— Кому же он так здорово насолил? — задумчиво проговорил Крячко.
А вот Саша, быстро поднявшись из-за стола, с трудом выдавил:
— Я на минутку, — и выскочил из кабинета.
Они посмотрели ему вслед, и Лев успокаивающе произнес:
— Ничего! Привыкнет со временем.
— А куда он денется? — поддержал его Крячко. — Иначе хоть профессию меняй! — И кивнув на фотографии, покачал головой: — Давненько у нас такого не было.
— Я вообще такого не помню, — добавил Лев.
Крячко встал, включил чайник и поставил на стол бокалы со словами:
— Сейчас Сашка чайку крепенького выпьет, и полегчает ему. Ты, Лева, фотографии со стола убери, а то ведь чай у него может и обратно пойти. Пожалей мальчонку.
Вернувшийся Вилков был страшно смущен и чувствовал себя очень неловко, но Лев со Стасом успокоили его — у них, мол, по молодости тоже так бывало с непривычки, и Саша благодарно посмотрел на них.
— Ну, Лева, и где же потерпевшего так уделали? — спросил Крячко, разливая чай.
— Есть такое модельное агентство «Эмилия». Якобы модельное агентство, — поправился Гуров, — потому что, по моим ощущениям, это бордель. Вот его хозяйка, эта самая Эмилия, и пригласила к себе потерпевшего на ночь для любовных утех. И так он ее, видимо, утешил, да под шампанское, да под коньячок, что проснулась она только утром. И, не обнаружив возле себя наемную сексуальную силу, пошла ее искать. Ну и нашла! В гараже! В петле! А поскольку баба она жизнью крепко битая, в обморок хлопаться не стала, трогать что-нибудь — тоже, а сразу вызвала полицию. Сейчас она сотрудничает со следствием самым искренним образом, заявив под протокол, что, со слов Грищенко, Крайнов ему неоднократно угрожал, чего, по утверждению Крайнова, не было, так как они даже ни разу не встречались. Живет сия дама за городом, участок большой, в доме, кроме нее и потерпевшего, никого не было, так что те отморозки, что над Грищенко покуражились, ничем не рисковали. Там есть что взять, но ничего не украдено, так что пришли именно за Грищенко. И, судя по протоколу осмотра места происшествия, следов они не оставили.
— Да, что они там, в районе, найти могут, — отмахнулся Крячко. — Когда это произошло?
— 29 апреля.
— Блин! Опять по холодному следу работать! — поморщился Стас. — Там местные небось уже все, как слоны, вытоптали!
— Не бурчи! Не впервой! — отмахнулся от него Гуров.
— А с какого такого перепуга Болотин этим делом заинтересовался?
— Так Крайнов его деловой партнер, для него и старается. Грищенко пытался к тому в зятья просквозить, да попал под козырной отбой. Понял наш потерпевший, что улыбнулись ему крайновские денежки кислой улыбкой и ручкой на прощание помахали, девицу сам бросил, но всем рассказывал, что поступил так исключительно под страхом смерти — наверное, ущемленное самолюбие в нем фонтанировало. А у Крайнова со СМИ свои счеты, вот они и стали на него всех собак вешать. А он тут совсем ни при чем — невооруженным глазом видно. Если бы он хотел этого подонка убрать, то, я уверен, никто и никогда даже следов его не нашел бы. А тут такая показуха! Прямо просится на первые полосы желтых газетенок!
— Ну если Грищенко себе причинным местом на жизнь зарабатывал, то желающих с ним счеты свести немало, — предположил Стас и начал перечислять: — Конкуренты, отставленные любовники, обманутые мужья, дочки с сыночками, которым очень не нравится, что их мамаша на постороннего мужика деньги тратит, и так далее.
— Саша! Ты как? Уже отошел? — спросил Лев, и тот кивнул. — Ну тогда скажи, а что ты по этому поводу думаешь?
— Вы правильно отметили, Лев Иванович: это преступление слишком показушное, но вот для кого? — пожал плечами парень. — То, что пресса и телевидение мимо такого убийства не пройдут, — очевидно, они эту историю будут мусолить еще долго, в малейших деталях распишут. И, как мне кажется, кто-то именно так и планировал, чтобы на всю страну прогремело. Но вот для чего?
— Чтобы привлечь внимание к проблеме мужской проституции! — усмехнулся Стас. — Мало нам было женской, так теперь еще и такая появилась.
— Не язви, — поморщился Лев. — Саша дело говорит. Понимаете, слишком много всего. Могли сделать что-то одно: застрелить, зарезать, повесить, забить до смерти, но то, что они натворили, — уже перебор. Если это, предположим, банда буйных сумасшедших, наркоманов, отморозков, то они бы хоть какие-нибудь следы оставили, а эти чистенько сработали. Вывод: убийцы — люди абсолютно вменяемые, им стриптизера просто заказали! Остается выяснить, кто! Вычислим заказчика, а от него до исполнителей — только руку протянуть!
— Ну, по поводу дедукции и индукции ты у нас специалист, тебе и карты в руки, а мы с Сашей будем ногами работать, — сказал Стас.
— Для начала, пока дело нам официально не передали, предлагаю всем поработать головой и изучить документы, — предложил Гуров. — А вот потом мы разделимся. Я поеду в район, на месте преступления побываю. Ты, Стас, будешь отрабатывать всех клиенток Грищенко по списку — вдруг там действительно есть за что зацепиться. Ну а ты, Саша, поедешь в стриптиз-клуб и поговоришь с коллегами потерпевшего, с администрацией. Выясни, как там относились к Грищенко, с кем он дружил, с кем конфликтовал. Может, обидел кого-то: например, какая-то дама возжаждала его, а он отказал, вот она и затаила злобу, а когда представилась такая возможность, отомстила, потому что оскорбленная женщина намного опаснее разъяренной тигрицы.
Они сидели и изучали документы, передавая их друг другу. Успели все просмотреть и даже сходить пообедать, а звонка все не было. Наконец Гуров не выдержал и позвонил Болотину:
— Игорь! Что за дела? Если ты что-то переиграл, то мог бы поставить меня в известность. А то мы здесь все уже на низком старте, а отмашки нет. Где дело?
— Лева! Я все устроил! — удивился Болотин. — С кем надо переговорил, и меня заверили, что оно поступит к вам буквально в течение часа.
— Тогда я понял, где оно застряло, — вздохнул Лев. — Ладно! Извини, что нарычал.
— Так ты Лев, тебе положено, — хмыкнул Игорь.
Отключив телефон, Гуров посмотрел на Крячко и Сашу и выразительно произнес:
— Орлов решил власть употребить! Пошли дело отбирать! А то сегодня никуда не попадем!
Он оказался прав — Петр Николаевич действительно сидел за столом и просматривал уголовное дело, заведенное по факту убийства Грищенко. Увидев столь внушительную делегацию, генерал нимало не удивился, а только ехидно поинтересовался:
— Лева! Если тебе удобнее действовать у меня за спиной, то занимай это кресло и отпусти мою грешную душу на пенсию.
— Не дождешься! — бросил в ответ Гуров.
— Ну если ты меня все-таки еще за начальника держишь, то хоть ставь в известность, что ты творишь. А если бы я это дело вдруг Богданову отдал?
Богданов был притчей во языцех всего управления. Абсолютно бездарный работник, он нимало не заблуждался на свой счет и, чтобы прикрыть задницу от вполне заслуженной порки, обкладывался бумагами, как смертник-террорист — взрывчаткой. На каждый чих у него было свое «будьте здоровы», на каждое замечание — отписка, причем все строго по закону, по правилам, по инструкциям, так что не придерешься.