— Действительно, не проще ли было застрелить, зарезать, удушить, а трупы выбросить в лесу, благо он здесь вдоль дороги по обе стороны идет. За зиму лисы обглодали бы так, что только косточки белели бы. «Подснежников» в Подмосковье по весне больше, чем настоящих цветов. Ну, было бы еще два, — поддержал его Фомин.
— Меня сразу насторожило то, что с ними именно так обошлись, — сказал Лев.
— Почему? — в один голос спросили Фомин и Косарев.
— Так это же на поверхности лежит, — без всякого превосходства или торжества, а довольно устало ответил Гуров. — Это было не убийство, это была казнь. Или месть.
— То есть с ними поступили так же, как они с кем-то? — предположил Стас.
— Да! Но, пока мы не установим их личности и не выясним, что они сами натворили, нам преступников не найти. Вы думаете, я от нечего делать предложил участковым раскрыть их самый давний «висяк»? — усмехнулся Лев — Нет! Там, где были эти двое, обязательно что-то произошло! То, что их никто по фотографиям не узнал, меня не смущает: во-первых, слишком много лет прошло, во-вторых, на них тогда просто могли не подумать и в розыск не подавать, в-третьих, участковый мог прийти новый, который их не знал. Да и реконструкция лица по черепу не всегда будет соответствовать настоящей внешности. Все очень просто.
— Да-а-а, Лев Иванович! — переглянувшись с Фоминым, покачал головой Косарев. — Теперь понятно, почему вас вся Россия знает. Нам-то такое и в голову не пришло. Ну, тогда потерпевшие действительно жили где-то неподалеку. Но если они были в чем-то виноваты и их захватили, а они знали, что их ждет, тут хоть под пятью пистолетами их держи, но на трассе они обязательно постарались бы привлечь к себе внимание. Например, ручник бы рванули, когда мимо поста ГАИ проезжали, или еще что-нибудь сделали.
— Но федеральные трассы от нас в стороне проходят, все дороги только местного значения, хотя посты ГАИ там действительно есть, пусть и немного. Но их могли везти и проселочными дорогами, — начал рассуждать «следак».
— Которые прежде всего надо знать. Так что это уже по вашей части, — решительно заявил Гуров. — Берите карту района и смотрите, как можно выехать на ту вторую, теперь перекрытую дорогу, которая вела к дачам.
— Причем машина должна была быть или грузовая, или с высокой посадкой, потому что, по словам сторожа, на легковушке там не проехать, — добавил Стас.
— Я не исключаю того, что эти двое могли здесь от кого-то скрываться, и тогда они, естественно, старались не привлекать к себе внимания, но не в безвоздушном же пространстве они жили? Есть-пить надо, значит, в магазин ходили, ну, и все такое, так что я очень надеюсь на участковых, — сказал Лев. — Завтра, в понедельник, я позвоню генерал-майору Орлову и попрошу подать потерпевших в розыск — откуда-то ведь они приехали? Может, их родные разыскивали, вот концы с концами и сойдутся. Вы пока с дорогами определяйтесь, а мы пойдем — устал я чего-то, да и поесть надо.
— Лев Иванович, да мы сейчас… — вскинулся Косарев, но Лев в ответ только усмехнулся:
— Что? С меня уже снята опала? — Тот отвел взгляд, и он добавил: — Не обостряйте из-за меня отношения с властями, пусть и неофициально, но предержащими. Мы уж сами как-нибудь.
В гостинице Крячко приготовил все тот же незамысловатый обед — попало что-то в желудок, тот не взбунтовался, ну и слава богу! — и Гуров прилег, потому что действительно устал.
— Лева! А давай-ка я Петру прямо сейчас позвоню, — предложил Стас.
— Защитник ты мой! Думаешь, там уже громыхнуло? — не открывая глаза, спросил Гуров. — Вроде рано еще — выходные же были. Или ты в качестве превентивной меры?
