– Чудовище! – Вероника задыхалась, как долго бегущий человек, который вдруг решил поговорить. – Господи! Я правнучка такого чудовища!
– Тихо, просто дыши. Вот, выпей водички.
– Женя, ты не понимаешь, я все это время думала, решала, как примириться с мыслью, что мой прадед грабил и убивал людей?! Даже ради идеи, в которую верил! А теперь, сейчас, как мне с этим жить!? – Вероника, бледная, с сухими глазами, тряслась как в ознобе, – он убил их всех! Родных, любимых людей Ольги! А потом затянул бедную девочку в свою постель! И она родила ему детей! Женя, ты понимаешь, какой это ужас?! Господи, а я надеялась когда-нибудь разыскать родню. Ведь я совсем одна на белом свете! – Теперь она выкрикивала короткие, словно рубленые, фразы, продолжая лихорадочно трястись.
Я уже стала опасаться серьезного нервного срыва и прикидывала, что делать, когда девушка наконец разрыдалась.
– Ты поплачь, может, легче станет. Ложись на диван, я сейчас тебя пледом укрою. Хочешь, чайку заварю? С ромашкой? Гадость страшная, но, говорят, успокаивает.
– Спасибо, Женя, не хочу. И есть сегодня не буду. А ты сходи перекуси.
– Если что-то понадобится, зови.
Я тактично удалилась, прихватив на кухню ноутбук. Пусть немного одна побудет.
Через некоторое время все же заглянула в комнату с чашкой ромашкового чая. Наплакавшись, Вероника уснула.
* * *
Я позвонила тете Миле, расспросила, как она себя чувствует, как ей понравился спектакль. Заверила, что у меня все хорошо, может, задержусь немного, может, скоро приеду домой. Обещала звонить и попрощалась. Мне показалось, что тетя Мила говорила торопливо и скованно. Опустила подробности «выхода в свет», не отпускала колких замечаний о недостатках туалета подруги. Торопилась свернуть разговор, что на тетушку совершенно не похоже. А главное, ни словечком не обмолвилась, что не так давно общалась с моим приятелем Генкой. Неспроста это все. Ой, неспроста. Ну да ладно, есть поважнее проблемы.
Этим вечером я написала еще несколько писем. Позвонила Юле, заверила ее, что завтра можно будет забрать книги. Несколько раз заходила в спальню, в надежде, что Вероника проснулась и захочет поужинать. Но девушка не просыпалась.
* * *
Сегодняшней ночью я спала очень тревожно, чутко. То прислушивалась, как ворочается и всхлипывает сквозь сон Вероника, то – как гулко хлопает дверь подъезда.
Проснувшись рано утром, я не торопилась покинуть постель и размышляла. Если мои расчеты верны, любопытные приятели уже должны были найти наше новое убежище. Тем не менее они себя не проявляли, перед сном я все тщательно проверила – никаких следов слежки за домом или подъездом. Неужели просчиталась?
Вероника со стоном заворочалась на постели и открыла глаза.
– Привет, – я вскочила с кровати. – Как ты?
– На мгновение мне показалось, что вчера ничего особенного не случилось, просто приснился дурной сон.
– Но потом все вспомнилось?
– Да. – Девушка то ли всхлипнула, то ли вздохнула.
– Боюсь, это моя вина. Нужно было сначала самой прочитать злосчастное письмо. Подготовить тебя к этому жуткому сообщению, и только потом…
– Подобные новости всегда как гром среди ясного неба. Как тут можно подготовиться? Да и откуда тебе было знать? Вот бабуля точно ничего такого не подозревала. И прабабушка тоже.
У меня на эту тему были свои соображения, но сейчас я сдержалась.
– Давай кофейку сварю? Или завтрак приготовлю? Чего бы тебе хотелось?
– Женя, у тебя только что было такое лицо, – мгновенно насторожилась Вероника.
– Да? А что с ним?! – Я подскочила к зеркалу и стала разглядывать отражение с делано-встревоженным видом.
– Ты чего-то недоговариваешь, – глядя на мои ужимки, слегка расслабилась девушка.
– Давай завтракать, заодно и поговорим. И вообще, я передумала! Вставай, марш в душ, и поможешь мне с готовкой!
Растерянная, Вероника не стала спорить. Разумеется, на самом деле помощь мне не требовалась. Просто девушке надо встряхнуться. А валяться в постели и жалеть себя, так и до затяжной депрессии недалеко. И вообще, насколько я успела узнать нрав Вероники, она может изменить свои планы в связи с открывшимися фактами.
– Может, расскажешь, что у тебя на уме? – Девушка вяло ковыряла вилкой омлет.
– Не совсем уверена, что ты готова обсуждать этот вопрос.
– Думаешь, я слабая? – надулась Вероника.
– Честно?
– Конечно!
– Именно так я и думаю! И даже знаю, что ты сейчас собираешься сделать.
– Очень интересно! – В глазах прежде апатичной девушки появился сердитый блеск.
– Ты хочешь вызвать Юлю, отдать ей ключи от квартиры и первым поездом уехать в Тарасов. Ведь искать сокровища, оставленные предком – лгуном, предателем и убийцей, не по тебе.
– Конечно, мне не нужны его деньги! – Вероника упрямо тряхнула волосами.
– Правильно! А монету мы бросим в реку! И дадим объявление в газетах: «Дорогие преступники! Просим больше не беспокоить Веронику Федорову и прекратить преследования, так как монета нынче лежит на дне реки! А леди Федорова впала в тоску и занята самобичеванием. Удачи в поисках раритета и клада!»
– Издеваешься?
– Немножко, но на самом деле твое право решать как поступить. Если бы не одно обстоятельство.
– Какое?
– Начав активные действия, копаясь в тайнах твоей семьи, мы невольно спровоцировали убийство Сергеевича. И теперь наш долг довести начатое до конца. То есть наказать убийц и найти клад.
– А если мы найдем доказательства и добьемся ареста?
– Можно попробовать, но подумай, сколько им дадут? Лет пятнадцать, а то и десять. Плюс амнистия, значит, фактически сидеть будут лет пять-семь. И это за лишение жизни хорошего человека. А если вдобавок к сроку они будут знать, что клад найден, да не кем-нибудь, а нами?! Вот это наказание. Вот так поступают сильные люди!
– А слабые как поступают?
– Слабые сидят и жалеют себя. Притом поводов для жалости можно найти множество. Например: «Я мог бы быть великим химиком, если бы родители оплачивали мне в детстве репетитора». Или: «Я стала бы выдающейся балериной, если бы не сломанная нога и сорок килограммов лишнего веса».
Вероника хихикнула, но тут же погрустнела.
– Или так: «Я могла бы стать очень хорошим человеком, если бы не предок – убийца и предатель».
– Глупости, ты уже хороший человек! И повлиять на этот факт не может никто и ничто. Да если разобраться, то у всех среди предков есть убийцы. Во время революции одна половина страны сражалась с другой. А многочисленные войны? А вековая история дуэлей? Рыцарские турниры!