Он спасся лишь благодаря счастливой случайности: какие-то кипреанцы увидели тонущего человека и вытащили его. Гот уже успел попрощаться с жизнью. В тот страшный день море бушевало, словно решило во что бы то ни стало поглотить свою жертву. Течение влекло Инквизитора; он увидел на берегу какого-то человека и принялся отчаянно махать ему, но было слишком темно. Человек не разглядел его, а Гот так и не понял, кто это был… пока не прибыл во дворец. Оказывается, не только ему удалось спастись. Человек, которого он призывал, был его злейшим врагом. Его звали Торкин Гинт.
То, что Тор находится на борту «Осы», Гот впервые узнал накануне кораблекрушения – когда Черная Рука собирался отрубить руку корабельному юнге. В течение следующих дней Инквизитор безуспешно ломал голову, пытаясь понять, как удалось уцелеть человеку, которого на глазах у него и всего Тала забил камнями городской палач.
Тяжелый камень расколол Тору череп, из раны хлынул поток крови – это видел не только Гот. Это видели сотни людей. Торкин Гинт умер на кресте, и его любовнице Элиссандре Квин пришлось на это смотреть. Гот вспомнил, как ему хотелось коснуться трупа и удостовериться, что ненавистный лекарь мертв, и как Ксантия подняла его на смех. «Как может выжить человек, которому раскроили голову?» – злорадно спрашивала она. Конечно, это было невозможно. Но в то утро на палубе «Осы» стоял не кто иной, как Торкин Гинт.
Наверно, он просто не может умереть, подумал Гот. Для человека, который пережил побивание камнями, уцелеть во время шторма – пара пустяков… Гот усмехнулся. А он сам? Он был ребенком, когда пламя попыталось лишить его жизни. Тщетно. Море не жалело сил, чтобы добиться того же самого. И что? Он жив, и королева Кипреса принимает его в своем дворце. Похоже, они с Гинтом – два сапога пара… Их жизнь изобилует странными поворотами, но они выживают вопреки всему.
Когда Ксантия бежала из Карадуна, Гот был одурманен страккой. С присущей ей предусмотрительностью его спутница нанимала соглядатаев по всему Таллинору, и один из них оповестил ее, что «Щит» намерен в самое ближайшее время отправиться на север, причем чуть дальше обычного. Может быть, они узнали, где прячутся Гот и его сообщница? Это так и осталось неизвестным, но Ксантия решила не рисковать. Удивительно, как можно было провести столько лет в Карадуне и оставаться незамеченными, говорила она. Еще немного – и начнутся поиски по всему Королевству, вплоть до тех далеких пределов, куда редко ступала нога человека.
Гот пристрастился к стракке, ослаб и отчаянно нуждался в защите. Он умолял Ксантию остаться с ним, но она лишь презрительно усмехнулась. Становилось ясно, что бывший Инквизитор Гот ей больше ей не нужен. Тогда зачем она держалась за него все эти годы – за человека, который лишен власти и приговорен к смерти? Ксантия – умная женщина. На что она рассчитывала, когда помогла ему бежать из темницы? Несомненно, у нее были какие-то далеко идущие планы, она каким-то образом собиралась его использовать. Но сейчас, похоже, ее планы изменились. Ксантия рассказала Готу о стражниках, сообщила, что сняла для него каюту на «Осе», швырнула набитый кошелек и просто исчезла.
Накануне отплытия из Карадуна Гот добрался до лавки лекаря. Это было нелегко. Но если не очистить свое тело от стракки, больше дня ему не протянуть. Купив немалое количество настойки аррака, Гот поднялся на борт корабля и приказал, чтобы его оставили в одиночестве. Он знал: ему предстоит несколько дней кошмарных мук, пока отрава не выйдет полностью. Инквизитор сказался больным, и ему, похоже, поверили. Дурачок-юнга так и не понял, в чем дело, а капитан не жаждал делить трапезу с праведным отшельником.
У подножья дворцовой башни суетились люди. Внезапно их беспокойство показалось Готу очень забавным, и он рассмеялся. Услышав этот визгливый смех, случайный человек мог бы подумать, что смеется женщина.
