– Но запомни! – пригрозил он. – Если ты меня обманешь – я тебя убью! Поняла?!
Сил моих хватило только на то, чтобы кивнуть. Мне больше ничего не оставалось делать… все остальное происходило, как в замедленной съемке. Я – первой, Вележев с пистолетом в руках – следом… так мы вышли во двор. Уже светало, по земле стлался туман – блеклой поволокой затянуло все вокруг. Медленно мы прошли через двор, миновали калитку. Мой «Фольк» остался стоять на том же месте – в замерзшей грязи.
– Быстрее! – Вележев сильно толкнул меня в спину дулом пистолета.
Я споткнулась и чуть было не упала, но Прокофий удержал меня за шкирку крепкой рукой.
– Шевелись, ты! – вновь ткнул он в мой бок пистолетом.
Но я еле передвигала ноги. До машины оставались считаные шаги, когда я снова споткнулась. На этот раз я завалилась набок.
– Тварь! Назло это делаешь?! Назло?! – Он потащил меня за шиворот, пытался поднять с земли. Но я повисла на его руке, как тяжелый тюк, никак не вставала на ноги. Отталкивалась от земли связанными руками, но – не вставала.
– Вставай, тебе говорят! – На этот раз он наклонился достаточно близко… Я изловчилась, перехватила его за руки, со всей силы сжала запястья. Из горла Вележева вырвался какой-то петушиный крик. Он выронил пистолет, я поддела его носком сапога и отшвырнула подальше.
– Тварь! – завопил он, упав на землю.
Мы сцепились. Завязалась драка. Но у меня были связаны руки, а Вележев был свободен и сильнее меня намного. Он легко опрокинул меня на землю и вдавил всем телом в мерзлую грязь.
– Вздумала меня обмануть?! Да?! Меня?! Обмануть, ха! Да ты знаешь, что я с тобой за это сделаю?!
Удавкой на моей шее сомкнулись его пальцы. Я изо всех сил пыталась оттолкнуть от себя этого ненормального, но мне мешали веревки на руках. А он сдавливал мое горло все сильнее и сильнее… На несколько секунд у меня перед глазами все потухло, но затем снова я увидела над собой искаженное яростью лицо старика. Он шипел что-то мне в лицо и давил на мое горло. В какой-то момент я поняла, что это – конец. Я закрыла глаза, мои пальцы, до последнего мгновения пытавшиеся разжать тугую хватку Вележева, ослабели… И именно тогда что-то изменилось. Я не сразу поняла, откуда появились новые, посторонние звуки – вой сирены, топот ног, чей-то крик… Я просто почувствовала, как кто-то с силой отбросил от меня Вележева.
– Женя! Женечка?! С тобой все в порядке?! – спрашивал чей-то знакомый голос с легким акцентом. – Врача ей! Срочно врача!
А потом мне помогли подняться, дали стакан холодной воды… А я отчаянно трясла головой и все никак не могла понять – что же здесь происходит. Пустынный дачный участок заполонили неизвестно откуда взявшиеся люди в камуфляже. Они сновали по дачному участку, скорее всего, их было полным-полно и в дачном домике. Здесь же, на узкой неасфальтированной дороге, стоял полицейский «уазик» и карета «Скорой помощи». Двое людей в камуфляже тащили к машине закованного Вележева. Старик брыкался и выкрикивал что-то невразумительное о бриллиантах.
– Что здесь происходит? – скорее у самой себя, чем у кого-то конкретно, сипло спросила я.
– Женечка, с тобой все в порядке?! – вновь обратился ко мне знакомый встревоженный голос.
Я резко обернулась и нос к носу столкнулась с Сашей Громовым.
– Ты?! Как ты здесь оказался? И… откуда здесь полиция?
– Это я их вызвал.
– Но как?! Зачем?.. Откуда?.. – задавала я один бессмысленный вопрос за другим.
