Херек снова повернулся к королю:
— Гроза совсем близко, сир.
Прайм-офицер увидел, что король тупо смотрит вперед, слегка приоткрыв рот. Очевидно, он испытал шок. Херек проследил за направлением взгляда Лориса, пытаясь понять, что так поразило монарха. Наконец, он увидел, что привлекло внимание повелителя. Одинокое дерево, которое стояло так гордо и так крепко держалось, единственное на небольшой возвышенности, теперь треснуло и начало тлеть.
Херек снова перевел взгляд на Лориса, и у него засосало под ложечкой.
— Сир, — мягко произнес прайм-офицер.
— Это самое худшее из всех дурных предзнаменований, Херек, — король говорил тихо, и в его голосе слышался страх.
— Ваше величество…
Херек надеялся, что ему удастся развеять чары, повисшие в воздухе после разрушения дерева руками Сонма. Но сказанное было правдой: самым страшным из всех предупреждений считалось разрушение дерева богами. Если ты становился свидетелем такого зрелища, то оно не предвещало ничего хорошего. Прайм-офицер пытался придумать, что бы такое сказать, чтобы успокоить короля, но подходящих слов не нашлось.
В конце концов, ему на помощь пришел сам король. Голос Лориса звучал обреченно:
— Боги обратились ко мне, Херек. Сегодня днем они послали мне предупреждение с воронами, а теперь, похоже, отправили еще и напоминание.
— Пожалуйста, Ваше величество, я…
Лорис перебил прайм-офицера и не дал тому сказать то, что он собирался:
— Это предзнаменование, Херек.
До того, как прайм-офицер успел вымолвить еще хоть слово, король встал, вышел из-под каменного укрытия и направился к почерневшему дереву. Он отмахнулся от пораженного Каериса, который последовал было за повелителем, дав ясно понять: его нужно оставить наедине с мрачными мыслями. Херек не мог этого допустить и бросился за королем.
Лорис шел быстро, но словно бы пребывал в ступоре. Он видел только тлеющее дерево. По какой-то причине король считал, что должен к нему подойти и извиниться, словно оно приняло на себя гнев богов, предназначенный ему. Почему так? На возвышенности у него в голове завертелись мысли, связанные с чувством вины. Было ли дело в преждевременной смерти Найрии? Или он поступил неправильно, так быстро женившись на Элиссе? А возможно, все дело в том, что он так сильно хотел и любил ее?
Или следует копать глубже? Он виноват в том, что зачал ребенка, Джила, который теперь превратился в замечательного молодого человека? Король каждый день обманывал сына, не сообщая, кто его настоящий отец. Или все дело в Гинте? Неужели казнь Торкина Гинта все еще преследует его, после всех прошедших лет? Сможет ли он когда-нибудь искупить свой самый ужасный грех? Ведь он позволил сумасшедшему Готу делать свою гнусную работу под королевским покровительством. Сколько хороших, верных граждан испытали на себе зверства от имени монарха!
А затем Лорис с новым приступом отчаяния задумался, может ли странный случай в ветреную, грозовую ночь в Персвиче служить настоящим предзнаменованием? Все эти мысли кружили у него в голове, пока король бежал к дереву. Он должен его коснуться, почувствовать его смерть, показать свое сожаление и сочувствие ему, пожалеть о своих спорных решениях…
Король увидел, как небеса светлеют, услышал ужасный раскат грома прямо над головой и с удивлением понял, что старая поговорка о том, что молния никогда не попадает дважды в одно место, на самом деле, ошибочна. Он принял это, как данность.
Рука богов протянулась по небу, и на одну ужасающую секунду превратила ночь в день. Прайм-офицер Херек собственными глазами видел, как дуга смертоносного света вновь направилась к земле и убила короля незадолго до окончания ночи.
* * *
Королева Элисса куталась в толстую шаль. Было очень рано, еще не рассвело, и она так и не заснула, в отличие от молодых гостей, которых удобно устроили неподалеку от ее собственных покоев. Они устали не только от путешествия в Тал, но и от пережитого прошлым вечером. Почему бы и нет? Ее саму потрясли эти откровения.
Элисса молча стояла у окна и наблюдала за грозой, бушующей над местностью, поросшей вереском. Королева ненавидела грозу, и всегда ждала ее окончания и начала сильного дождя.
Мужчина, которого она любила большую часть своей жизни, оказался у нее за спиной. Без архалита на лбу Элисса легко чувствовала силу, будто мерцающую вокруг него. Он обнял ее за талию.
— Что сказал посыльный? — спросил Тор.
— Несчастный! Я удивлена, что они вообще рискнули послать его в такую погоду. Кроме личного послания Лориса, нарочный сообщил: отряд не вернется, когда планировалось. Гроза слишком сильна. Они встали лагерем под Персвичем и тронутся с места, как только рассветет.
Тор ничего не ответил, но она почувствовала его облегченный вздох.
— Значит, эту ночь мы проведем вместе, — прошептал, наконец, он ей в ухо, рискнув поцеловать волосы.
— То, что от нее осталось, — ответила Элисса столь же тихо, повернувшись в его объятиях. — Тор, что мы будем делать?
Он внимательно посмотрел в ее лицо, такое красивое лицо… Тор пытался его забыть, но это ему так никогда и не удалось.
— Я должен найти нашего второго сына, — твердо сказал он, глядя в ее глаза и не позволяя отвернуться.
— А я?
— Элисса, я не стану осложнять тебе жизнь. Обещаю.
Он крепко прижал ее к себе, понимая ее беспомощность. Такую же беспомощность чувствовал и он сам. Элисса только сейчас начала отходить от шока. Всего несколько часов назад королева узнала, что является матерью двух взрослых детей. Ошибиться в этом было нельзя. Гидеон был фактически копией отца, а его сестра Лаурин так походила на нее саму, что никто, даже король, не посмеет спорить, чьи это дети.
Она испытала шок и оттого, что ее первая любовь до сих пор жива… Но теперь Элисса была замужем за королем. Тор чувствовал ее отчаяние. Ее сын не умер в Сердце Лесов, как ей говорили все, кого она любила. Вместо этого он вместе с новорожденной сестрой сразу же после появления на свет отправился в какой-то другой мир, а Элисса, ничего не зная, много лет страдала и носила в себе боль из-за смерти мальчика. Зато теперь появилась другая сердечная боль. Она услышала, что еще одного сына, слабенького, почти мертвого, спрятали где-то глубоко в лесах Таллинора.
Элисса покачала головой в неверии. Неужели все это могло происходить с ней? Теперь у нее оказалось два живых мужа — и она любила обоих.
Тор словно подслушал ее мысли и попытался вывести ее из замешательства, сказав о том, что следует сделать.
— Нужно найти Рубина, Элисса. Мы должны завершить Троицу.
— И что тогда? — ее слова прозвучали грубо, хотя она этого не хотела.
Он пожал плечами:
— Надеюсь, Лисе все объяснит.
— Я ненавижу эту женщину. — Элисса увидела, что Тору стало неуютно от ее слов. — О-о, я знаю, что ты доверяешь ей, Тор, но она не принесла мне ничего, кроме печали… Как и всем, кого только коснулась.