— Милорд, — спросила она, — вы закончили осмотр?
— Да. Как я сказал, корабль славный. Не идеал, но и не гроб с музыкой. Если повезет, проплавает еще лет пятнадцать.
— А вы кто такой?
Скупщик разглядывал Косту глазами птицы, которая приготовилась схватить червяка и вдруг увидела клюв соперницы.
— Таврин Каллас, — ответил Коста. — Из Лашена.
— Пэр? — спросил Скупщик.
— Третьего разряда. Но можете не титуловать меня.
— И не буду. Что вы здесь вынюхиваете?
— Я покупаю корабли в гавани Расточительности.
— По воле богов? Здесь деньги у меня, и это все решает.
— Богатство не поможет вам плавать, милейший…
— Хватит, — сказала Дракаста. — Пока кто-нибудь из вас не заплатит, вы стоите на моем корабле.
— Вы очень далеко от моря, щенок, и осмеливаетесь вставать на моем пути…
— Хотите получить корабль, платите хорошую цену, — сердито сказала Дракаста. Ее гнев был искренним. Скупщик влиятелен и полезен, но при силовом столкновении любой капитан Медного моря просто растопчет его. — Если лорд Каллас предложит больше, я возьму деньги у него. Хватит дурить!
— Подождите, капитан, — подала голос Дельмастро. — Мы знаем, что Скупщик может заплатить. Но мы еще не видели денег его светлости.
— Дел права, — сказала Дракаста. — Кредитными обязательствами мы здесь подтираем зад, лорд Каллас. У вас должно быть в этих сумках что-нибудь поувесистее.
— Конечно, — ответил Коста, щелкнув пальцами. Джером выступил вперед и положил к ногам Дракасты одну из сумок. В ней убедительно звякнуло.
— Гвиллем, — сказала Дракаста, знаком подзывая его. Тот нагнулся к сумке, расстегнул замки и показал груду золотых монет — на самом деле это была корабельная казна плюс те деньги, что прихватили с собой в море Леоканто и Джером. Гвиллем взял одну монету, поднес к свету, поцарапал. Потом кивнул.
— Настоящее, капитан. Тал-веррарский солари.
— В этой сумке семьсот, — сказал Коста, и для Джерома это послужило сигналом бросить на палубу вторую сумку. — А вот еще семьсот.
Гвиллем раскрыл и вторую сумку, позволив Скупщику увидеть, что она полна золота. Точнее, там был верхний слой солари, а под ним мешок с серебряными и медными монетами. В третьей сумке было примерно то же самое, но Замира надеялась, что раскрывать ее не придется.
— Для начала предлагаю тысячу солари, — сказал Леоканто.
— Края его монет могут быть подпилены, — сказал Скупщик. — Это невыносимо, Дракаста. Принесите весы, а я прикажу принести мои.
— Монеты не тронуты, — ответил Коста, стиснув зубы. — Ни единая. Я знаю, что вы их проверите, капитан, и что моя жизнь ничего не стоит, если хоть одна из них испорчена.
— Но…
— Я вижу, как вы озабочены моим благосостоянием, Скупщик, — сказала Дракаста, — но лорд Каллас абсолютно прав, и я считаю, что он говорит искренне. Он предлагает тысячу. Дадите больше?
— Аукцион открытый, старина, — сказал Леоканто. — Можете перекрыть мою ставку?
— Тысяча и десять, — сказал Скупщик.
— Одиннадцать сотен, — ответил Коста. — Боги, я словно играю в карты со своим конюхом.
— Одиннадцать сотен пятьдесят, — пропыхтел Скупщик.
— Двенадцать сотен.
— Я еще должен осмотреть корпус…
— Тогда вам следовало приезжать быстрей. Двенадцать сотен.
— Тринадцать!
— Вот это боевой дух, — сказал Коста. — Притворяетесь, будто можете со мной справиться? Четырнадцать сотен.
— Пятнадцать, — сказал Скупщик. — Предупреждаю вас, Каллас. Если вы еще повысите цену, последствий не миновать.
— Бедный старый бурдюк с жиром. Приходится мириться со скромной прибылью, а хотелось бы получить совсем неприличную. Шестнадцать сотен.
— Откуда вы взялись, Каллас?
— Заплатил за проезд одному независимому купцу.
— Кому именно?
— Не ваше дело, дьявольщина! Я готов заплатить шестнадцать сотен.
— Восемнадцать, — прошипел Скупщик. — Что, денег не хватает, лашенец?
— Девятнадцать, — ответил Коста, впервые подпустив в голос тревожную нотку.
— Две тысячи солари.
Леоканто притворился, что совещается с Джеромом. Потом посмотрел себе под ноги и процедил:
— Будь ты проклят, старик!
Жестом он велел Джерому убрать сумки.
— Скупщику! — сказала Дракаста, сдерживая улыбку. — За две тысячи.
— Ха! — Лицо Скупщика отразило торжество и стало казаться почти болезненным. — Я могу купить десять таких, как ты, щенок. Если мне захочется сунуть свой член во что-нибудь заморское и бесполезное.
— Что ж, вы победили, — ответил Леоканто. — Поздравляю. Очень жаль.
— Еще бы, — сказал Скупщик. — Ведь теперь ты стоишь на моем корабле. И я хотел бы услышать, сколько ты заплатишь, чтобы я не подвесил тебя над огнем…
— Скупщик, — сказала Дракаста, — пока две тысячи солари не перейдут ко мне в руки, это не твой корабль.
— А, — отмахнулся старик. — Это техническая проблема.
Он хлопнул в ладоши, и его рабы принялись опускать кресло в лодку — вероятно, чтобы вернуть с золотом.
— Капитан Дракаста, — сказал лорд Каллас, — благодарю вас за снисходительность, но я знаю, когда пора уходить.
— Дел, — ответила Дракаста, — проводи его светлость и его человека к одной из шлюпок. Лорд Каллас, приглашаю вас поужинать в моей каюте. А потом… отправляйтесь восвояси.
— Я ваш должник, капитан.
Коста поклонился — ниже, чем было необходимо, и исчез за бортом в сопровождении Дельмастро и Джерома.
— Вспорите брюхо этому глупцу, — громко сказал Скупщик. — Заберите себе его деньги.
— С меня довольно ваших, — ответила Замира. — К тому же меня забавляет мысль, что настоящий лашенский барон обязан мне жизнью.
Рабы Скупщика одну за другой поднимали на палубу «Вестника» сумки с монетами, серебром и золотом, пока к ногам Замиры не легла вся оговоренная сумма. Конечно, позже Гвиллем пересчитает деньги, но Замиру не беспокоила возможность обмана. В сумках будет ровно столько денег, сколько должно быть, — по той же логике, с какой рассуждал несколько минут назад Таврин Каллас. В укрепленном поместье Скупщика на краю города дюжина хорошо вооруженных наемников, но если он обманет капитана, ему придется иметь дело со множеством пиратов, и дни его благополучия окажутся далеким воспоминанием.
Через полчаса Дракаста вернулась на «Орхидею», оставив «Вестник» в руках слуг и рабов Скупщика, довольная, как всегда после продажи приза. Одной заботой меньше: теперь можно вернуть весь экипаж на борт, разделить добычу и основательно пополнить корабельную казну. Небольшую проблему представляли те моряки с «Вестника», которые не участвовали в захвате «Зимородка», но все они предпочли унижение вахты поденщиков перспективе остаться в Порту Расточительности.