и поехала в кафе Светланы. В зале сидела хозяйка, собственной персоной с какой-то фифой с королевской осанкой. Уж не Ангелина ли это? Я увидела их через окно. Вернувшись к своей машине, я надела черный парик и солнечные очки. Похоже, сейчас мне предстоит услышать кое-что интересное! Я вернулась к кафе. Села за соседний столик, заказала кофе и навострила ушки, приготовившись подслушивать. Хорошо, что было еще утро, музыка в кафе играла не особенно громко.
– …Успокойся!.. – недовольным тоном говорила Светлана.
– Сама успокойся! – отрезала ее подруга.
– Ангелина, потерпи!.. Обещала – отдам… все хорошо…
– Что хорошо?! Что хорошо-то?! – почти закричала мадам Воробышек. – Ты меня обманула!
Так, кажется, подруги ссорятся. Это мне на руку! Я переставила стул, чтобы оказаться как можно ближе к ним.
– Тише ты! – прошипела Светлана.
– А ты мне рот не затыкай! Ты что говорила? «Ты вот это скажи, а я тебе денег дам». Где деньги? Ты мне говорила, мол, подожди, но сколько можно ждать?! Мне срочно нужно!..
– Я все улажу…
– Теперь – не надо. Теперь я и сама все улажу!
Женщина встала и, гордо вскинув голову, покинула помещение кафе.
Как я удачно зашла! Я подождала, пока цокот ее каблучков затихнет за дверью, бросила на стол деньги за кофе и выскочила следом за Ангелиной на улицу. Дамочка в терракотовом костюме только что скрылась за углом. Я, сдернув с головы парик, рванула туда же.
– Ангелина!
Она уже было подошла к своей машине – белоснежной «Ладе-Калине» – и собиралась сесть в нее. Мой окрик заставил ее обернуться. Она удивленно смотрела, как я подхожу к ней.
– Здравствуйте!
– Здравствуйте…
– Вы меня не помните? Я – Татьяна Иванова, частный детектив…
– Да, помню. Вы приходили ко мне, спрашивали о Свете. Но что вы делаете здесь?
Женщина удивленно вскинула тонкие накрашенные брови.
– Слежу за Светланой. А сейчас подслушивала ваш с ней разговор – в кафе. Мне показалось, или вы действительно говорили о деньгах?
Она явно растерялась и посмотрела на меня с испугом. Я решила, что пауза несколько затянулась.
– Ангелина, вы, кажется, требовали у вашей подруги деньги. Или я чего-то не поняла?
– Деньги? – наконец подала она голос. Прозвучал он сипло. – Нет, что вы! Вы не так поняли…
– О чем же тогда шла речь? – настаивала я.
– А я, вообще-то, должна отвечать на ваши вопросы?
– Не хотите отвечать на мои, – ответите на вопросы полиции, – заверила я женщину. – Так что там насчет денег? Кто из вас кому должен и за что?
Она молчала, хлопала сильно накрашенными ресницами и, казалось, была крайне смущена.
– Хотите, я все расскажу за вас? Думаю, дело было так. Светлана Говорова попросила вас – на случай, если вас будет расспрашивать полиция, – сказать ей, что она, Света, и ее муж были прекрасной парой, жили в любви и согласии, никогда не ссорились, обожали друг друга до беспамятства… Ну, и все в этом духе. А за это маленькое одолжение она обещала вам некоторую сумму денег. Ведь так? Но теперь, когда пришло время расплатиться, Светлана вдруг передумала… или по какой-то другой причине… но денег вам она не отдает. Ангелина, что вы молчите? Я не права?
– Н-нет, не правы, – пролепетала артистка.
– Тогда прошу вас проехать со мной, – строго сказала я.
– Куда?! – она побледнела.
– В отделение полиции. За дачу ложных показаний по статье триста седьмой вам светит до трех лет…
– Подождите, подождите, – запротестовала Ангелина. – Не надо в отделение полиции, я все расскажу!
– Все? – еще строже спросила я.
– Все, все! Только простите меня, пожалуйста, Татьяна! Я вас обманула… тогда, у себя дома.
– Я знаю. Теперь говорите правду, только так вы можете избежать уголовного дела!
– Да, да, я хочу избежать… дела… Не надо никакого дела, я все скажу! – Артистка сморщила носик и нахмурила брови. – Честно говоря, мне даже не хочется о ней говорить!
– Вы поссорились?
– А как мне было не поссориться с ней?! Она действительно просила меня подтвердить… Ну, как вы сказали… что жили они с мужем очень хорошо, и все такое… Обещала за это деньги…
– Сколько?
– Она сказала, что полиция подозревает ее, а она – ни при чем, но ее могут посадить… Как было не помочь подруге?
– Да еще и за деньги! Так сколько она вам обещала?
– Ну… двадцать тысяч.
– А если по правде?
– Тридцать… – Артистка опустила голову.
– Тридцать тысяч за пару фраз?! Лихо! И что, теперь она отказалась платить?
– Вот именно, а подруги так не поступают! Впрочем, это наши с ней дела.
– Что ж, она потеряла мужа, ей сейчас тяжело… И морально, и финансово…
– Ей тяжело?! – возмутилась Ангелина. – Ничего подобного! Уверяю вас, она чувствует себя прекрасно!
Женщина посмотрела на меня снисходительно: мол, ничего-то вы не знаете. Но я продолжала гнуть свою линию:
– Но остаться одной, без мужа, да еще с бизнесом, в котором не разбираешься…
– В этом вы правы: в бизнесе она не шарит. Ничего, у нее есть помощники. А вот насчет «остаться одной»… Тут, госпожа сыщица, вы сильно ошибаетесь. У нашей вдовушки есть кому утешить ее в горе!
Я разыграла удивление:
– Да что вы говорите?! Светлана уверяла меня, что очень любила своего мужа и переживает его смерть…
– Это она-то переживает?! – вновь возмутилась Ангелина. – Вы ее видели, эту безутешную вдовушку? Из салонов красоты не вылезает! А еще, массажиста посещает три раза в неделю! Это чтобы лишние килограммы согнать, как она говорит. А после смерти мужа она успела столько барахла накупить! И для чего все это бедной несчастной женщине, как вы думаете?