– Мы можем здесь оставаться месяц, два, и никто нас не тронет, – повторяла она.
Но как долго они здесь прячутся? Гот не помнил.
Нет, он точно грезит. Он видит то, чего нет. Бывший Инквизитор увидел, как в его окно смотрит ненавистный клук.
Гот перекатился на другой бок и закрыл глаза. О, если бы! Если бы клук Саксен в самом деле оказался здесь, рядом! О, как страшна была бы месть….
Инквизитор еще раз втянул дым из стеклянной трубки и провалился в небытие.
Саксен был уже готов распахнуть окно, ворваться в комнату и убить чудовище. Только вмешательство Клута помешало ему совершить этот опрометчивый поступок.
Судя по всему, бывший Инквизитор был без чувств.
Рядом с кроватью, заваленной выцветшими подушками, стояло что-то похожее то ли на песочные часы, то ли на причудливый стеклянный кувшин, в котором булькала и пузырилась жидкость. Пурпурный дым поднимался вверх и плавал под потолком. Инквизитор превратился в бледное подобие самого себя. Он страшно осунулся, исхудал до неузнаваемости… но как не узнать эту изуродованную, судорожно подергивающуюся плоть, которую трудно назвать человеческим лицом? Да, поиски наконец-то увенчались успехом.
Но что дальше? Вот над чем лихорадочно размышлял Саксен. Похоже, Гот уже не способен никому причинить вреда. Вместо того, чтобы рисковать… Может быть, лучше вернуться в Тал? Известить Херека, который уже возвращается на юг, в столицу? Или первой эту новость должна узнать Элисса? Да, конечно. Вряд ли она обрадуется, услышав, что Гот на самом деле еще жив. Но сюда можно будет вернуться – и не в одиночку, а с отрядом королевских воинов, схватить этого выродка и найти для него достойную кару. Равно как и для его подлой сообщницы. Саксен кивнул. Мудрое решение.
Он услышал крик Клута, но предупреждение запоздало. Что-то крепко ударило клука по голове, и он без чувств рухнул на землю.
Саксен очнулся. Он не понимал, где находится, и не чувствовал ничего, кроме слабости. Где-то во тьме послышался громкий голос. Очень знакомый. Ненавистный. Голос Ксантии.
Кто-то крепко держал клука.
– Только шевельнись, бродяга, глотку перережу, – человек шипел Саксену прямо в ухо. – А потом пасть порву до самой задницы.
Забавное обещание. Клук почувствовал, как в носу щекочет от смеха, но сдержался. Когда находишься в подобном положении, разумнее делать то, что тебе говорят. Однако он чуть приподнял веки и попытался оглядеться, хотя перед глазами плыл туман. Скорее всего, его оттащили на задний двор. Здесь было темно, хоть глаз выколи. Ксантия, похожая на безумного упыря, стояла в дверях и бранилась на чем свет стоит. Комната у нее за спиной была ярко освещена.
Потом пленник сообразил, что женщина не узнает ни его самого, ни человека, который его схватил. Поистине, клука Саксена хранили звезды! Не стесняясь в выражениях, Ксантия объясняла «подзаборникам», что их ожидает, если они не уберутся отсюда прежде, чем она досчитает до ста. После этого дверь с треском захлопнулась.
– Ну что, будешь выделываться, долговязый?
Клук сплюнул, почувствовал на губах привкус крови и помотал головой. Еще один незнакомец щелкнул кремнем о кресало, и темноту разогнал язычок пламени.
– А теперь запомним друг друга. Того, кто хочет твоей смерти, стоит знать в лицо.
Первое, что заметил Саксен, – это синевато-багровый шрам, который наискось пересекал лицо незнакомца от виска до скулы. Под рассеченной бровью чернела пустая глазница. Саксен пожал плечами. Может быть, один глаз для этого красавца – слишком много? Потом бывший акробат вспомнил о кинжале, который очень некстати упирался ему в гортань, и решил, что силы явно неравны. Пожалуй, драку стоит перенести на другое время.
– Где мой сокол?
Одноглазый был похож на человека, который услышал что-то новое и весьма забавное.
– Клук? Так-так. Что-то ты далеко забрался, золотце.
Если хочешь по-настоящему оскорбить клука, назови его «золотцем». Однако Саксен сдержался.
– Где мой сокол?
– Теперь это наш сокол, – Одноглазый ткнул пальцем в сторону кустов, где смутно темнел чей-то силуэт. Человек держал сокола. И держал очень крепко.
Саксен снова посмотрел на Одноглазого.
– Можешь взять все мои деньги и…
– Уже взял, – Одноглазый тряхнул у него перед носом кошельком и улыбнулся.
Свет в доме погас. Кругом стояла тишина.
– Отдай птицу, – Саксен понизил голос. – Иначе я тебя убью.
– Пока что нож держу я клук. А мой друг сломает твоей птице шею, если ты на меня полезешь. Так что будь умницей и делай то, что тебе говорят. Вали из Карадуна, и побыстрее.
Саксен решил подойти к делу с другой стороны.
– Зачем тебе сокол?
– Хам, куда мы плывем, хищные птицы в диковинку. Тем более такие красавцы. На Чужестранных островах за него отвалят кучу золота. Ее величество обожает соколов. Ей нравится смотреть, как они убивают птичек.
– Я не шучу.
– Что, собрался меня прирезать?
Саксен медленно кивнул. Интересно, что будет дальше… И с удивлением услышал смех Одноглазого.
– Ох, как страшно. Аж поджилки трясутся. Ладно, дружочек, до новой встречи… – грабитель снова рассмеялся, дал Саксену крепкого пинка и погрозил ему пальцем. – Топай, топай, мой золотой. Я сохранил тебе жизнь, потому что вижу: то, что я у тебя забрал, тебе очень дорого. Очень. Но не стоит перегибать палку. Меня зовут Янус Квист. Не забудь, ладно?
Больше Саксен ничего не слышал. Он только успел заметить, как Квист кому-то подмигнул. Потом на голову клука Саксена опустилось что-то тяжелое, и он упал, как подкошенный.
– Бери его, езжай на юг и брось где-нибудь, – приказал Янус Квист. – Чем ближе к столице, тем лучше. Не хочу, чтобы он сюда возвращался.
Клут так увлеченно искал место, откуда можно будет увидеть Гота, что не услышал шагов. Разбойник подкрался к соколу, набросил на него птичью сеть, а в это время остальная шайка схватила Саксена и утащила куда-то в темноту. Чьи-то ловкие пальцы осторожно извлекли пернатого пленника из сетки и стянули ему клюв тонкой бечевкой. При этом Клут все-таки успел клюнуть негодяя, но это было слабое утешение.
«Не сопротивляйся, Клут. Побереги силы. Давай подождем и посмотрим, что им нужно».
По правде говоря, Тор не ощущал в себе и половины той храбрости, которую внушал другу. Трудно сохранять присутствие духа, когда твое тело находится где-то очень далеко.
Надежды почти не осталось, когда друзья поняли, какую судьбу уготовили им Квист и его шайка. Они слышали приказ предводителя и могли лишь в отчаянии следить, как Саксена волокут по улице.