— Слышу, — негромко ответил Жеан. Он закрыл лицо руками и затих.
На юго-востоке пожар на «Страшном подарке» окрасил море в красный цвет; огонь с ревом пожирал мачты и паруса; обрывки сожженной парусины, как вулканический пепел, покрыли воду, и наконец, когда обгоревший корпус погрузился в воду, поднялся столб дыма и пара.
— Ревелл. — Дракаста опустила руку на плечо Локки, прерывая его размышления. — Если можете помочь, я…
— Со мной все в порядке, — ответил Локки вставая. — Я могу помочь. Вот только… оставить Джерома…
— Да, — сказала она. — Ревелл, нам нужно…
— Замира, хватит. Ревелл здесь, Коста там. При моряках — конечно. Но друзья называют меня Локки.
— Локки, — повторила она.
— Локки Ламора. Только не… а, к дьяволу, да кому вы можете проговориться? — Он протянул ей руку, и на мгновение они обнялись. — Простите, — прошептал он. — Эзри, Нарсин, Малакасти, Гвиллем…
— Гвиллем тоже?
— Да, он… одна из стрел Роданова. Мне жаль…
— Боги, — сказала она. — Гвиллем служил на «Орхидее», когда я украла ее. Последний из той команды. Ре… Локки, у руля Мам, и на время мы в безопасности. А мне… Мне нужно спуститься вниз и проверить, как там дети. И еще… Я хочу, чтобы вы позаботились об Эзри. Дети не должны увидеть ее такой.
— Я позабочусь об этом, — ответил он. — Идите вниз. Я присмотрю за палубой. Перенесем остальных раненых к Треганн. И накроем все тела.
— Хорошо, — тихо сказала Замира. — Палуба на вас, мастер Ламора. Я скоро вернусь.
Палуба на мне, думал Локки, глядя на опустошение, произведенное боем: провисшие снасти, оборванные тросы, рваные паруса, расколотые реи. И почти отовсюду торчат стрелы. На палубе и на юте везде тела; словно призраки, между ними бродят живые, многие из них опираются на копья и импровизированные костыли.
Боги. Так вот что значит командовать. Смотреть в глаза последствиям и делать вид, что не дрожишь.
— Жеан, — прошептал он, наклоняясь к рослому другу, сидящему на палубе. — Жеан, оставайся здесь. Оставайся сколько хочешь. Я буду близко. Мне просто нужно позаботиться о многом, ладно?
Жеан еле заметно кивнул.
— Хорошо, — сказал Локки, снова осматриваясь, на этот раз в поисках наименее пострадавших. — Конар, — закричал он, — Большой Конар! Тащи помпу, первую исправную, какую найдешь. Направь шланг в трюм, чтобы все там вымочить. Нельзя, чтобы там что-нибудь тлело. Оскарл! Иди сюда! Принеси парусину и ножи! Нужно что-то сделать с… с этими людьми.
Со всеми мертвецами на палубе. Надо что-то сделать с ними, думал Локки. А потом я что-нибудь сделаю с Тал-Верраром. Раз и навсегда.
— Покровитель Воров, молчаливый Тринадцатый, к тебе взывает твой служитель. Взгляни на уход этой женщины, Эзри Дельмастро, слуги Ионо и твоей. Ее любил человек, которого любишь ты. — Голос Локки дрогнул, и он постарался вернуть себе самообладание. — Она была возлюбленной этого человека, моего брата. Мы… мы недовольны тобой, повелитель, и не боимся сказать об этом.
Тридцать восемь человек оставались на ногах; пятьдесят рядами лежали в стороне, остальные пропали во время боя. Локки и Замира разделили погребальные обряды. С каждой новой жертвой слова Локки звучали все более заученно, но сейчас, в этом последнем за ночь ритуале, он проклинал день, когда было решено, что он станет служителем Покровителя Воров. В свой тринадцатый предполагаемый день рождения, под Луной Сирот. Каким заманчивым, каким волшебным тогда это казалось. Власть и волшебство похоронных обрядов. Он нахмурился, ради Эзри отогнал циничные мысли и продолжил:
— Эта женщина спасла нас всех. Эта женщина победила Джаффрима Роданова. Мы отдаем ее, тело и душу, в царство твоего брата Ионо, могучего Повелителя Моря. Помоги ей. Отнеси ее душу к Той, что взвешивает нас всех. Мы молим тебя об этом с надеждой в сердце.
Жеан наклонился к закрытому парусиной телу и положил на него локон темно-каштановых волос.
— Моя плоть, — прошептал он.
Уколол концом кинжала палец и позволил упасть красной капле.
— Моя кровь.
Он наклонился к неподвижной голове под саваном и поцеловал ее.
— Мое дыхание и моя любовь.
— Это все подкрепляет твое обещание, — сказал Локки.
— Мое обещание, — сказал Жеан, вставая. — Смертное приношение, Эзри. Боги помогут мне его осуществить. Не знаю, хватит ли мне сил, но боги мне помогут.
Замира, стоявшая рядом, взялась за край широкой доски, на которой лежало завернутое в саван тело Эзри. Локки ухватился за другой край. Жеан, как и предупреждал Локки до церемонии, не смог помочь. Он обхватил себя руками и отвернулся. Через мгновение все было кончено: Локки и Замира наклонили доску, и тело в саване через прорезь в борту упало в темные волны. Солнце уже час как село, и наконец они все сделали.
Круг молчаливых моряков начал расходиться. Почти все они были ранены и возвращались к Треганн или к своим постам на вахте. Эзри, Нарсин и Утгара на время сменил Раек с плотной повязкой на голове; он отыскивал способных держаться на ногах моряков и указывал им, что нужно делать.
— Что теперь? — спросил Локки.
— Захромаем — ветер в основном противный — назад к Тал-Веррару. — Голос Замиры звучал устало, но глаза смотрели зорко. — У нас была некая договоренность. Но я потеряла больше, чем рассчитывала, и теперь мне не хватит сил, даже чтобы захватить рыбацкую лодку. Боюсь, все остальное придется делать вам.
— Как мы и обещали, — сказал Локки. — Страгос. Да. Доставьте нас туда, и мы… что-нибудь придумаем.
— Ты не ходи, — вдруг вмешался Жеан. — Высадите меня одного. — Он посмотрел себе под ноги. — И уплывайте.
— Нет, — сказал Локки. — Я не останусь здесь, когда ты…
— Для того, что я задумал, хватит одного человека.
— Думаешь, Страгос ничего не заподозрит, увидев только одного из нас?
— Я скажу ему, что ты мертв. Скажу, что у нас был бой в море; это правда. Он согласится встретиться со мной.
— Я не отпущу тебя одного.
— А я не позволю тебе пойти со мной. Что ты сделаешь? Полезешь в драку?
— Помолчите, оба, — вмешалась Замира. — Боги! Только сегодня утром, Джером, ваш друг тщетно уговаривал меня позволить ему сделать то, что теперь задумали вы.
— Что? — Жеан взглянул на Локки и стиснул зубы. — Ты жалкий маленький червяк, как ты смел…
— Что смел? Как я смел думать о том, что сейчас собрался сделать ты? Косноязычный хвастун, лживый забияка…
— Что? — закричал Жеан.
— Я брошусь на тебя, и ты выбьешь из меня все дерьмо, — сказал Локки. — А потом будешь маяться. Как насчет этого?