— Люди! Давайте сюда вашу госпожу! Я на все согласный!
Федор услышал чьи-то быстро приближающиеся шаги. Раздался скрежет отодвигаемого засова. Дверь открылась.
— Еще раз взвоешь, — угрожающе бросил заглянувший парень, — рот заткнем, понял?
— Слышь, ты, — прохрипел Федор, — зови барыню, мне с ней переговорить надо. Согласный я, так ей и скажи.
— В общем, я тебя предупредил, — словно не слыша его слов, сказал парень.
— Лучше молчи. — Он закрыл дверь и снова со скрежетом задвинул засов.
— Как он? — спросила Ангелина.
— Говорит, на все согласный, — усмехнулся парень.
— Сейчас — конечно, — улыбнулась она.
— Зачем он тебе нужен? — удивился Геннадий. — Ведь ты понимаешь, что…
— Геннадий, — недовольно перебила она, — я делаю то, что считаю нужным. Ясно? И не лезь ко мне с вопросами. Ответа все равно не получишь.
— Зачем ты со мной так? — обиженно спросил он. — Ведь знаешь, я люблю тебя…
— Почему же ты не убьешь человека, который мешает нам быть вместе?
— Ты сама знаешь, — нервно проговорил он, — что я не могу этого сделать. И знаешь почему.
— Только потому, что ты трус. Даже боишься нанять киллера, потому что вдруг неудача и выйдут на тебя.
— Да! И поэтому тоже. А в основном потому, что ты хочешь убить моими руками мужа, а потом с помощью друзей муженька избавиться и от меня. Ведь как только он погибнет, ты сразу будешь искать виновника и найдешь меня. И что бы я ни говорил, поверят тебе. Потому ты и этого кретина привезла. Я уверен, ты покажешь его муженьку и скажешь, что спасла ему жизнь, а этого костолома вызвал я. Ведь так? — усмехнулся он.
— Господи, Гена, — широко раскрыв глаза, уставилась на него Ангелина. — Ты ли это говоришь? — Она расхохоталась.
— Слышь, — обратился Федор к вошедшему в комнатушку парню, — что за дела? Кто ваша хозяюшка? Уж не вампир ли? — нашел он в себе силы усмехнуться.
Парень молча стоял у выхода. В комнату вошла женщина с подносом. Потом еще одна, толстая, пожилая. Она поставила перед Федором столик. Первая опустила на него поднос, на котором стояли две бутылки баварского пива, ваза с виноградом, баночка красной икры. Увидев два шашлыка, Федор покрутил головой.
— А как же я жрать буду? — взглянул он на парня. Тот протянул молодой женщине два ключа. Она открыла замки на цепях. Федор дернул руки. Цепи подались, но только на метр. Он мог брать с подноса что ему нужно. Он мысленно выругался, протянул руку и взял бутылку пива. Зубами содрал пробку и под перезвон цепей начал пить.
— Холодно, — подмигнул он смотревшим на него. — А курить почему не принесли?
— Вот. — Парень вытащив из кармана пачку «Примы», положил на столик.
Женщины вышли.
— Может, и ты уберешься? — принимаясь за шашлык, сказал Русич. — Аппетит портишь. — Тот, по-прежнему не сводя с него взгляда, достал сигарету, прикурил. — Вот мразина, — сказал Федор.
Парень молчал.
— А ты, часом, не голубой? Похож.
Боевик стоял по-прежнему неподвижно.
— Сучонок, — зло покосился на него Федор. — Подошел бы, я бы тебя на этих цепочках и придавил. Забирай. — Он ногой поддел столик.
Парень, не сводя с него напряженных глаз, крикнул:
— Пожрал!
— Твою мать, — шепнул Федор.
В комнатушку вошли двое парней и подняли с пола столик и все остальное.
— Хозяйку вашу давайте, — зло бросил Федор. — У меня к ней предложение есть. Пусть примет.
Парни, обойдя его с двух сторон, натянули цепи и повесили замки. Затем, не обращая внимания на матерившего их Русича, подняли столик и вышли. Охранник вышел последним и закрыл дверь. Федор услышал знакомый скребущий звук задвигаемого засова. Снова с чувством выматерился.
— С днем рождения, дорогая, — услышала включившая магнитофон Ангелина.
— Надеюсь, ты вернешься к этому дню. Я, к сожалению, буду не дома. У нас сейчас не все гладко, и только поэтому…
— Развлекаешься с очередной шлюхой, — выключив «Шарп», сердито проговорила Ангелина. — Кобель. Но я все сделаю так, как хочу. А развод… — Криво улыбаясь, покачала головой. — Ты сам на него не пойдешь. Правда, не получилось с Федькой, но я что-нибудь придумаю. Может, даже с ним. — Закурив, всмотрелась в свое отражение. — Неужели у него есть какая-то дамочка лучше меня? Федька, мужлан, и то оценил. А может, потому и оценил, что мужлан? — Она невесело засмеялась. — Ладно, пусть дня два побудет там, а потом посмотрим. Я все равно что-нибудь да придумаю.
— Все путем, — кивнул Родион. — Елкин согласен. Я сам был у него на даче, в гараже, где он организовал цех. Впечатляет. Мужик сумел наладить производство. Каждые пять дней будем забирать товар и платить.
— Зря ты в это полез, — недовольно проговорил Валерий.
— Я уже большой мальчик, — усмехнулся Родион. — И знаю, что делаю. Подожди немного, братан, и мы будем бал править. Думаешь, я не вижу, как ты морду воротишь, когда с этими гребаными умниками разговариваешь? Мои пацаны довольны. Теперь и с мусорами конфликтов нет, и бабки клевые. Все путем, — подмигнул он брату.
— Путем-то путем, — буркнул тот, — но не все. Сюда Кардинал приехал, отец всего этого. Но меня, похоже, за пешку держат. Он к Пряхину заскочил, о Семене спросил и уехал к нему. А я, выходит, так, типа собаки сторожевой. — Валерий выругался.
— Да хорош тебе. Головорезов у этого Кардинала своих полнехенько. Он их и знать не знает. Вот и ты у него так, в боевиках. Ниндзя и Ниндзя. Директора помогают ему бабок наварить, вот он с Семеном и вась-вась. Но коснись какой-нибудь заварушки, тут он на тебя внимание и обратит. А еще лучше, — мечтательно проговорил Родион, — если бы директора эти гребаные запалились на чем-нибудь. Ну, бабки себе в карман с доли Кардинала класть бы начали, а он бы про это узнал. Вот тогда лафа. Дело закрывать Кардиналу нет смысла. Он, видать, по большому счету здесь наваривает, если даже сам прикатал. Но шкуру с них враз спустил бы, и тогда на кой хрен ему кого-то нового искать, он бы тебя во главе и поставил.
Валерий усмехнулся. То же, но другими словами недавно говорила Лола.
— А эти умники, — продолжал Родион, — наверняка скоро начнут себе побольше отстегивать. Деньга — она манит, и хочется все больше и больше. Тем более если царь далеко, чего у него копеечку не стыбзить. Вот подловить их на этом, и тогда ты директор, а я с охраной вполне справился бы.
— Вы с Лолкой как спелись, — удивился Валерий. — Oна, мне то же самое говорила.
— Так потому, — кивнул Родион, — что так и есть. В общем, мы еще спляшем на их похоронах.
— Кто, ты сказал? — спросила симпатичная молодая женщина.
— Стилист, — повторил Семен. Пригладив рыжеватые усы, закурил.