— Мы что же, направляемся к Роланде? — еле слышно спросил Тир. Отчего-то не хотелось нарушать эту поистине безмятежную тишину.
— Ага, — кивнул барон. — Ты ведь, насколько я знаю, сделал ей предложение?
— Ну... в общем...
— И теперь я намерен благословить вас, — резко ответил барон. — Причем при свидетелях. Дабы если со мной что-то случится — никто не смог этого оспорить.
— Что вы такое говорите? — изумленно воскликнул Тир. — Что может случиться?
— Бедный мой мальчик, — снисходительно улыбнулся Миран. — Война еще не окончена. А значит, опасность подстерегает нас на каждом шагу. И не спорь со мной! — поднял руку барон, видя, что фириец уже готов возразить. — У меня плохие предчувствия. А значит...
— В точку. Предчувствиям надо доверять, — раздался голос из-за дальнего постамента. — И насчет войны ты тоже прав, Миран. Она еще не окончена, и неизвестно, закончится ли когда-нибудь.
Неожиданно в дальнем конце коридора запылал факел. И в его ярком свете стало видно лицо... Валлиана!
— Валлиан? — в один голос воскликнули барон и Рамалия. — Почему ты здесь? Ты ведь должен находиться на стенах крепости!..
— Что я должен — мое личное дело, и заботить вас оно никак не должно, — рассмеялся эриец, выступая на свет.
Начальник городского ополчения и наместник Лиомора, в отсутствие барона Ильтиу, двинулся к застывшей четверке широким размеренным шагом, выставляя вперед левый бок, словно он готовился к атаке. Рука потянулась к мечу.
— Во всяком случае, вы не увидите конца этой войны, — зловеще прошептал Валлиан, но так, что его шепот разнесся громогласным эхом.
— Но почему? — оторопело спросила Рамалия, выступая вперед и тем самым прикрывая собой безоружного барона. Тир и Сконди застыли по бокам, готовые ко всему.
— А вы еще не поняли? Тогда охотно объясню. — Валлиан вдруг остановился, его меч так и остался покоиться в ножнах. — Время еще есть... Когда-то в детстве я влюбился в твою дочь, Миран. Однако и она, и тем более ты предпочитали этого не замечать. И я решил, что надо просто набраться терпения и ждать. Проходили дни, месяцы, годы, но я ждал и был уверен, что рано или поздно Роланда обратит на меня внимание... Но тут появился этот фирийский выродок, и все пошло наперекосяк. Роланда увлеклась им, он — ей. А мне уже ничего не светило!.. Он даже посмел сделать ей предложение! Что, удивлены, откуда я это знаю? Я подслушивал их разговоры с того самого момента, как Роланда прибыла в Лиомор... Но достаточно. Я сказал — вы услышали, а остальное — уже не важно. Теперь я надеюсь все исправить, раз и навсегда.
— Это каким же образом? — проскрежетал Тир, извлекая из заплечных ножен верный полутораруч-ник. Этот наглец подслушивал их, а теперь грозит расправой? Ну что ж, пусть попробует...
— Правильно говорят: «Боги обделили фирийцев и умом, и проницательностью», — всплеснул руками Валлиан. — Убью вас, и вся недолга. Свидетелей я не оставляю. Да и скорее поверят мне, чем какому-то неизвестному коннаскому графу, пусть даже и давнему другу погибшего барона. Роланда наконец станет моей, но перед этим я лично закончу войну с Фир-Болгом, забрав себе все почести. Ну, как вам мой план? — улыбнулся эриец, и на этот раз его длинный, сужающийся к гарде меч уже увидел свет.
Между бароном Ильтиу вместе с тремя его спутниками и обезумевшим Валлианом оставалось около десяти метров. Валлиан вдруг остановился и принял боевую стойку — меч в правой руке поднят вверх и отведен чуть назад, левая же рука смотрит раскрытой ладонью вперед.
— Ты спятил! — воскликнул барон, пропуская вперед Рамалию, Тира и Сконди. — Ты еще можешь все исправить... Ты один, а нас четверо. Этот поединок не имеет смысла!..
— Поздно, — оборвал речь барона эриец. — И это не поединок. Прован! — громыхнул Валлиан, и позади него тотчас же появились два рослых воина, оба закутанные в черные плащи и с черными же масками на лице.
«Черные плащи... Я ведь видел их на лестнице, — поймал себя на мысли Тир. — А это имя... Прован. Стоп! Это
— Ах ты, продажная скотина! — взревел гном. Секира взлетела в воздух, описывая круги над головой ее владельца. — Ты стакнулся с Кристианом! Ты привел в город врага... Смерть предателю!
И гном, оглашая коридор поистине невыносимым ревом, очертя голову бросился вперед, тем самым опровергая всеобщее мнение, будто берсерками становятся только орки. Следом за ним устремился и Тир, оставив позади лишь безоружного барона и прикрывающую его Рамалию. Враг — именно враг, а не друг! — был рядом, на расстоянии одного прыжка. И Сконди прыгнул.
Тир видел, как распластался в воздухе гном, как взлетела его секира и как в последний момент она изменила направление, обрушиваясь Валлиану на правое плечо. Однако начальник городского ополчения оказался не так уж прост, как раньше представлял себе Тир. Он сделал одно едва уловимое движение, и гномья секира, так и не набрав достаточной силы, столкнулась с арийским мечом. Сконди как будто натолкнулся на непробиваемую стену. Перекувыркнувшись в воздухе, он отлетел далеко назад, однако тут же оказался на ногах и ринулся в новую атаку.
Однако дальше следить за действиями гнома Тир не мог. Воины в черных масках бросились на него с двух сторон, да так, что он едва успел отпрянуть в сторону. Эти двое были превосходными бойцами, действовали умело и слаженно, и Тиру ничего не оставалось, как уйти в глухую оборону. Редкие его выпады, казалось, не находили слабого места в атаке противника. И если так пойдет дальше, то Валлиан и его подельники расправятся с ними, не моргнув глазом.
— Держитесь, я иду! — раздался крик позади барона.
Ликон — тысячник Рамалии, отправленный следить за Валлианом, теперь мчался к месту поединка.
— Вот теперь поиграем, — прорычал гном, поднимаясь после очередного выпада Валлиана.
Один из воинов в маске попытался с разворота достать гнома, пока тот еще не успел подняться, однако подгорный воитель оказался быстрее — его секира в последний момент взметнулась вверх, отводя в сторону удар фирийца. Гном отпрыгнул в сторону.
— Трое против трех. Теперь посмотрим, на чьей стороне сила, — воскликнул гном, обрушивая на Валлиана секиру.
Подоспевший Ликон схватился с одним из воинов в черном, чем изрядно облегчил старания Тира, — теперь он остался один на один со своим противником, и дела пошли значительно лучше. Сконди же, напротив, едва отбивался от Валлиана, и если бы не знаменитые, почти непробиваемые гномьи доспехи — быть ему уже давно покойником. Но пока что гном держался. И в какой-то момент Тиру показалось, что они одерживают верх — противник вдруг стал двигаться медленнее, выпады то и дело находили прорехи в почти идеальной защите. Но тут под сводами ратуши раздался стон, полный боли и удивления. Тир оглянулся. Ликон отлетел к стене, попутно обрушив стоявшие на постаменте доспехи, из груди его торчала короткая арбалетная стрела.
— Рамалия, тут есть еще кто-то! — успел крикнуть Тир, когда на него навалился недавний противник Ликона.