— Куда же вы, Галина Семеновна? — спросил полицейский. — Опасно находиться одной! Мы должны держаться вместе!
У выхода из комнаты в коридор Студенцова остановилась и, обернувшись, с сарказмом произнесла:
— Что вы говорите, товарищ майор?! Ваш вчерашний совет держаться всем вместе был идиотским. Нам, наоборот, следует держаться друг от друга подальше, потому что убийца — один из нас! Он вчера находился за столом, и именно он подсыпал в мой стакан яд. — И она вышла из номера, громко хлопнув за собой дверью.
И снова, в который уже раз, в комнате воцарилась тишина, на сей раз гробовая, потому что даже звук в телевизоре из-за неустойчивого приема в этих местах сигнала спутника пропал. Наконец кашлянул Замшелов, прочищая таким образом горло, в котором у него, очевидно, запершило.
— Почему же старуха об этом не сказала на собрании консулу?
Полицейский потер переносицу своего смахивающего конфигурацией на грушу носа и, думая о чем-то своем, ответил:
— Не хотела публично заявлять об этом, привлекая к себе внимание всех российских граждан, живущих в отеле. А вот сейчас сообщила мне, как полицейскому.
— Это все неважно, — скрипучим голосом произнес «селадон», всем своим видом выражая недовольство по поводу затеянного пустого разговора между Замшеловым и полицейским. — Главное сейчас — выяснить, кто убил уже третьего по счету туриста.
Ярилова слишком резко закинула ногу на ногу, отчего подол ее легкого платья взметнулся, обнажая красивое бедро, что приковало к нему взгляды всех присутствующих в номере мужчин. Заметив это, красавица надменно улыбнулась, поправила подол и, выпрямившись, сложила руки на коленях, приняв картинную позу.
— Значит, нам нужно вычислить, кто вчера подсыпал яд в стакан врача, — изрекла она тоном ведущей телевикторины, предлагающей разгадать участникам игры очередной ребус. — Тогда мы узнаем имя убийцы.
Все присутствующие в комнате мужчины как-то невольно выдохнули и отвели глаза, явно сожалея, что представление закончилось. Лишь сидевший рядом с Надеждой Замшелов ничего не заметил и не понял.
— И когда преступник мог подсыпать в стакан с коктейлем яд? — проговорил он как ни в чем не бывало. — Давайте вспоминать. Когда официантка принесла поднос с коктейлями и стала расставлять их на столе, все начали брать свои стаканы. В этот момент и было проще всего подсыпать в коктейль врача отраву.
Я засмеялся и выставил перед собой руки, как бы отгораживаясь от присутствующих с их проблемами.
— Тогда я выпадаю из круга подозреваемых, потому что, когда принесли стаканы, я танцевал, следовательно, не мог бросить что-то в стакан Студенцовой.
— Я, между прочим, с тобою танцевала, — подала голос Алина. — И хотя раньше тебя вернулась к столу, коктейли все уже разобрали. В середине стола стояли только мой стакан и твой. Я села и взяла его. Так что я тоже никому ничего не подсыпала. Это бы все заметили.
— Э-э нет! — возразил «селадон» и прихлопнул рукой по колену. — Так не пойдет! С чего вы взяли, что яд был подсыпан именно в тот момент, когда все разбирали свои коктейли? Возможно, его подсыпали позже, например, это мог сделать Игорь, вернувшись после танца с Машей. Воспользовавшись тем, что все наше внимание приковано к новой появившейся в нашей компании девушке, он незаметно бросил в коктейль Студенцовой яд.
Нет, Гуляев, видать, никак не мог смириться с нанесенным его мужскому достоинству уроном и пытался всеми правдами и неправдами подставить меня под удар.
— Тебе это было проще сделать, Коля! — парировал я. — Ты сидел рядом со Студенцовой и, хотя сам спиртное не пьешь, в любой момент мог подсыпать старушке отраву.