Если бы знать, что Тор тоже оказался на борту «Осы»! Мальчишку можно было бы просто отравить, а тело сбросить за борт – случай не заставил бы себя ждать. Торкин Гинт исчез бы бесследно… и навсегда.
Вчера, в амфитеатре, Гот радостно наблюдал, как стражники королевы окружают ненавистного лекаря и ведут в ложу королевы. Может быть, его врага все-таки казнят? Но Инквизитор ошибался. Похоже, Сильвен хотела просто унизить своего вчерашнего любовника. На голову Тору надели какой-то кожаный обруч с завязками на затылке. Вероятно, это что-то вроде позорной короны – у кипреанцев должен быть подобный обычай. Надо будет расспросить местных жителей… если, конечно, найдется время.
Он вспомнил отвратительное действо, которое последовало за пленением Тора. Отвратительное? Бывший Инквизитор с наслаждением наблюдал за гибелью Хэрида. Жаль, что уцелел мальчишка – уж слишком горячо сострадали ему зрители… и прежде всего сам Тор. В самом деле, жаль. Мальчики так славно вопят перед смертью… Но Хэрид его тоже порадовал. Можно было подумать, что кричала до смерти перепуганная женщина. Инквизитора охватило возбуждение. Он зачарованно наблюдал, как лезвие проходит сквозь врата – так легко, словно их не было, – а потом разрезает пополам тело, и вопль сменяется жидким хлюпающим звуком. Гот никогда не видел ничего подобного. Жаль, что он сидел так далеко от арены и не смог толком полюбоваться внутренностями Хэрида, которые вывалились в пыль. Толпа восторженно орала, и он орал вместе с ней… А как было бы хорошо, если бы на месте Хэрида оказался Торкин Гинт!
Опыт, который приобрел Гот на посту главы Инквизиции, был велик и многообразен. Инквизитор отчаянно надеялся, что королева поймет, насколько полезен ей такой человек, как он. А если удастся заручиться поддержкой королевы… О, Элмид Гот сумеет этим воспользоваться. Он снова сможет жить так, как мечтал. Но самое главное не это. Как только станет известно, какое положение он занял при дворе правительницы Кипреса, в Таллиноре начнется настоящая паника. Не исключено, что его власти будет достаточно, чтобы уничтожить Торкина Гинта… если тот лишится благосклонности Ее величества.
Итак, главное – покончить с Тором. Потом можно будет подумать о том, как вернуть себе Элиссандру Квин. Пусть на это уйдут годы. Если нужно, он подождет. Но снова встретит Элиссу и будет смотреть, как страх искажает ее прекрасное лицо. Чем эта женщина так заворожила его, почему он словно одержим ею? Гот не знал. Такая хрупкая, как статуэтка… она завладела его мыслями. Гот вспомнил ее огромные глаза, которые словно видят тебя насквозь, ее гибкое тело. Все эти годы он терзал ее, но так и не сломил. Однако стракка помогла ему постичь суть вещей. Он с самого начала выбрал неверный путь. Таких женщин, как Элиссандра Квин, не привлекает ни сила, ни власть. Они никому не позволят принуждать себя, их не запугать. Они скорее умрут, сражаясь, чем покорятся. О, как она сопротивлялась ему в ту ночь… Это видение придавало сил в беспросветные дни и ночи, проведенные в Карадуне. Но теперь он решил: Элиссандра Квин тоже должна умереть. Умереть от его руки, потому что именно она приговорила его к смерти, когда Торкина Гинта судили в тронном зале королевского дворца Тала.
Гот вспомнил, как выслеживал Тора и Элиссу и как наконец-то нашел их в самой гуще Великого Леса. Он прибыл как раз вовремя. Они даже не смогли как следует закопать свое отродье! С каким удовольствием он раскидал листья и ветки, которые скрывали маленькую могилку, и смеялся над горем Элиссы. Стала ли ее ненависть сильнее? О да. Ненависть поруганной девушки – ничто по сравнением с ненавистью матери, которая видит, как надругались над ее ребенком. Гот захихикал. Он будет рад положить конец ее мукам и горестям… а заодно и ее жизни.