Видимо после этого в его кошмарном сне появился Владимир. Лишь боги знают, как он ненавидел его тогда, как мечтал отомстить.
Но, слава богам, слепая месть не замутила его рассудок, и он не бросился сломя голову в Киев. Так поступил бы его несчастный младший брат, но только не он. Сначала следовало выяснить, кто же в действительности выжег те самые села, послужившие основанием для расправы. В версию об измене отца он не поверил сразу, но святая и праведная месть должна быть полностью очищена от всех сомнений и неясностей. Пусть даже только в его сердце. И вот тогда его не остановит уже никто, даже если боги станут на сторону врага.
Несколько лет он скитался по городам и весям Руси, иногда примыкая к разбойничьим шайкам, иногда нанимаясь в охрану к купцам. И, в конце концов, он докопался до истины. Это стоило немало времени и немалого количества трупов. Не один княжеский дружинник умер от его рук, прежде чем удалось отыскать первого свидетеля княжьей подлости и коварства. Но он отыскал его, далеко-далеко к югу, на дальних кордонах.
Этот человек признался во всем. Не сам, конечно, правду пришлось вытягивать с кровью и жилами, но потом он рассказал все. Как отряд воинов, прикрываясь именем отца, сжег и разорил несколько сел. Как к князю Владимиру, проходившему мимо с дружиной, был послан гонец, попросивший помощь против этого злодея и разбойника. Как потом, чтобы скрыть правду, все участники этих событий были разосланы по дальним заставам.
Тайкес убил этого человека, так же, как и всех остальных, участвовавших в той грязной истории. Остался лишь один Владимир.
Однако время скитаний не прошло даром для Тайкеса. Он окреп, возмужал, и самое главное, он научился убивать. Не сражаться, сражаться в честном бою он был обучен с детства. Он выучился убивать быстро и незаметно, не как воин, а как ночной тать. Только так он мог рассчитывать когда-нибудь добраться до князя.
Но, когда последний из убийц семьи пал от его руки и перед внутренним взором появилось лицо Владимира, Тайкес не ощутил никаких чувств.
Он знал, что теперь может убить князя. Без особых проблем, без особых трудностей. Он знал, как пробраться в княжий терем, знал, как тайно убить князя и спокойно уйти, не оставив следов. Но он уже не хотел этого, он больше не видел в этом никакого смысла. Зачем? Что изменит месть? Она не вернет отца и мать, не вернет младшего брата. Ненависть ушла, оставив в душе пустоту и безразличие.
Он уехал в Царьград, а потом судьба понесла его по белому свету, пока не забросила на жаркий юг. Только там он смог обрести покой.
Наверное, за это следовало благодарить тех маленьких смешных людишек из клана наемных убийц, возле деревни которых он прожил несколько лет. Клан носил гордое название Серебристых Клинков. Вообще, в той стране любили пышные названия, тех же наемных убийц, например, они называли не иначе, как Ночные Лезвия.
Но, несмотря на любовь к таким цветастым выражениям, эти люди знали свое дело, знали неплохо, хотя кое-чему смогли научиться и у него. Ведь к тому времени, когда его занесло в те края, он был уже искусным воином или, скорее, искусным убийцей. В свою очередь, и они оказались небесполезными, обучив его некоторым магическим приемам.
Но самое главное - они заставили исчезнуть тот проклятый сон. Именно тогда, когда впервые за много лет ночной кошмар перестал ему досаждать, он решил осесть там навсегда. К его услугам прибегали редко, только в исключительных случаях, но платили щедро. Это устраивало клан, и это устраивало его.
В какой-то из дней он вдруг ощутил, что тяжелый груз детских воспоминаний больше не довлеет над ним, что он свободен. В тот день он решил даже выбросить фамильный перстень, найденный у одного из убитых дружинников, но его удержал старейшина клана. Ты можешь, сказал он, выбросить эту вещь из жизни, но ты не сможешь выбросить из жизни свое прошлое, ты должен уметь жить с ним, но не позволять ему тащить тебя за собой.
Возможно, он и прожил бы оставшуюся жизнь там, однако, в один прекрасный день в его маленькую хижину пришел глава клана и попросил, а он всегда только просил, встретиться с одним человеком.
Тайкес нехотя согласился, но стоило ему увидеть незнакомца, как внутри что-то сдвинулось. Человек еще не успел назваться и предложить работу, а Тайкес уже все понял. Прошлое вновь ломилось в его мир, оно продолжало цеплять его жадными пальцами, и был единственный способ покончить с этим - это вновь пройти сквозь него.
Именно желание порвать раз и навсегда с прошлым, а не щедрое вознаграждение, заставило его принять предложение этого человека, называвшего себя Драгой, и вернуться на Русь.
Драга оказался странной личностью. Странной и опасной. Но не потому что колдун, нет, шеи колдунов ломались в руках Тайкеса с той же легкостью, что и шеи простых людей. Нет, он был опасен по настоящему, как может быть опасен матерый хищник, который опасен всегда, и опасен вдвойне, когда ты думаешь, что уже изучил его повадки и можешь предсказать следующий шаг.
Ради своих целей Драга мог пожертвовать чем угодно и кем угодно, даже своим ближайшим сподвижником, каковым скоро стал Тайкес. Поэтому союз с ним неплохо бодрил Тайкеса, заставляя всегда быть начеку.
Еще посмотрим, кто кем пожертвует, усмехнулся Тайкес, усаживаясь за стол. Похитив душу князя, Драга убрался в логово в горах, а его оставил здесь, в лесной хибаре, ожидать гостей.
Тайкес догадывался, кто может пожаловать в первую очередь. После смерти Висты, которую клан продал Драге с потрохами, тот молодой витязь наверняка ринется на поиски Драги, мстить за девушку, а заодно и князя спасать.
Но вряд ли он доберется сюда живым. В прошлый раз, по приказу Драги, лесные жители пропускали их беспрепятственно. Теперь все будет иначе, потому что Ладомир больше не был частью плана. Как и девка, он отыграл свою роль до конца. И если он все-таки прорвется, он получит то, чего так усиленно добивается - смерть. Возможно даже - героическую.
Тайкес усмехнулся, отдал мысленный приказ домовому накрыть стол, но ничего не случилось. Стол по-прежнему сверкал чистотой.
- Ах ты, упрямая тварь, - процедил Тайкес.
Отношения с домовым у него не складывались. Хотя Драга и распорядился слушаться во всем Тайкеса, домовой при каждом удобном случае продолжал выказывать норов. Больше всего Тайкеса бесило то, что он никак не мог повлиять на это существо. Будь тот человеком, Тайкес быстро научил бы его вежливости. Но это был всего лишь дом, дом одушевленный, но начисто лишенный какой-либо чувствительности к физической боли.
Такая стойкая к нему неприязнь удивляла и настораживала. Столь сильное проявление чувств у этого ничтожного создания могло представлять опасность, и он не преминул предупредить об этом Драгу. Тот, однако, не согласился.
- Ты ошибаешься, Тайкес, - сказал он в их последний разговор, перед самым отъездом в горы. - Я полностью контролирую это существо, и его чувства.