– А как же мои преследователи?
Мы вышли к набережной небольшого канала и пошли вдоль.
– А клад? Они интересуются сокровищами. Я хочу прояснить твою позицию. Ты готова бороться и искать?
– Я размышляла над этим вопросом. Думаю, что не имею права на сокровища. Да, – опередила мои возражения девушка, – юридически я наследница Чернова. Но фактически все ценности им украдены. Вернее, хуже, на них кровь невинных людей. Как я могу желать то, что мне не принадлежит? Такие деньги не принесут счастья.
– Деньги никогда не приносят счастья. Комфорт, достаток, свободу выбора и передвижения – да. Счастья – нет. Просто люди часто путают эти понятия.
– А как ты относишься к тому, что в народе ходит поверье о незавидной судьбе всех кладоискателей?
– Статистику всех помешавшихся и сгинувших кладоискателей народ не ведет, потому что это невозможно. Но я понимаю, к чему ты клонишь. Ходит в устном фольклоре масса страшилок: «Тот, кто нашел клад, долго не проживет».
– Смерть и безумие преследует «счастливчиков».
– Если ты намекаешь на мистические причины, тут я скептик.
– Да? А я последнее время одно произведение Гоголя вспоминаю.
– Ага, понимаю, это было страшно. Но давай разберем ситуацию с точки зрения скептика, без мистики и сделок с дьяволом. Молодой человек так отчаянно мечтал разбогатеть и жениться, что убил младшего брата своей невесты.
– Да, за это нечистая сила показала ему, где зарыт клад. Но призрак мальчика стал являться парню и свел его с ума.
– Убийство человека, тем более ребенка, это удар по психике. А если учесть, что у парня были видения, она и раньше крепкой не была, так что итог предсказуем. Знаешь, я вообще считаю: «Чтобы не жалеть ни о чем, не делай того, о чем впоследствии будешь жалеть».
– Ты сейчас и о кладе говоришь? Что не стоит его искать?
– Нет, этот вопрос тебе решать. Я говорю о жизни вообще, цель не всегда оправдывает средства, а муки совести способны отравить дальнейшее существование.
– Что-то я совсем запуталась, – Вероника остановилась, оперлась об ограждение и заглянула в свинцово-серую воду канала, словно ища решение на глубине.
– Думаю, по-настоящему хорошего человека деньги испортить не способны. Ты придумаешь, как применить клад с пользой для других. Если нам посчастливится его найти.
– Значит, пока остаемся. Тем более что мы еще не нашли убийц нумизмата. А между прочим, обещали.
– Помню, – я досадливо нахмурилась, – доказательства надо искать. Можно сдать молодчиков Муромцеву. Но без надежных доказательств он будет вынужден их отпустить.
– А если попробовать, как это у полицейских говорят? Расколоть?!
– Предъявить им нечего. Не станет же Василий их пытать. И без доказательств мы сами не уверены, что убили они, а только предполагаем. Не будем торопиться. Тем более что решили задержаться в Питере.
Вероника зябко поежилась, кутаясь в куртку.
– Замерзла? Здесь сыро у воды. Можем домой поехать.
– Давай сначала выпьем чего-нибудь горячего, – девушка кивнула на небольшое бистро, – не хочу простудиться.
– Мы недолго стоим, так что сильно продрогнуть ты не могла. Больше похоже на нервный озноб.
– Я в порядке.
– Ты взбодрилась и крепишься, что очень хорошо. Но твой организм перенес серьезное потрясение; поверь, на химическом уровне он все еще это переживает.
– И что же доктор рекомендует? – шутя, воскликнула Вероника.
– Шоколад, лучше горький, любимое пирожное. Все, что заманчиво звучит.
– Тогда шоколадное пирожное!
– Правильно, долой диету!
Мы заказали кофе с десертом, немного поболтали и отправились домой. Я торопилась отправить письмо хакеру, помня, что поиск в засекреченных архивах – дело не быстрое. Втайне надеялась, что Генка успел проверить Максима и меня ожидает послание.
Вероника, пока мы сидели в кафе и ехали домой, временами замолкала, глядя вдаль и мечтательно улыбаясь. Наверное, договорилась с Сергеем списаться вечером. От моего внимания не ускользнуло, что молодые люди нравятся друг другу. Но глубоко порядочная Вероника не даст развиться зарождающемуся чувству. Подавит его в себе, считая, что обязана Максиму за помощь, поддержку, и не рискнет ранить его разрывом помолвки. Та же порядочность не допустит развития отношений с Сергеем.
Интересно, о ком она сейчас думает? Я готова поставить на внука нумизмата. Да, если сейчас спросить, на каком поприще трудится Хлебников, она подпрыгнет на месте от неожиданности или сдержится?
Внезапно я осознала одну простую вещь. Несмотря на кажущуюся открытость, говорливость, Максим не сообщил о себе ничего стоящего. Знакомые, друзья, работа, нет ничего, на что можно опереться, составляя портрет человека. Не говорил он и откуда родом. Вообще нет четких сведений, которые легко проверить. Вероника, конечно, с ним дольше общалась, но уверена, она знает не больше моего. Максим виртуозно отделывался общими размытыми фразами, рассказывая о себе. Да, женишок непрост, надо было его раньше проверить.
По приезде я первым делом написала хакеру и проверила почту. Генка ничего не прислал, наверное, не успел, времени прошло немного. Да и прочесть его послание было бы сейчас затруднительно: рядом вертелась Вероника, нетерпеливо заглядывая через плечо. Нет, ее интересовали не мои действия или сведения, а доступ к компьютеру.
– Пойду готовить ужин, – делано тяжко вздохнула я, освобождая место, – помни, ничего лишнего! Если не желаешь, чтобы я начала подозревать нашего нового знакомого, – не сдержалась и полушутливо поддела я девушку.
– Помню все инструкции, – голосом прилежной ученицы отрапортовала подружка, торопясь от меня отделаться.
* * *
Я собиралась приготовить что-то простое, например омлет с ветчиной, но не успела дойти до кухни, как услышала сдавленный крик Вероники и метнулась обратно.
Побледневшая девушка стояла у окна, придерживая рукой занавеску.
– Они опять нашли нас, – прошептала она.
– Правда?! – Я подбежала ближе. – Дай глянуть.
Окно комнаты выходило в небольшой внутренний дворик. Там была построена детская площадка с горками, песочницей и качелями, чуть в стороне, в тени старых деревьев, стояли две лавочки. Сюда же выходили двери всех пяти подъездов дома. На дальней лавочке с видом скучающего бездельника сидел один из наших давних знакомых. Скуку парнишка только изображал, на самом деле он зорко следил за всеми пятью подъездами.
– Отлично! – не сдержалась я. – Пойдем со мной, что-то покажу! – И рванула назад, в кухню.
– Женя, никак не пойму, чему ты радуешься? – недоумевала Вероника.
– Тому, что, кажется, подтверждается моя теория.