— Ну, в этот раз, похоже, что-то важное, — заметила она.
— Честно говоря, понятия не имею. Ничего, скоро узнаю. — Он небрежно сунул письмо в карман, но девушка уловила ложь.
— А вы близко знакомы с генералом Штюльпнагелем? — невзначай спросила она.
— Почему вас это вдруг заинтересовало? Лизетта, милая, вам не обязательно изображать интерес к моей работе.
— Я ничего не изображаю, — спокойно отозвалась она. — Прошу прощения. Генерал — известная личность в Париже, а мне все интересно. Понимаете, я совершенно не привыкла к светской жизни.
Килиан улыбнулся.
— Ваша застенчивость очаровательна. Но, сдается мне, Лизетта, вы способны чувствовать себя уверенно в любом кругу…
— Надеюсь, это комплимент, — заметила она, пригубив вино.
— Не сомневайтесь. Вы станете украшением любой компании. И, отвечая на ваш вопрос — у меня с генералом шапочное знакомство, мы обмениваемся приветствиями на официальных мероприятиях, только и всего.
Очевидно, Килиану не хотелось обсуждать полученное письмо, однако Лизетта не унималась — ведь перед ней замаячил выход на высочайшее командование в Париже.
— А ваша работа пересекается с кругом его интересов?
— Вот завтра утром и узнаю.
Килиану явно прискучил этот разговор. Лизетта улыбнулась и попробовала зайти с другой стороны.
— А мой крестный его знает. Он отзывается о нем как о человеке высоких моральных принципов.
— Надеюсь, все мы таковы.
— Увы, в военное время моральные принципы всегда страдают, — небрежно заметила Лизетта. Интересно, на что удастся спровоцировать полковника этим заявлением?
Глаза Килиана удивленно расширились.
— Мы собираемся обсуждать за ужином философские темы?
Уловка не сработала. Он ничего не выдаст.
— Ох, простите, разумеется, все это очень скучно. Нам лучше обсудить вашу популярность. Посыльный был шестым мужчиной, подошедшим к нашему столику… Вдобавок вас посетили четыре прелестные гостьи.
Килиан обрадованно засмеялся.
— Вы считали? — Он покачал головой. — Похоже, все они просто умирают от любопытства. Мужчины хотят знать, кто вы, а женщины ревнуют.
— Из-за того, что я с вами?
— Вы меня не поняли. Вы не подозреваете, какой эффект оказываете на присутствующих.
Он накрыл ее ладонь своей. Лизетта едва не отдернула руку, но не потому, что ей стало неприятно — напротив, ее сильно влекло к нему. В описаниях он казался старым и унылым — бессердечный высокопоставленный офицер. Как ни странно, рядом с ним легко и хорошо.
— Много ли у вас было романтических увлечений, Лизетта? — спросил полковник, когда они чокнулись бокалами в ожидании главного блюда.
— Это очень личный вопрос! А если бы я вас спросила о том же? — поддразнила она.
— Вы уже знаете о тех женщинах, которые что-то для меня значили.
— А остальные?
— Десятки, сотни, — лукаво отозвался он.
— Ну, тут мне до вас далеко.
Лизетта с жадностью посмотрела на принесенное блюдо. Восхищение в ней боролось с чувством вины. Ей очень понравилась закуска из кролика, но теперь им принесли потрясающую белую рыбу в масле. Пахло божественно.
— Знаете, я очень этому рад.
— По-вашему, только мужчинам позволено заводить интрижки?
— Нет, конечно. Но вы вдвое меня младше…
Она мило засмеялась.
— Так ответьте же, — настаивал Килиан, разворачивая салфетку. — Сколько?
— Вообще или значимых?
— Значимых, — уточнил полковник. — Bon appétit .
— Тогда мой ответ — один.
— Ах, утраченная любовь.
— Да, можно и так сказать.
— А чем он занимался?
— Он был фермером.
Килиан удивился.
— Неужели вы, такая утонченная, заинтересовались фермером?
— Мама всегда советовала мне быть непредсказуемой. Я полна сюрпризов.
Он усмехнулся.
— Охотно верю. Расскажите мне о вашем фермере.
— Зачем?
— Потому что я ревную. Вы его любили?
Лизетта покачала головой. Тема разговора оказалась неожиданно болезненной.
— Не знаю.
— Как это?
— Нам не хватило времени.
— А войди он сюда, что бы вы ощутили?
— Маркус! — она укоризненно взглянула на него.
— Полно, Лизетта, жизнь слишком коротка для скуки и повседневности. Мне хочется острых разговоров. Хочется знать, что происходит за благопристойным фасадом, который вы предъявляете миру.
Его энергия восхищала Лизетту.
— Не знаю, что бы я ему сказала… — честно признала она. Нет, ни в коем случае нельзя отвлекаться от задания! Откуда в Килиане столько шарма? О Люке Лизетта думала денно и нощно. Воспоминания о нем оставались столь же живы, ярки и мучительны, как в тот день, когда они расстались. Ей постоянно чудилось, будто он рядом.
— А что бы вы сказали мне, сидящему рядом с вами?
Она засмеялась.
— Ну вот, вы меня дразните.
— Не без того. Что выращивал ваш фермер?
Лизетта задумалась. Вспомнились наставления инструктора разведшколы: всегда оставайся как можно ближе к правде.
— Лаванду… и еще всякое.
— Лаванду? В Страсбурге?
Первая ошибка!
— Нет, что вы! Это было летнее увлечение, еще перед войной. Мне только исполнилось шестнадцать, мы с родителями отдыхали в Провансе. Мы познакомились, а потом мне пришлось уехать.
— И сколько вы были вместе?
Она хотела было солгать, но что-то внутри заставляло сказать правду.
— День или два.
На лице Килиана отразилось изумление.
— Это же совсем недолго.
— По-моему, влюбляются мгновенно.
Килиан сглотнул.
— Ешьте, не то рыба остынет. Так вы не верите, что чувство возникает постепенно?
— Я верю, что любовь ширится и крепнет — во многих браках именно так и происходит. Но я мечтаю о любви, звенящей, точно колокол, взрывающейся фейерверками. Именно это я ощутила, когда он впервые поцеловал меня. — Внезапно смутившись, она рассеянно ковыряла рыбу вилкой. — Я совершенно утонула в его поцелуе… Я почувствовала…
— Что? — требовательно спросил Килиан, пристально глядя на нее.
— Как будто я пропала — и в то же время нашлась.