— Я в плане разведки. Отрапортую о наших достижениях, озадачу, чтобы Петр завтра прямо с утра действовать начал, ну и предупрежу о возможных последствиях твоих боевых действий на местном фронте, — буркнул Крячко и вышел из номера.
Когда он вернулся, Лев уже спал. Стас с сожалением вздохнул, лишенный возможности живописать своему другу в красках все, что говорил Петр о несанкционированной самодеятельности Гурова, о нем самом, о том, что он с ним сделает, когда тот вернется в Москву, а также о том, где и в каком виде он видел их клятую службу. Но, выдохшись, Орлов пообещал, что, как только придет на работу, тут же подаст потерпевших в розыск, а взамен потребовал, чтобы Крячко лично и ежедневно докладывал ему обо всех их действиях, иначе отзовет он их из Фомичевска к чертовой матери и впредь будет держать в Москве на коротком поводке. Пообещав себе, что уж утром-то он отыграется на Леве за свое сегодняшнее разочарование, Стас тоже лег спать — действительно, не мальчики уже, чтобы так вкалывать.
Утро понедельника радужным не было. Мало того что погода оставалась все такой же скверной, завтрак безвкусным, так еще и кислые физиономии Косарева и Фомина энтузиазма не добавили.
— Ну что? Голяк? — безрадостно поинтересовался у них Крячко.
— Да мы тут вчера до позднего вечера головы ломали, и вышло, что если хорошо знать наши проселочные дороги, то до дачного поселка можно было добраться с любого конца района, — мрачно сообщил Фомин.
— Значит, ждем-с! — подытожил Стас.
Перспектива просто сидеть в кабинете Гурова тоже не прельщала, но все, что можно было сделать, было уже сделано.
— Лев Иванович! Может быть, вы пока свежим взглядом посмотрите у нас некоторые уголовные дела. Они как-то так зависли, а вы сможете что-нибудь подсказать, — вкрадчивым голосом попросил Косарев.
— Действительно, Лев Иванович, — поддержал его просьбу Фомин. — Пока новую информацию ждем, глянули бы вы хотя бы мельком.
— Тетенька! Дай попить, а то так есть хочется, аж переночевать негде! Народ! Вы край-то видите? — возмутился Стас. — Дай вам волю, так вы нас еще и пахать запряжете!
— Но посмотреть можно, — совсем уже просительно заканючил «следак».
— Ладно, давайте, пока время есть, — нехотя согласился Лев. На самом деле не так уж он был и против, потому что просто сидеть и пялиться в стену было просто невыносимо.
Обрадованные Фомин и Косарев мигом притащили уголовные дела, а сами уселись с блокнотами в руках, чтобы записывать указания. Крячко весело засмеялся и заявил:
— Бог тебе в помощь, Лев Иванович! Ну, мужики! Уж коль вы его работать уговорили, так хоть кормить не забывайте, а я пойду пройдусь, свежим воздухом подышу.
— А как же! — активно закивали те. — Обязательно покормим. Прямо сейчас обед сюда и закажем.
— Иди! Захребетник! — бросил вслед Стасу Лев, понимая, что тот не просто погулять пошел, а потолчется сейчас среди народа, поболтает вроде бы ни о чем с людьми и обязательно принесет обратно в клювике что-то новое и интересное.
Он начал смотреть уголовные дела и тут же покачал головой — бардак! И началось!
— Где акт экспертизы? Что значит, все и так ясно? Да вы это дело прокурору не пропихнете, даже если маслом обольете. Его же адвокат потом в процессе по стенке размажет. Почему не передопросили потерпевшего в свете вновь открывшихся обстоятельств? Ведь получается, что он уже и не потерпевший, а прямой соучастник! Почему повторный обыск не провели? Где протоколы допроса соседей? Ах, вы просто побеседовали? А что вы в дело подшивать будете? А если они у вас в суде показания изменить вздумают?