Небольшой пруд и метрах в пятидесяти домик с крытой шифером крышей. Рядом хлев и еще какое-то небольшое строение.
— Что это? — спросил он.
— Березки, — прошептал Виктор, — поселок небольшой, отделение совхоза. Здесь КРС был.
— Чего? — спросил Атаман.
— Крупный рогатый скот. Если проще, то ферма.
— Так, — решил Атаман, — пару часов полежим здесь. Нам все видно, а нас вроде нет. Полежим и покумекаем, что дальше делать. — Перевернувшись на спину, сказал:
— Ты наблюдай. Потом сменимся. А я задымлю. Уши опухли.
— Дым могут заметить, — заволновался Виктор.
— Это же не костер будет, — успокоил его Степан. — Я вниз раздувать дым буду. Ты курить не хочешь?
— Закурил бы, — признался Орехов.
— Сначала я. — Степан щелкнул зажигалкой.
— Мужик какой-то из дома вышел, — прошептал Виктор. — В эту сторону идет.
Степан выругался и растер сигарету о подошву. Перевернулся на живот и увидел неторопливо идущего от дома щуплого старика. Мысленно обложив его матом, взвел курок.
— Ты чего? — нервно спросил Виктор.
— Жить хочешь, — буркнул Степан, — заткнись. Мне один хрен, что мент, что крутой или просто свидетель. Мне еще подышать хочется. И не забудь: сейчас, возможно, на Ритку эти псы наезжают.
Виктор нервно облизнул губы и вздохнул. Остановившись метрах в двух от поля, старик поднял заваленные свежескошенной травой вилы. Начал ворошить сено.
— Слышь, орелики, — вдруг негромко проговорил он, — у вас фарту в заднице много, а соображения нуль. Вы как две торпеды поле прочертили. Будь мусора поблизости, вы бы уже последний бой приняли. Короче, вот что, земляки. — Старик воткнул вилы в землю, достал коробку, вытащил полоску газеты, насыпал на него щепотку табака и свернул козью ножку. Достал спички, прикурил. — Мусоров тут нема. На селе предупреждены. Если вас кто засечет, сразу, значится, звонить будут. Подфартило вам, ребятишки. Я сам когда-то таким макаром от мусоров бегал. Ну, вам это знать не треба. — Замолчав, аппетитно затянулся.
— Слышь, старый, — поняв, что скрываться не имеет смысла, негромко сказал Атаман. — Может, поможешь? Нам бы…
— Так на кой хрен я нарисовался к вам? — Не выпуская цигарку из губ, дед взял вилы и начал снова ворошить сено. — Вы вот что зараз делаете. Таким же макаром, коим и поле прошуровали, вылазьте вправо. Тамочки ручей. Конечно, придется промокнуть, но добра без худа не бывает, — философски добавил он. — И значится, по этому ручейку ползете до пруда и таким же макаром, ползком, значится, к дому. Тамочки видать не будет, домишко мой и строения с садиком вас загораживать станут. Ежели мусора нарисуются, я как будто ворон пугаю. Махну вилами и гикну.
«Я тебе, старый хрыч, гикну, если ментам подставишь», — мысленно пообещал деду Атаман. А вслух так же негромко спросил:
— А потом что?
— Потом суп с котом, — усмехнулся дед. — Я вас схороню. Ни одна собака не сыщет. — Старик начал сгребать сено в рядок. — Пошли, — бросил он.
Степан, понимая, что терять нечего, первым выполз из густых зарослей озимых. Дед по-прежнему сгребал сено. Разин пополз вправо. Через несколько метров увидел обмелевшее русло некогда широкого ручья. Сполз туда и выматерился.
— Ничего, парнишки, — усмехнулся в усы старик, — Бог даст, незаметно доберетесь — самогонкой отпою. У меня первач злой.
Степан пополз вниз по руслу. Сзади зашуршала земля, Виктор тоже сполз в ручей.
