— Надька где? — не дал договорить ему злой выкрик Гончаровой. — Она с Гонщиком и Муромцем в больницу поехала. Где она?
* * *
Соколова с удивлением и даже восхищением смотрела на Сергея, пока он мыл в быстром ручье окровавленные руки. Когда у больницы началась стрельба, он помог ей затащить в машину Гонщика и усадить на заднем сиденье рядом с хрипло постанывающим Муромцем. Пока она перевязывала распоротый живот Ильи, Серов подтащил к «Ниве» высокого парня. Женщина подумала, что это его товарищ, но увидела, как, приподняв крышку багажника, Сергей грубо втиснул туда плечистого, и поняла, что ошибается. Ковбой сел за руль. Соколова любила быструю езду, но подобного она еще не испытывала. Стрелка спидометра как бы замерла на цифре сто сорок. Женщина с изумлением поняла, что Сергей знает поселок. Не сбавляя скорости, «Нива» мчалась по каким-то улицам, угрожающе наклоняясь, несколько раз меняла направление. Остановив машину и коротко бросив:
— Я сейчас, — Серов исчез в густой темноте. Вернулся он быстро. И опять сумасшедшая, заставляющая ее не раз вздрагивать и закрывать глаза езда по узким улицам. Минут через двадцать «Нива» выскочила на трассу. Женщина облегченно вздохнула. Скорость прибавилась, но грунтовая широкая дорога была ровной, с довольно плавными поворотами. На заднем сиденье глухо простонал приподнявший голову Гонщик.
— Помассируй ему основание черепа, — переключая скорость, посоветовал Серов. Несколько минут Надежда со знанием дела, разминая, поглаживала шею мычавшему парню. Потом, заметив, что машина свернула с трассы и, подпрыгивая и покачиваясь, подминая кустарник и натужно воя, полезла в сопку, быстро повернулась к Сергею.
— Нам прямо надо!
— Богатырь кровью изойдет, — спокойно отозвался Серов. Остановив машину на небольшой поляне, он с ее помощью вытащил бледного, прерывисто дышащего Муромца. В свете фар, промочив окровавленный бинт коньяком из бутылки, которую протянул Серов, Надя сняла повязку. Чуть ниже пупка, в коротком глубоком разрезе, заплывая кровью, подрагивали внутренности. Подошедший помочь Гонщик, сдавленно промычав, поспешно отошел, и женщина услышала характерный звук рвоты. Надежда вздохнула, вспомнив, как беспомощно обратилась она к присевшему рядом Сергею:
— Я не знаю, что делать.
— Он в сознании, — приподняв набухшие страданием веки, определил Ковбой. Надежда не вмешивалась, когда он осторожно влил Илье в рот немного коньяка. Пока тот, мыча, отхаркивался густой, красной от крови пеной, Серов тщательно протер края раны какой-то жидкостью из небольшого пузырька. А потом... Надя, опытный хирург, была поражена спокойствием и умением Серова. Пока она держала руки раненого, он тонким крючком с медицинскими нитками быстро и, как хирург Надя это признала, качественно зашил распоротый живот Муромца. Узкую колотую рану вверху левой лопатки Ильи женщина обработала коньяком и, приложив найденный в бардачке тампон, заклеила лейкопластырем. С помощью Гонщика устроив Муромца на заднем сиденье, промыв свой инструмент, опять же коньяком, и уложив крючок в небольшую плоскую коробочку, Сергей начал мыть в ручье окровавленные руки.
— Кто он? — услышала женщина тихий голос парня.
— Друг, — просто ответила она.
Вытерев руки носовым платком, Сергей подошел к «Ниве». Открыл крышку багажника и легко выбросил на землю взвывшего от боли плечистого. Возмущенно вскинув голову, Соколова хотела вмешаться. Но ее остановил тихий голос Гонщика:
— Это он Муромца ножом ударил. Их у окна трое было. Надя вспомнила предупреждающий крик за окном и свою схватку с сильной блондинкой.
— В палату какие-то люди в камуфляже вбежали, — посмотрела она на парня. — Один из них за мной гнался. Кто они, ты не знаешь?
Ответить парню не дал мгновенный пронзительный крик боли.
— На вид здоровый, — услышали они недовольный голос идущего Серова.
— Что ты с ним сделал? — вглядываясь в темноту, спросила Соколова.
— Кто такой Шакал? — пропустив ее вопрос мимо ушей, спросил Гонщика Серов.
— Его люди старателей грабят! — неожиданно зло отозвался тот. — И убивают! Сволочи!
— Те трое, с которыми амбал дрался, из команды Шакала, — рассматривая в свете фар какой-то конверт, пробормотал Ковбой.
— Поехали к Маркизе! — заторопился парень. — Она давно за Шакалом охотится!
— Ты Ягодное хорошо знаешь? — остудил его пыл холодный голос Ковбоя.
— Вырос там. А что? — недоуменно повернулся к нему парень.
— Садись назад, — посмотрев на часы, сказал Сергей Надежде. — Поддержишь амбала. Ехать быстро придется.
Гонщик уже сидел за рулем.
«Он умеет убеждать, ничего не объясняя», — посмотрев на спокойное лицо Сергея, подумала Соколова.
* * *
— Маркиза, — заглянул в комнату Гончаровой Феликс. — Что с этими делать? — имея в виду захваченных в больнице женщин, спросил он.
— Я с ними потом поговорю, — нетерпеливо отмахнулась та. — Сейчас нужно в Ягодное людей посылать! Надьки до сих пор нет!
— Туда Барон...
— Нет! — закричала Мария. — Он не должен уезжать! Верни его!
Сеньковский шагнул к двери. Потом, остановившись, растерянно обернулся:
— Но он уже уехал.
Метнувшись мимо него к двери. Маркиза громко крикнула:
— Ангел! Едем в Ягодное!
Рослый молодой мужчина в камуфляже, кивнув, бросился к выходу.
Несколько раз требовательно прозвонил дверной звонок. Отложив на журнальный столик книгу в яркой обложке, Зинаида поднялась с дивана. Разгладив смятый халат и поправив волосы, подошла к двери.
— Кто там? — звонко спросила она.
— Мне нужно срочно увидеть Ступина, — раздался за дверью приглушенный мужской голос.
— Это вы, — узнала женщина. Щелкнув ключом, она открыла дверь.
— Позвони ему. Немедленно! — потребовал стоящий на площадке мужчина. — В три я буду у Манекенщицы. Шакал тоже нужен.
* * *
— Возле окна двое без сознания и один с проломленной головой, мертвый. У главного входа здоровенный мужик с тремя пулями в груди и одной во лбу, — закончил капитан милиции и, затянувшись, положил окурок в пепельницу.
— А кто лежал в палате, рядом с которой обнаружены эти люди? — спросил его Пепеляев.
— Это послеоперационный блок. Врач сказал, что в нем уже с неделю никого нет.
— Я спрашиваю, кто в ней лежал в последний раз, — раздраженно поправился майор. — И когда?
— Вроде какая-то женщина, — захлопал глазами капитан.
— А что с теми, которые в сопку уходили? — спросил его сидевший за столом полковник.
— Одного убили. Второго ОМОН раненым взял. Третий ушел! — виновато отозвался тот.