Тор обхватил руками колени.
«Насколько все скверно?»
На самом деле, у него не было ни малейшего желания услышать ответ.
«Насколько? – Лисе издала злой смешок. – Доргрил захватил тело Орлака. Принц жаждет мщения и думает лишь об этом. Ничто не заставит его свернуть с этого пути. Но… его намерения, по крайней мере, известны. Теперь же появился Доргрил. Кто может сказать, чего может добиться бог, обладающий злобным, изворотливым умом, захвативший тело Орлака? Вспомни, какой силой обладает сам Орлак. Я начинаю опасаться за Таллинор и весь этот мир. За всех нас».
«Если Доргрил подчинит Орлака, наш мир будет уничтожен?»
Хранительница кивнула и опустила глаза.
«А чего хочет Доргрил?» – спросил Тор. Он начинал терять веру в себя.
Лисе недоуменно посмотрела на него. Неужели кто-то может не знать, к чему стремится безумный бог?
«Власть! Он мечтает о власти. Он страстно желает править. И если не Сонмом, то хотя бы смертными, которые не смогут ему противостоять. Орлак для него – просто орудие для достижения цели. И Орлак поможет ему, потому что Доргрил тоже обещает ему помощь. Я могу только догадываться, что задумал Доргрил. Но одну победу они уже одержали. Он вырвался из Пустоты, а его племянник – из волшебной клети».
Тор потер глаза. За раз ему столько не переварить.
«А что нам теперь делать, Лисе?» – устало спросил он, отчаянно надеясь, что она знает ответ.
«Я должна об этом подумать… и посоветоваться с Сонмом. Пока же будем действовать так, как ты задумал. Орлак знает о тебе, но не знает, кто ты такой. Зато Доргрилу известно куда больше. Он приведет Орлака к тебе и твоим близким. Нам придется торопиться. Мы должны сделать все быстрее, чем собирались».
«Он не причинит зла моим детям, Лисе. Я готов защищать их даже ценой своей жизни».
Лисе печально улыбнулась.
«Может быть, тебе придется это сделать. Мне очень жаль, что я не смогла тебе помочь, Торкин Гинт».
Тор протянул руку и коснулся ее сияющей ладони.
«Это не твоя вина. Ты не могла предвидеть, что Орлак призовет меня. Скажи, а он может снова это проделать?»
«Представь, что твой разум закрыт щитом. Не допускай, чтобы этот щит исчезал даже на миг. Вспомни след Орлака и пользуйся своим даром, чтобы заранее почувствовать его приближение. Даже я не могу сказать, на что он сейчас способен… Хранительница сокрушенно покачала головой. – Слившись с Доргрилом и получив его мощь…»
«Я хорошо запомнил его. Почему-то этот след показался мне знакомым».
Лисе ничего не ответила и прижала к себе ветви дерева, словно хотела ими укрыться.
«Теперь я должна покинуть тебя, Тор. Думаю, таких встреч у нас больше будет».
Тор встал и поклонился.
«Эта встреча – великая честь для меня, Лисе».
«Держись, Тор, – ее сияющее лицо озарила улыбка. – Мы победим».
«Не забудь свое обещание. Поговори с Элиссой».
Она снова кивнула. На миг ее окутало ослепительное сияние, и Хранительница покинула этот мир.
Орлак скорее почувствовал, чем увидел приближение багрового тумана, но ничего не успел предпринять. Туман окутал его, а потом тело пронзила невыносимая боль. Туман словно стремился проникнуть в каждую пору его кожи. Да что же это такое?
Нет, он не уступит захватчику без боя. Орлак взревел. Он сделает все, чтобы изгнать из себя это чуждое создание.
Сколько продолжалась схватка? Мгновения? Часы? Этого Орлак не знал. Но когда он без сил распластался на вершине горы, в его голове зазвучал низкий спокойный голос – голос существа, которое хорошо владеет своими чувствами:
«Меня зовут Доргрил».
«Кто ты такой?» – бессильно выдохнул Орлак.
«Раньше я был одним из Сонма и жил в мире богов. Сейчас я гость сына и наследника того, кто им правил. А когда перестал быть одним и стал другим, я был никем и ничем – просто гневом».
«Но…» – беглец совершенно запутался.
«Я твой дядя», – спокойно объяснил не званный гость.
Орлак оцепенел от ужаса. Он помнил свое отчаяние, когда Сонм связал его, и сейчас переживал то же самое. Значит, они решили его уничтожить? И он говорит с посланником смерти?
«Убирайся вон!» – закричал Орлак.
«У меня нет тела, – весело ответил голос. Его обладатель явно забавлялся. – А твое мне вполне подходит. В конце концов, мы же родня».
Орлак попытался успокоиться. Он вспомнил, как воспитанник Меркуда отбросил страх и исполнился спокойствия, и сделал то же самое. Интересно, насколько захватчик может проникнуть в его мысли.
Тягостные раздумья длились несколько мгновений. Пришелец молчал. Какое-то чувство подсказывало Орлаку: даже если ты боишься, не подавай виду. Притворись, что поддался, и постарайся побольше узнать о своем новом противнике.
«Чего ты хочешь, Доргрил?»
«Вот так-то оно лучше, племянник, – спокойно сказало существо внутри него. – Я намерен помочь тебе разрушить Таллинор. Ты ведь этого хочешь, не так ли?»
«А ты откуда знаешь, чего я хочу?» – огрызнулся Орлак.
«Я знаю, потому что много сотен лет следил за тобой. Ярадовался, когда гибли эти глупцы-Паладины. Жаль, что ты не мог услышать меня через Пустоту. Я ведь тоже находился там, и эта мерзавка Лисе глаз с меня не спускала. Она и представить не могла, как я хитер. Я притворился, что ты мне безразличен, но твои успехи придавали мне сил, мой мальчик. Я подбадривал тебя, я мечтал о твоей победе. Я знал, что ты победишь. Знал, что ты освободишь нас».
«Я не собирался тебя освобождать, Доргрил».
«Называй меня дядей, мой мальчик. Я брат твоего отца».
«Тогда почему ты не с ним… дядя? – последнее слово Орлак произнес так, словно пробовал на вкус яд. – Почему ты не стал советчиком и помощником Его величества?»
«Неосторожность. Дарганот решил, что должен наказать меня в назидание другим, – Доргрил усмехнулся. – Он считал меня угрозой, когда мы были детьми. Мы с ним близнецы. Вся беда в том, что он слабее меня, хотя и родился первым. Будь я королем богов, наша жизнь текла бы совсем по-другому».
Орлак чувствовал, что силы возвращаются.
«Ты не останешься со мной», – произнес он и снова попытался освободиться.
Он боролся. Он требовал, чтобы не званный гость убирался, он прибегнул к волшебству, но жуткое существо крепко вцепилось в него. Вскоре боль стала нестерпимой: по сути, он избивал самого себя. Наконец, Орлак перестал сопротивляться и снова опустился на землю, тяжело дыша. Он обречен. Он стал одержимым.