— Где же они? — отключив передатчик, спросил генерал-майор милиции.
— Черт знает, — буркнул стоявший у карты Владимирской области мужчина в штатском. — Может, успели проскочить в соседнюю область?
— Исключено, — сказал майор. — Соседи сразу были оповещены и работали на перехват. Тщательно проверялись все автомашины, поезда и…
— Но уже трое суток, — раздраженно напомнил генерал. — Атамана не видел никто. А с ним Орехов. Хотя Атаман мог избавиться от брата. Он ведь впервые за много лет появился у него. И так случилось, что его обнаружили боевики. Убитые работали на московский филиал отечественной «коза ностры». Атаман потому и исчез из Москвы, что сцепился с кем-то из новых русских. С кем — не установлено, но так оно и есть. Он ранен. Приехал к брату в надежде на помощь. Орехов ни в чем противозаконном ранее замечен не был. Во всем положительный мужик. Занимался в последнее время перекупкой изделии из хрусталя и возил в другие области. Но вот что странно — почему Разин отпустил жену Орехова, сына и мать?
— Здесь ответ ясен, товарищ генерал, — сказал штатский. — Мать Риты потеряла сознание. Видимо, схватка в доме подействовала ей на сердце. Атаман сумел расправиться с боевиками. Кстати, они опередили нас, — недовольно добавил он. — Атаман ранен и только поэтому не убил всех. Ему нужен помощник. Он отпустил Риту и племянника и взял Виктора с собой. Расчет прост: Орехов видел, что он заступился за тещу и сына и даже отпустил жену с сыном и больной матерью и будет делать все, что он ему скажет. Как только Атаман почувствует себя в относительной безопасности, он убьет Орехова. Если уже не убил. Есть еще вариант, — негромко продолжил штатский. — Виктор сам пошел с Атаманом. В благодарность за то, что тот спас его сына и тещу. Все-таки они братья.
— Атаман — хищник, — недовольно проговорил генерал, — и сейчас вдвойне опасен. Он как волк, побывавший в капкане. Ему не к кому обратиться за помощью. Поэтому он и убил Михаила Скорина и его жену. Он, видимо, знал их и заехал, чтобы Скорин, сельский фельдшер, оказал ему помощь. А затем, инсценировав ограбление, убил. Орехов ему нужен как человек, прекрасно знающий местность. Поэтому Атаман и взял его с собой. Но версию о добровольной помощи Орехова Атаману тоже нельзя сбрасывать со счетов. Разина нужно брать. При сопротивлении — открывать огонь на поражение. Ведь вы нашли место его стоянки! — повысил голос генерал. — А он у вас сквозь пальцы просочился. Раненный, с заложником, а ушел.
Находившиеся в кабинете люди промолчали.
— Ты! — Семенов ударил Милу по щеке. — Шлюха! Ты…
Он вдруг согнулся от полученного удара.
— Милый, — насмешливо улыбнулась жена, — как же ты забыл, что я давно посещаю секцию самообороны и даже имею личного тренера? Ты сам-то! Устроил оргию с Рутиной! Та, стерва, привезла своих подружек. Думаешь, я просто так туда заявилась?
— Гадина, — с трудом проговорил Семенов. — Я знаю, чего ты хочешь, но Алешку я тебе не отдам. Ясно?
— Ну, — она засмеялась, — мне пока это не нужно. Я говорю о разводе. Я свободная женщина. Имею мужа с именем и большими деньгами. А что еще нужно красивой женщине? — Она рассмеялась. — И еще — не смей меня трогать. Если попытаешься сделать это еще раз, я убью тебя. Если узнаю, что ты снова с Алиской, опозорю. Я смогу сделать это. Кстати, — тонко улыбнулась она, — у тебя есть все шансы остаться без работы. Насколько я поняла, Кардинал очень недоволен твоим Ниндзей, а следовательно, и тобой.