— Кхм! — кашлянул в кулак Гуляев, бросил на меня полный ненависти взгляд, но ничего не ответил.
— А не мог ли это сделать Адам? — очнувшись от своих мыслей, обвел всех задумчивым взглядом майор. — Что-то часто в последнее время этот парень стал крутиться вокруг нас.
Я усмехнулся и украдкой взглянул на Алину — есть у парня причина отираться возле нашей группы. Однако вслух ничего не сказал. А Алина между тем горячо заступилась за своего фаворита:
— Яд мог подсыпать кто угодно, только не Адам! Когда он подсел за наш столик, Маша уже выпила коктейль и ушла.
— Действительно, при всем своем желании он не мог отравить Лебедеву, раз даже не видел ее за столом, — согласился с ее доводами Бурмистров и подвел итог нашему разговору: — В общем, за исключением трансфермена, любой из нас мог подсыпать яд в стакан Студенцовой. В баре было шумно, официантка подходила еще раз, приносила напитки, она могла загородить того, кто незаметно бросил отраву в коктейль, предназначавшийся врачу. Я тоже мог это сделать, чего не отрицаю, — признался он, обращаясь к заволновавшимся было Замшелову и Яриловой. — В том числе и вы, Алина. Могла и сама Студенцова подсыпать в коктейль яд и подсунуть стакан Маше Лебедевой. Но все это наши домыслы, гадание в новогоднюю ночь. Ни у кого из нас никаких конкретных доказательств нет. К сожалению, мы не в России. Если бы были сейчас дома, я вызвал бы вас всех на допрос с пристрастием и сумел бы расколоть убийцу. Но я сейчас здесь как частное лицо, расследование ведут турецкие полицейские, и у меня нет никаких данных экспертиз, свидетельствовавших бы о том, что Машу отравили. И вряд ли турки дадут мне такие результаты. Я уже говорил, по какой причине им выгоднее представить смерть Люстрина и Лебедевой как несчастные случаи, а не как убийство. Так что я постараюсь вычислить преступника дедуктивным способом, причем до того, как он совершит новое преступление. Ну а теперь все свободны! Пока… свободны!.. — многозначительно добавил майор.
Выйдя от полицейского, я отправился в свой номер. Пусть будет проклят тот день, когда я решил купить этот тур. За полтора дня три трупа! Угораздило же меня отправиться в Турцию именно с этой группой. Не группа, а сборище придурков-маньяков! Один мент-алкаш чего стоит! Или слащавый прилипала, дамский угодник Замшелов. А взять неадекватного «селадона»? Или ту же безразличную ко всему, бездушную куклу Ярилову? Странную старуху-врача? Одна Алина среди них нормальная, да и то может ведьмой оказаться. Так что за этой бандой отморозков глаз да глаз нужен, того и гляди, если не яд в стакан подсыплют, так ножом в темноте пырнут. Поскорее бы закончился мой долгожданный «счастливый» отпуск, и я бы снова оказался в своей надежной холостяцкой квартире, где можно спокойно есть, пить и спать, не опасаясь за свою жизнь.
Был пик жары, идти в этот час купаться не стоило, я вчера и так переборщил с солнечными ваннами, все тело горело, так что лучше всего переждать жару в номере с включенным кондиционером.
Приняв душ, я намазался кремом после загара и завалился спать. Проснулся часа через полтора. Стрелки показывали четыре часа, самое время идти на пляж — жара спадает. Плеснув в ванной комнате холодной воды на лицо, я надел шорты, майку, прихватил пляжную сумку и, выйдя из номера, направился к лифту. На первом этаже у центрального входа стояла Алина и разговаривала с Адамом. Парень, очевидно, привез очередную партию туристов — несколько человек с чемоданами, расположившись на диванчике, ждали, когда портье выдаст им ключи от номеров, а Милушева, увидев его, зацепилась языком. Чтобы не заговаривать с ними, я развернулся и пошел к другому выходу из фойе.