– Я просто получил твое послание, в котором ты сообщила, что у тебя есть компромат и ты готова обменять его на бриллианты. Я сразу заподозрил неладное, поехал в гостиницу, где ты остановилась. Но там мне сообщили, что ты вместе с Павлом куда-то уехала. Я стал расспрашивать обслугу, никто ничего не знал… А потом я поднялся в ваш номер и нашел письмо, написанное якобы от моего имени… Тут уж я забил тревогу. Конечно, я сразу помчался сюда, по пути вызвав полицию.
– Саша… – начала было я, но остановилась. – Саша, как же вовремя ты приехал… А ведь мы с Павлом подозревали тебя…
– Меня и не в таком подозревали! – беззлобно хмыкнул Громов. – Давай-ка сядем в машину, тебе нужно отдохнуть.
Он быстро стянул пальто, накинул его мне на плечи. Я не возражала. Послушно позволила обнять себя за плечи, и меня повели к одной из полицейских машин.
– Но… как же ты вызвал полицию? Я думала, что…
– Что я – настолько темная криминальная личность, что никогда не имею дел с органами? Да ладно! – Он озорно подмигнул мне.
– Евгения Максимовна, – окликнул меня кто-то.
Я обернулась.
От одной из полицейских машин к нам спешил мой знакомый старший следователь Носов. Я невольно поморщилась, припомнив все обстоятельства нашей последний встречи с этим человеком.
– Вы проделали отличную работу! Мы давно вели охоту за этим неуловимым наркобароном. И к Вележеву давно присматривались. Но без вас мы бы еще долго ходили вокруг да около этого мошенника…
– Да неужели?! – искренне удивилась я. – Тогда почему вы арестовали меня по подозрению в убийстве Завьялова?
– Мы знали, что Павел Крымов – внук Вележева. До последнего момента думали, что он заодно с дедом. А в компании с ними – и вы.
– Но теперь-то все выяснилось…
– Да. Только, боюсь, вам снова придется проехать с нами – для дачи показаний.
– На этот раз – с удовольствием! – все еще сиплым голосом отозвалась я.
В Зеленограде мне пришлось задержаться еще на неделю, в течение которой длилось следствие, проводились допросы, бесконечные вызовы в полицию. Почти каждый день мне звонила тетушка Мила и настоятельно интересовалась причиной моей такой длительной задержки в чужом городе. Я отговаривалась тем, что меня очень впечатлила местная природа, отдаленность от шума родного Тарасова, отсутствие работы… Я наговаривала это в телефон, как хорошо заученную скороговорку, а потом вешала трубку, накидывала на плечи теплое пальто и ехала в местное РОВД – давать очередные показания.
Собственно говоря, дело таинственного наркобарона продвигалось семимильными шагами. Старший следователь Носов, с которым у нас неожиданно завязались теплые дружеские отношения, сказал мне по секрету, что Вележеву не отвертеться. За стариком тянулось огромное количество криминальных дел, включая мошенничество: распространение наркотиков, два убийства; какие-то нелегальные дела нашлись и в его антикварной лавке – господин Прокофий продавал краденое имущество. Старик ни в чем не сознавался, но против него было слишком много улик. Более того, предусмотрительный Павлик прихватил в тот злосчастный день, когда разыгрался инцидент в дачном поселке, диктофон, и все признания Вележева были зафиксированы.
Павлик не стал защищать и как-то выгораживать деда. Да, пару дней он был словно в трансе, но потом ожил. Следователи редко дергали его по каким-то вопросам. Должно быть, обычно бесчувственные к чужому горю, полисмены на этот раз поняли, что Крымов слишком уж сильно выбит из колеи всем произошедшим: ведь на скамье подсудимых оказался его единственный родной человек. Я тоже старалась как можно реже заводить с Павлом разговор о недавних событиях. Только перед самым своим отъездом, зайдя к нему попрощаться, рискнула и тихонечко спросила: