Тал-Веррар, Роза Богов, расположен на западном краю того, что народы Терина называют цивилизованным миром. Если встать в разреженном воздухе на высочайшей башне Тал-Веррара в тысяче ярдов от земли или летать ленивыми кругами, точно многочисленные чайки, населяющие щели и крыши городских домов, увидишь обширные темные острова, которые еще в древности и дали название этому месту. От центра города отходит, постепенно увеличиваясь в размерах, множество полумесяцев, словно стилизованные лепестки розы в мозаике художника.
Это не природные острова — в том смысле, в каком является природным материк, возвышающийся в нескольких милях к северу. Суша покрыта трещинами, она выветрена и ясно показывает приметы своего возраста. На островах Тал-Веррара никакого выветривания нет, возможно, и вообще не может быть: они образованы из темного Древнего стекла, из огромной его массы, прорезанной бесконечными проходами, террасами и покрытой слоями камня и земли, порожденными городом мужчин и женщин.
Роза Богов окружена искусственным рифом — рваным кругом примерно три мили в диаметре, тенью под темными волнами. У этой тайной стены беспокойное Медное море стихает, позволяя пройти кораблям под флагами сотни королевств и доминионов. Их мачты и реи образуют лес, где белеют свернутые паруса, — внизу, под вашими ногами.
Если посмотреть на западный остров города, увидишь поверхность крутой черной стены, спускающейся на сотни метров к легким волнам гавани, где к основанию утеса льнет множество деревянных доков. Но обращенная к морю сторона острова, однако, по всей длине покрыта ярусами. Один над другим расположены шесть широких плоских карнизов, и над всеми карнизами, кроме самого верхнего, тянутся ровные пятидесятифутовые откосы.
Южная часть этого острова называется Золотые Ступени — здесь все шесть ярусов заняты пивными, танцевальными залами, частными клубами, борделями и аренами для схваток. Золотые Ступени считаются игорной столицей теринских городов-государств, местом, где богатые могут потратить свои деньги на что угодно — от легких прегрешений до самых тяжких преступлений. Власти Тал-Веррара, делая великодушный жест, постановили, что в Золотых Ступенях ни один чужестранец не может быть продан в рабство. Поэтому к западу от Каморра нет более безопасного места, где, надравшись, можно уснуть в канаве или в саду.
На Золотых Ступенях существует строгая стратификация: чем выше ярус, тем дороже заведения; они становятся все больше, роскошнее, а численность и свирепость охраны возрастает. На самом верху десяток великолепных зданий из старого камня и ведьмина дерева окружены влажной зеленой роскошью садов и миниатюрных лесов.
Это игорные дома высшего класса — закрытые клубы, где богатые мужчины и женщины могут позволить себе все, что допускает содержимое их кошельков. Эти дома на протяжении столетий оставались теневыми центрами власти, где дворяне, чиновники, купцы, капитаны кораблей, прелаты и шпионы собирались, чтобы померяться богатством — личным и государственным.
Здесь сосредоточены всевозможные удобства и развлечения. Посетители этих заведений садятся в лифты на закрытой площадке у подножия утеса на берегу гавани, и блестящие медные водяные двигатели поднимают их наверх; тем самым богатые люди избегают узких, петляющих, заполненных народом рамп, ведущих от моря на все пять ярусов. Здесь даже площадка для публичных дуэлей зеленая — заросшая ухоженной травой, она расположена в самом центре верхнего яруса; у более хладнокровных посетителей есть возможность избежать пролития крови, если кто-нибудь разволнуется сверх меры.
Эти игорные дома священны. Обычай, более древний, чем любой закон, запрещает солдатам и полицейским заходить в них; исключение делается лишь в случае самых ужасных преступлений. Этим домам завидуют по всему континенту: ни один чужеземный клуб, сколь бы дорогим и закрытым он ни был, не может похвастаться такой особенной атмосферой подлинного веррарского игорного дома. Но все они блекнут на фоне Солнечного Шпиля.
Солнечный Шпиль, почти сто пятьдесят футов высотой, поднимается к небу в южном конце самого верхнего яруса Ступеней, а сам ярус на двести пятьдесят футов возвышается над гаванью. Солнечный Шпиль — башня из Древнего стекла, сверкающая черным блеском. Широкий балкон, уставленный алхимическими фонарями, окружает каждый из пяти этажей Шпиля. Каждый следующий этаж превосходит предыдущие роскошью, закрытостью и риском, позволенным игрокам. Доступ на каждый следующий этаж открывают богатство, достойное поведение и безупречная игра. Некоторые игроки проводят годы жизни и тратят тысячи солари, пытаясь привлечь внимание хозяина Шпиля, который благодаря твердой руке, какой он руководит своим заведением, приобрел уникальное положение высшего и самого могущественного, а заодно и самого уважаемого за всю историю города арбитра.
Кодекс поведения в Солнечном Шпиле неписаный, но строгий, как предписания веры. Самое простое и неоспоримое правило — того, кто здесь мошенничает, ждет смерть. Если бы самого архонта Тал-Веррара поймали здесь с картой в рукаве, никакие боги не спасли бы его от последствий. Каждые несколько месяцев служащие башни выявляют очередную попытку нарушить это правило, и еще один человек тихо умирает от алхимической передозировки в своем экипаже или трагически «оступается» на балконе и с высоты девяти этажей падает на жесткие, плоские камни двора Солнечного Шпиля.
Локки Ламоре и Жеану Теннану потребовалось два года и совершенно новые поддельные личности, чтобы добраться до пятого этажа.
В сущности, в этот миг они именно мошенничают, пытаясь держаться на уровне противников, играющих крайне слабо.
— У леди последовательный набор стрел и набор сабель со знаком солнца во главе, — сказал крупье. — У джентльменов набор чаш и смешанные карты с пятеркой чаш. Пятую партию выиграли леди.
Локки прикусил губу, услышав взрыв аплодисментов, прозвучавший в теплой комнате. Из пяти партий женщины выиграли четыре, а единственную победу Локки и Жеана толпа не соизволила заметить.
— Черт побери, — сказал Жеан, изображая удивление.
Локки повернулся к противнице справа. Маракоза Дюренна — стройная смуглая женщина под тридцать, с густыми волосами цвета нефтяного дыма и несколькими заметными шрамами на шее и предплечьях. В правой руке она держала тонкую черную сигару, обернутую золотой нитью; на ее лице было выражение сосредоточенности и довольства. Игра явно не требовала от нее большого напряжения.
Лопаточкой с длинной ручкой крупье передвинул небольшую кучку фишек Локки и Жеана на сторону женщин. Потом той же лопаточкой собрал все карты: игрокам было строго запрещено прикасаться к картам после того, как крупье объявляет окончание партии.
— Что ж, мадам Дюренна, — сказал Локки, — поздравляю с улучшающимся состоянием ваших финансов. Ваш кошелек — единственное, что обгоняет мое похмелье.
Локки пальцами правой руки поиграл фишкой. Маленький деревянный кружок стоит пять солари — примерно восьмимесячный заработок обычного рабочего.