Архонт улыбнулся.
— Именно там предатель Ревелл достигнет точки, откуда возврата нет. Там, мастер Коста, вы и наберете свой экипаж.
Как и обещал Страгос, дополнительную стражу в первом отделении разоружать не пришлось; в отделении рядом с входным залом, у начала широкой винтовой лестницы черного железа, ее просто не было. Верхние этажи каменной башни отводились страже и алхимическому освещению; истинное назначение Скалы Ветров определяли три древних каменных подвала ниже уровня моря, в глубине острова.
Человек, увидевший их, сразу встревожился: несомненно, то, что, Локки и Жеан спускались одни, было грубым нарушением процедуры. Он бросился вверх по лестнице, но Жеан ударил его в лицо, отобрал саблю и, вырывающегося, прижал к ступенькам. Месяц упражнений под руководством Калдриса сделал Жеана еще сильнее, и Локки почти жалел парня, дергавшегося под тяжестью Жеана. Он подошел, дал охраннику дозу «колдовского мороза» и беспечно присвистнул.
Вот и вся ослабленная ночная охрана, не считая повара и других служителей. Один стражник на причале, двое в вестибюле и один на уровне первого отделения. Двое на крыше по строгому приказу Страгоса выпили приправленного чая и уснули прямо над котелком. Утром сменщики найдут их с правдоподобным объяснением неспособности выполнять свои обязанности, и в деле появится еще один смущающий и запутывающий момент.
На Скале Ветров нет своей лодки, так что даже если пленникам удастся уйти из-за решетки, вмурованной в каменные стены старых подвалов, миновать закрытый вестибюль и укрепленную дверь, они увидят добрую милю открытой воды, из глубин которой за ними с интересом будут следить твари, готовые перекусить.
Локки и Жеан миновали железную дверь, ведущую в камеры первого отделения, и продолжали спускаться по винтовой лестнице. Во влажном воздухе пахло солью и немытым телом. Пройдя на второй уровень, они оказались в подвале, разделенном на четыре просторные камеры, длинные, с низким потолком, по две с каждой стороны пятнадцатифутового коридора.
Занята была только одна; в бледном свете алхимической лампы на полу спали несколько десятков человек. Здесь было еще более сыро и пахло грязной постелью, мочой и испорченной пищей. Вокруг пленников клубились легкие облака тумана. Несколько пар глаз следили за вошедшими.
Локки кивнул Жеану, и тот застучал кулаком по прутьям решетки. Резкие звуки эхом отразились от покрытых каплями стен. Разбуженные заключенные с проклятиями вставали с матрацев.
— Как вам здесь, парни, удобно?
Локки перекрикивал общий гул. Жеан перестал колотить по решетке.
— Нам было бы гораздо удобней, если бы с нами тут был красивый веррарский капитан; хоть позабавились бы, — ответил один из заключенных у самой двери.
— Некогда, — ответил Локки, показывая на дверь, через которую они с Жеаном вошли. — Если мы выйдем, то не вернемся.
— Тогда убирайтесь и дайте поспать, — сказал похожий на пугало человек в углу камеры.
— А если я не вернусь, — продолжал Локки, — вы, ублюдки, никогда не узнаете, почему в первом и третьем отделениях заключенные в каждой камере… а здесь только вы.
Это привлекло общее внимание. Локки улыбнулся.
— Так-то лучше… Меня зовут Оррин Ревелл. Еще несколько минут назад я был капитаном флота архонта. А вы здесь вот по какой причине: я сам вас отобрал. Каждого, от первого до последнего. Я выбрал вас и подделал приказ содержать вас в одной камере.
— Первоначально я отобрал сорок четыре заключенных, — говорил Страгос. Они смотрели на Скалу Ветров, освещенную утренним солнцем. В отдалении показалась лодка с солдатами в синих мундирах: очевидно, очередная смена охраны. — И очистил для них второе отделение. Все приказы подписаны Ревеллом и на первый взгляд достоверны, но внимательное изучение покажет, что это подлог. Я смогу использовать его как повод для ареста нескольких чиновников, чья верность кажется недостаточной… на мой вкус.
— Очень ловко, — одобрил Локки.
— Да, — продолжил Страгос. — Все заключенные там опытные моряки, арестованные за различные преступления. Некоторые уже провели в заключении несколько лет. Большинство прежде плавали на вашем «Красном вестнике», их не казнили вместе с офицерами. Кое у кого в прошлом, вероятно, есть опыт пиратства.
— А зачем держать заключенных на Скале? — спросил Локки. — Вообще, я имею в виду.
— Весельное мясо, — ответил Калдрис. — Удобно иметь запас под рукой. Когда начинается война, им всем предлагают полное прощение в обмен на согласие временно стать гребцами на галерах. Обычно на Скале содержат резерв для двух галер.
— Калдрис прав, — подтвердил Страгос. — Напомню, некоторые из этих людей провели здесь несколько лет, но условия содержания никогда не были хуже, чем в последний месяц. Я приказал лишить их всего: от чистых постелей до регулярного питания. Стражники были жестоки, по ночам будили заключенных громким шумом или окатывали холодной водой. Уверен, сейчас все они до единого ненавидят Скалу Ветров, Тал-Веррар и меня. Лично.
Локки медленно кивнул.
— Поэтому вы считаете, что они встретят Ревелла как своего спасителя.
— Ты один из тех, кто виноват в том, что мы оказались в этом аду, проклятый веррарский подпевала!
Один из заключенных подошел к решетке и вцепился в нее; тюремные условия еще не лишили его прежней силы. Локки решил, что он здесь недавно: мышцы у парня словно из ведьмина дерева. Кожа и волосы темные и, словно из презрения, отражают бледный алхимический свет.
— Я не виноват, что тебя засунули сюда, — ответил Локки. — Я тебя вовсе не искал. И не я виноват в том, как с вами обращались.
— Обращались — слишком мягко сказано!
— Как тебя зовут?
— Джабрил.
— Ты здесь старший?
— Старший над чем? — Гнев человека как будто ослаб, сменившись усталой покорностью. — За этими решетками нет старших, капитан Ревелл. Мы мочимся там, где спим. У нас нет ни списков экипажа, ни расписания вахт.
— Вы все моряки, — сказал Локки.
— Были моряками, — ответил Джабрил.
— Я это знаю. Иначе вы бы здесь не оказались. Задумайся над этим. Воров здесь нет. Их отправляют в Западную Крепость, на каторжные работы, и они горбатятся там, пока не надорвутся или пока их не помилуют. Но даже они могут посмотреть на небо. Даже в их камерах есть окна. Должников освобождают, когда их долг выплачен. Военнопленные возвращаются домой после окончания войны. Но вы, бедные выродки… вас здесь держат с особой целью. Если начнется война, вас прикуют к веслам, а если войны не будет… что ж…
— Война есть всегда, — сказал Джабрил.
— Последняя кончилась семь лет назад, — ответил Локки. Он подошел к решетке, остановился напротив Джабрила и посмотрел ему в глаза. — Может, она начнется снова, через семь лет. А может, никогда. Хочешь состариться в этой камере, Джабрил?