– Еще добавьте, что она была преданным другом и верной женой. Может, тогда я расплачусь, – пообещал Концевич.
– Я излагаю вам возможную версию развития событий. Если все было так, как я предполагаю, то Тамара наверняка выходила из салона не для того, чтобы уйти от вас. В этом я убежден.
– Тогда куда и зачем она уходила?
– Это мы сейчас устанавливаем. – Дронго решил, что говорить о молодом любовнике супруги олигарха тоже не следует.
Такие сведения лучше сообщить следователю, у которого будет гораздо больше возможностей проверить знакомых и друзей погибшего актера.
– Устанавливайте быстрее, – попросил Сергей Викторович и отключился, не попрощавшись.
Дронго положил телефон на тумбочку рядом с собой, взглянул на часы. Сегодня уже спать все равно не дадут. Конечно, прежде всего нужно встретиться с этим следователем и попытаться как-то подтолкнуть его провести обыск в доме актера. Тогда опера обнаружат труп и начнут проверку отношений Табатадзе с Тамарой Концевич, удастся выяснить и другие подробности.
Он поднялся и отправился в ванную комнату, чтобы принять душ и побриться. Когда Дронго вышел оттуда, на часах было около десяти.
Тут позвонил Эдгар Вейдеманис.
– Кружков рано утром туда поехал, – сообщил Эдгар. – Тело пока не обнаружили, во дворе все спокойно. Никто не говорил об гибели Табатадзе.
– Я еду к следователю, который ведет это дело. Постараюсь убедить его в необходимости проверки квартиры актера. Не знаю, получится ли.
– Будь осторожен, иначе он заподозрит нас в этом убийстве.
– Если мы будем настаивать на проверке актера, то, возможно, и не заподозрит.
– Все равно будь осторожен, – попросил Вейдеманис. – Если хочешь, я прямо сейчас отправлюсь в театр.
– Нет, пока рано. Лучше я переговорю со следователем.
– Как хочешь. В таком случае я буду ждать твоего звонка. Ты узнал у Концевича, кому именно он мог сообщить о разговоре с тобой?
– Узнал. Всем, кому только мог, пожаловался. От своего вице-президента до кухарки, от помощников до водителей и охранников. Такая новость, конечно же, сразу распространилась по всему концерну. Концевич сделал нашу задачу практически невыполнимой. В их центральном офисе работает более трехсот человек. Каждый из них мог быть причастен к убийству Михаила Табатадзе.
– Ты уже разговаривал с Концевичем?
– Да. Он позвонил мне утром и сообщил, что передал нашу просьбу следователю. Именно поэтому я и собираюсь в следственный комитет. Я расскажу там о нашем визите в магазин на Тверской, возможно, даже о вчерашней поездке на бульвар маршала Рокоссовского. Ведь эти глазастые старушки нас все равно запомнили. Так будет даже лучше.
– Езжай, – согласился Вейдеманис. – Но все равно будь осторожен. Не забывай, что опытные следователи имеют многолетний стаж общения с тысячами свидетелей и подозреваемых, прекрасно умеют дожимать их. Я не говорю, что ему будет так уж легко тебя прижать, но ты обязан об этом помнить.
– Спасибо. Я и так не забуду. Встретимся вечером. А еще лучше приезжай ко мне и поработай на ноутбуке погибшего красавца. Может, найдешь новые детали, на которые я не обратил внимания. Полистай записную книжку, которую ты вчера забрал из дома актера.
– У меня было такое ощущение, словно мы совершили воровство, – признался Эдгар.
– У меня похожее чувство, – ответил Дронго. – Но мы в любом случае сделали это не в корыстных целях и не для удовлетворения собственного любопытства. Этим я себя и успокаиваю.
– Я тоже, – согласился Вейдеманис. – Приеду через час. Оставь вторые ключи у вашего консьержа внизу. Или дождись меня.
– Лучше дождусь тебя, а потом поеду. Мне еще нужно договориться со следователем о встрече. Иначе без пропуска я туда просто не попаду.
Все получилось так, как они планировали. Дронго дождался своего друга, оставил ему ключи. Следователь Сухарев согласился принять эксперта, занимающегося параллельным расследованием, и переговорить с ним. Дронго взял свои документы и поехал на встречу.
Сухарев оказался мужчиной среднего роста. В своих больших очках и потертом костюме он здорово походил на преподавателя средней школы, хотя работал в органах прокуратуры и следствия уже больше двадцати лет и считался достаточно опытным профессионалом. Про эксперта Дронго Сухарев, конечно, слышал. Ему было интересно принять этого загадочного человека, который проводил параллельное расследование, пытаясь найти исчезнувшую супругу такого влиятельного человека, как Сергей Концевич.
– Вы взялись за сложное дело, – предупредил следователь после взаимных приветствий. – Мы работаем над поисками пропавшей женщины уже почти три недели, и нет никаких результатов. Мы даже не можем понять, каким образом она оттуда исчезла.
– Это как раз легко, – заявил Дронго. – Я просмотрел ее записи и фотографии тех времен, когда она выступала на подиуме. Тамара любила носить черный парик, который неузнаваемо менял ее лицо. Я проверил содержимое сумок госпожи Концевич.
– И нашли парик? – Сухарев усмехнулся. – Мы тоже их все просмотрели, но никаких париков не нашли.
– Парик не нашел. Зато в двух ее любимых сумках заметил черные волоски. Отправил на экспертизу, и она подтвердила, что они от одного и того же парика. У меня есть заключение экспертов, – спокойно пояснил Дронго. – Могу вам его подарить.
Сухарев нахмурился.
– Давайте, – предложил он.
Дронго достал из кармана заключение экспертизы и передал его следователю.
Тот внимательно прочитал бумагу, положил ее на свой стол.
– Значит, сбежала в парике? Это меняет дело. Тогда получается, что ее никто не похищал, – задумчиво произнес он.
– Она пользовалась неразберихой, царящей в журналах регистрации клиенток, – пояснил Дронго. – Директорша салона позволяет себе присваивать часть доходов, и поэтому журналы часто переписываются, ведутся так, что в них нельзя разобраться. Но дело не в этом. Тамара Концевич часто устраивала подобные трюки, затем возвращалась с черного хода, звонила водителю и предлагала забрать ее со двора. Это я тоже проверил. Тут уже чистая психология. Провинциалки, выросшие в такой бедности, как Тамара, и с огромным трудом достигшие своего положения, никогда, ни при каких обстоятельствах не будут выходить во двор и ждать там машину с водителем. Случайно, один раз – возможно. Но если подобное превращается в систему, значит, она не входила второй раз обратно в салон, чтобы на нее не обратил внимания дежурный охранник. Тамара приезжала во двор и звонила своему водителю.
– Вы разговаривали с ним, не так ли? – понял следователь.
– И с охранником. Все было так, как я сказал.
– К сожалению, мы не сможем принять вашу версию и это заключение экспертизы, – пояснил Сухарев. – Вы проводили обыск, не санкционированный прокурором. Это частный осмотр. Без составления протокола и присутствия понятых. Все должно быть оформлено абсолютно законно.