Пять минут, – подумал Равик. – Впрочем, чашку кофе можно пить и все десять и даже пятнадцать. Потом Хааке, вероятно, выкурит сигарету. Скорее всего, одну. К этому времени надо избавиться от Жоан.
– Хорошо, – сказал он. – Делай что хочешь. Но, прошу тебя, сядь за другой столик.
Она не ответила. Глаза ее стали светлее, а выражение лица напряженнее.
– Не жду я никакой женщины, – сказал он. – А если бы и ждал, тебе-то какое дело, черт возьми! Крутишь любовь со своим актером, да еще меня ревновать вздумала! Это же просто глупо!
Жоан промолчала. Проследив за его взглядом, она обернулась, пытаясь выяснить, на кого он смотрит.
– Она сидит с другим мужчиной?
Равик, не отвечая, опустился на стул. Хааке слышал, как он сказал кельнеру, что перейдет на террасу. Если Хааке его узнал, то непременно насторожился и теперь наблюдает за ним. В этом случае куда естественнее и безобиднее сидеть на террасе вдвоем с дамой, а не в одиночестве.
– Хорошо, – сказал он. – Оставайся. Только все, что ты сейчас говорила, чепуха. Я посижу еще немного, а потом встану и уйду. Ты проводишь меня до такси, но уеду я один. Согласна?
– К чему вся эта таинственность?
– Никакой таинственности. Здесь сидит человек, которого я давно не видел, и мне хочется узнать, где он живет. Только и всего.
– Это женщина?
– Нет. Мужчина, и больше я ничего тебе сказать не могу.
К столику подошел кельнер.
– Что ты будешь пить? – спросил Равик.
– Кальвадос.
– Рюмку кальвадоса.
Кельнер ушел, шаркая ногами.
– А ты не хочешь кальвадоса?
– Нет, я пью «перно».
Жоан пристально смотрела на него.
– Ты даже не подозреваешь, как я тебя иной раз ненавижу.
– Что ж, бывает…
Равик взглянул на столик Хааке. Стекло, подумал он. Дрожащее, расплывающееся, отсвечивающее стекло. Улица, столики, люди – все потонуло в желе из зыбкого стекла.
– До чего же ты холоден, эгоистичен…
– Жоан, – сказал Равик. – Все это мы обсудим с тобой как-нибудь в другой раз.
Она промолчала. Кельнер принес кальвадос. Равик сразу же расплатился.
– Ты втянул меня во всю эту историю… – сказала она вызывающе.
– Знаю…
Над столиком, за которым сидел Хааке, появилась его белая мясистая рука. Он доставал себе сахар.
– Ты! Только ты! Никогда ты меня не любил. Ты играл мною. Видел, что я люблю тебя, и пренебрегал моей любовью.
– Это правда.
– Как ты сказал?
– Это правда, – повторил Равик, не глядя на нее. – Но готом все стало по-другому.
– Да, потом, потом! Когда все пошло шиворот-навыворот! Когда было уже слишком поздно… Ты виноват во всем!
– Знаю.
– Не смей так разговаривать со мной! – Лицо Жоан было бледным и разгневанным. – Ты даже не слушаешь, что я говорю.
– Нет, почему же?
Он посмотрел на нее. Надо говорить, говорить что угодно, не важно что.
– Ты поругалась со своим актером?
– Да.
– Ничего, помиритесь.
Синий дымок над столиком Хааке. Кельнер снова налил кофе. Хааке, по-видимому, не спешил.
– Я могла бы и не говорить тебе этого. Могла бы сказать, что зашла сюда случайно. Но это не так. Я искала тебя. Я хочу уйти от него.
– Ты не оригинальна. Так уж заведено.
– Я боюсь его. Он мне угрожает. Грозит застрелить меня.
– Что? – Равик встрепенулся. – Что такое?
– Он грозит застрелить меня.
– Кто грозит? – Он прослушал половину из того, что она говорила, и понял ее не сразу. – Ах вот оно что! Надеюсь, ты не принимаешь это всерьез.
– Он страшно вспыльчив.
– Ерунда! Тот, кто грозит убить, никогда не убьет. И, уж во всяком случае, не сделает этого актер.
Что я говорю? – подумал он. – Что все это значит? Чего я здесь ищу? Чей-то голос, чье-то лицо, какой-то шум в ушах… К чему все это?
– Зачем ты мне рассказываешь об этом? – спросил он.
– Я хочу уйти от него. Хочу вернуться к тебе. Если он возьмет такси, то пройдет, по крайней мере, несколько секунд, пока мне удастся остановить другое. А пока я двинусь за ним следом, я вообще рискую потерять его из виду.
– Жди меня здесь. Я скоро вернусь.
– Куда ты?..
Он не ответил. Быстро сойдя с террасы, он остановил такси.
– Вот вам десять франков. Можете подождать меня несколько минут? Мне еще надо побыть в ресторане.
Шофер посмотрел на кредитку. Потом на Равика. Равик подмигнул ему. Шофер подмигнул в ответ и поиграл кредиткой.
– Это сверх счетчика, – сказал Равик. – Вы, конечно, догадываетесь, в чем дело…
– Догадываюсь, – шофер ухмыльнулся. – Ладно, подожду.
– Поставьте машину так, чтобы вы сразу могли выехать.
– Слушаюсь.
Равик торопливо пробрался к своему столику. Внезапно у него перехватило дыхание: Хааке стоял в дверях.
– Подожди! – сказал он Жоан. – Подожди! Я сейчас! Одну секунду!
– Нет! – Она встала. – Ты еще пожалеешь об этом!
Она была готова расплакаться…
Равик заставил себя улыбнуться и крепко схватил ее за руку. Хааке по-прежнему стоял на месте.
– Садись, – сказал Равик. – Подожди минутку!
– Нет.
Она попыталась высвободиться, и он отпустил ее руку. Только бы не привлекать внимания. Пробираясь между столиками, Жоан быстрым шагом направилась к выходу. Хааке смотрел ей вслед. Затем медленно перевел взгляд на Равика и снова посмотрел в ту сторону, куда ушла Жоан. Равик сел. Кровь вдруг загудела у него в висках. Он достал бумажник и начал рыться в нем, делая вид, будто что-то ищет. Он заметил, что Хааке неторопливо зашагал по залу. Равик равнодушно посмотрел в противоположном направлении, зная, что вот-вот снова увидит Хааке.
Равик выжидал. Секунды ползли бесконечно медленно. Внезапно его охватил панический страх: а что, если Хааке повернул назад?! Он быстро оглянулся. Хааке нигде не было видно. Точно он сквозь землю провалился. На мгновение все закружилось…
– Вы позволите? – раздался голос совсем рядом с ним.
Равик не расслышал. Он посмотрел на дверь. Хааке не вернулся. Не медлить ни секунды, подумал он. Побежать за ним, настигнуть. За его спиной снова послышался голос. Он обернулся и весь похолодел. Хааке обошел его сзади и теперь стоял рядом.