«Гот близко?»
«Даже слишком близко. Наши друзья пытаются увести его. Ты должен забрать детей и бежать».
«Нет. Готу нужен я. Стоит ему меня увидеть — и он бросится за мной. Никто не отвлечет его лучше, никто и ничто. А Арабелла и Саксен ему и подавно не интересны. Если он найдет меня, то будет считать, что нашел и Элиссу».
Клут не стал спорить.
«Что ты хочешь сделать?»
«Сколько у нас времени?»
«Очень мало. Кажется, пока Саксену удалось сбить его со следа».
«Держи со мной связь. И сообщай мне обо всем, что случится».
Соррель не удивилась, когда услышала о появлении Инквизитора, и Тору показалось, что она это уже знала.
— Ты должен уходить, — сказала она.
— А моя семья?
— Слушай меня, Тор, и слушай внимательно. Я отвезу детей в безопасное место. Но ты должен дать мне время. Уводи Гота. Как можно дальше от Сердца Лесов.
— А Элисса? — прошептал Тор. Внезапно он почувствовал себя обессиленным.
— Ее я тоже спрячу, только не там, где детей. К сожалению, я не могу нести на себе всех. Помни, что сказал Дармуд Корил. Она будет жить. Она исцелится и не будет ничего помнить. Ты слушаешь, Тор? Если Гот найдет этих детей, он убьет их без жалости. Да еще и заставит их мать на это смотреть. А потом разделается с вами. На его стороне древний закон и король, который развязал ему руки. Для всего мира Элисса осталась Неприкосновенной. А эти дети, по мнению Гота и ему подобных, — мерзость и извращение.
— Зачем ты мне это говоришь, Соррель? Ты думаешь, я не знаю? — закричал он.
Старушка посмотрела ему в глаза. Ее шепот звучал чуть громче шелеста листвы.
— Никому об этом ни слова. О девочке знают только трое — мы с тобой и Клут. Остальным мы скажем, что ребенок умер. Единственный ребенок Торкина и Элиссы Гинт, — ее взгляд стал жестким, как деревянный клинок. — Даже их мать не будет знать, что оба ее ребенка живы.
Тор в ужасе смотрел на нее. Потом попытался понять смысл ее слов, и голову от виска до виска пронзила острая боль.
— Я должен предать ее? — прошептал он.
— Спасти, а не предать! — крикнула Соррель. — Спасти свою жену, своих детей, а если повезет — то и свою шкуру!
У Тора закружилась голова. Соррель была безжалостна, но в ее страшных словах была изрядная доля истины.
— Иди! — глаза старой женщины горели. — Спасай свою семью! Уводи Гота!
Ошеломленный, Тор попятился. Он уже знал, что Клут слышал все и был потрясен не меньше. Малыши снова захныкали. Соррели не было нужды читать мысли Тора. Все чувства были написаны у него на лице: потрясение, отчаяние… и, наконец, принятие.
— Как я вас найду?
— Найдешь, — она отвернулась: два крошечных живых комочка настойчиво требовали ее внимания. — Ты должен уходить, Тор, или нам всем конец. Тогда можно считать, что все, ради чего мы жили — напрасно. Но если ты сделаешь, как я посоветовала, смертей не будет. Я знаю твою силу. Я знаю, ты в состоянии уничтожить всех, кто пришел с Готом — если захочешь. Но ты не захочешь. Ты сохранишь спасение этих детей в тайне, а мы сохраним тебя и Элиссу. Пожалуйста, Тор. Позволь мне уйти с ними в безопасное место.
— Подожди, Соррель!
Тор сунул руку под рубашку, достал небольшой кожаный мешочек и вытряхнул из него три мерцающих камня.
— Возьми их. По одному для каждого из детей, третий — для тебя. Куда бы вы ни отправились, береги эти камни и держи их под рукой.
— Зачем они нужны? — Соррель недоуменно разглядывала камни. Едва она взяла их, сияние померкло, и теперь в ее ладони лежали простые каменные шарики.
— Пока я сам не понимаю, — устало ответил Тор. — Но мне кажется, они будут вас защищать. И… не знаю. Может быть, помогут мне отыскать вас.
Соррель улыбнулась, и ему показалось, что среди ночи взошло солнце. Тору даже в голову не могло прийти, что она умеет так улыбаться. Но в этот миг отчаяния эта улыбка выглядела странно.
— Я буду ждать тебя, Тор. Я сберегу твоих детей. Она встала, крепко обняла и поцеловала его.
— А теперь ты должен идти, сынок, — ее голос звучал удивительно мягко.
Тор опустился на колени рядом с женой. Элисса по-прежнему была без чувств. Он вытащил из потайного кармана небольшой камушек, поцеловал ее на прощание и прикрепил архалит ей на лоб. Если Гот все-таки найдет его любимую, это защитит ее… возможно. Потом быстро поцеловал сына и дочь — и встал. Больше говорить было не о чем. На глаза попалась сумка с книгами Нанака. Тор схватил ее и, не оглядываясь, бросился в непроглядную тьму Сердца Лесов. Теперь вся надежда была лишь на верного сокола, который приведет его к врагам.
Оставшись наедине с новорожденными и их матерью, Соррель немедленно воззвала к Меркуду. Слишком многое изменилось вокруг, и было крайне важно сообщить ему об этом.
Ответа не последовало.
Она нахмурилась и попыталась еще раз. На этот раз пожилая женщина со страхом поняла, что дело не в отсутствии ответа — сигнал уходил в пустоту. Она попробовала в третий раз — то же самое.
Страх сменился паникой, когда деревья вдруг начали приближаться и обступили ее. Потом Соррель подняла глаза и увидела окруженного мерцанием Дармуда Корила.
— Ты будешь делать то, что я скажу, — с приказные тоном в голосе объявил он.
Два дня продолжалась эта дикая игра в кошки-мышки. Благодаря Клуту Тор несколько раз позволял Готу увидеть себя, и всякий раз Инквизитор бросался в погоню. Петляя в чаще, Тор сумел увести преследователей прочь от Сердца Лесов.
За это время Тор ни разу не видел ни Саксена, ни Арабеллу, ни Солиану. Они с Клутом снова остались вдвоем. Их по-прежнему соединяла невидимая нить мысленной связи, а это означало, что один постоянно знал, что чувствует или переживает другой. От этого настроение портилось, тем более что обоим было не до разговоров.
На третий день Тор принял отчаянное решение. Он озяб и изголодался: в Великом Лесу царила зима — лишь Сердце Лесов заботилось о том, чтобы кормить и согревать своих гостей. Поэтому Тор решил покинуть Лес, как покидают негостеприимного хозяина.
«Я возвращаюсь».
Кнут был удивлен не на шутку.
«Тор, не смей!»
«Иначе нельзя. Можешь отправляться со мной, можешь оставаться. Меня это не волнует. Я должен найти Элиссу. Она могла умереть… и я никогда об этом не узнаю».
«Она не умрет, Тор. Дармуд Корил этого не позволит».
Тор запрокинул голову и посмотрел на сокола, который сидел на ветке.
«Не позволит? — в голосе молодого лекаря послышалась злость. — Он позволил этим мясникам, которые охотятся за ней, войти сюда. Почему бы ему не помочь убить ее?»