Я развернулся обратно, с разбегу перемахнул через ближайший забор и заколотил в дверь к соседям Светланы. Никто не открывал.
– А ну открывайте быстро, иначе дверь вынесу! – рявкнул я.
Внутри послышались шаги. Дверь боязливо приоткрыла женщина лет сорока.
– Соседи ваши кто?
– Плотниковы, девчонка да бабка её. Одни живут.
«Ах, вот оно как, – подумал я, – девушку некому защитить оказалось, вот её и выставили победителей развлекать. Хорошие тут, однако, порядки, может, наведаться к чиновникам местной администрации?»
А женщине я сказал:
– Понял тебя. Значит, так. Вы с ними в хороших отношениях?
– Ну как обычно соседи, – ответила женщина.
– Ага. Тогда смотри, – я показал ей несколько серебряных монет среднего достоинства, насколько я понимал, это была трёхмесячная зарплата местного рабочего пристани, для меня – сущие мелочи. – Половину этих денег получишь сейчас за то, что пойдёшь к Плотниковым и будешь следить, чтобы… чтобы… ну, в общем, чтобы с внучкой ничего не случилось.
– Да как же я…
– Ты слушай, а не перебивай. В общем, побудешь с ней рядом, поможешь по-соседски. Поняла? А если будет кто-то лезть, назовёшь моё имя. Капитан Разведки Виктор Ахромеев. Меня каждый солдат знает. Повтори, как зовут.
Женщина повторила, я отсыпал половину монет.
– Но запомни, если со Светой что-нибудь случится, я тебя из-под земли достану и туда же закопаю. Живьём. Ну что стоишь? Бегом на пост.
Соседка по моему приказу сбежала с крыльца и кинулась в Светин дом.
«Ну вроде всё уладил, – подумал я и только тут заметил, что начался мелкий противный дождь. – Наверное, день завтра не задастся».
Я ещё не знал, насколько был прав.
Двухдневный праздник живота и откровенного раздолбайства прервали тревожные вести. Принёс их (вот и не верь в судьбу!) на загнанной лошади Егор, бывший спецназовец с Внешней Земли. Его так и не взяли в разведбатальон, тогда он записался во вновь созданную кавалерию, а теперь вот принес нам очень неприятные новости.
– Взяли нас быстро, – начал рассказывать, едва отдышавшись, Егор. Его лицо обветрилось, он часто прерывал рассказ, чтобы сделать глоток воды. – Мы выпотрошили небольшой городок к востоку от Счастливой, решили сделать привал в небольшой балке. Свезли туда все тачанки и барахло, которое взяли, весь полк в общем. Пред самым рассветом – взрыв! Прямо посередине лагеря, потом ещё раз и ещё. Мы из балки вылезаем, а в поле БПМшки, двойка и тройка, правда, тройка только из пушки палит. Ну все на лошадей и в противоположную сторону, а там уже автоматчики залегли, в общем, бойня. Как сам вырвался, не знаю, чудом, сразу вбок от остальных поскакал, не достали. Сзади в балке бой ещё шёл, кто-то окопался, только это было бессмысленно: окружили их и обстреливали со всех сторон. Нормальную оборону организовать мы не смогли. Что со вторым кавалерийским полком, сказать не могу. Скакал к вам двое суток.
– Так вы терроризируете оперативный тыл противника мелкими укусами, – спросил Виталик, – собрались в кучу и бухаете?
– Осипов, прекрати, – одёрнул его Азаров, под глазами у которого чернели круги. – Егор, что еще можешь сказать?
– Я знаю, как выглядит мой рассказ со стороны, – ответил он, – но не я командовал кавалерией, и не я расставлял дозоры. Там, действительно, нельзя было ничего сделать. Насколько я успел оценить силы нападавших, кроме двух единиц бронетехники, у них было ещё от пятидесяти до ста человек. Больше мне сказать нечего.
Офицеры, собравшиеся на совещание, дружно вздохнули, но это были еще не все плохие новости. Кроме вести о разгроме кавполка (а это тридцать тачанок, сорок пулемётов и двести человек личного состава), были получены новости о положении дел в основной армии, которая отстала от нас на восемьдесят километров. Утром по магическим амулетам поступили последние донесения, собственно, поэтому и было созвано офицерское совещание в городской управе, прерванное появлением Егора.
– Дела обстоят не очень хорошо, – поднялся из-за стола Азаров и рассказал о последних событиях.
Элитные полки Факторий «Тор» и «Один» (а они побольше наших будут), с которыми мы разминулись, успели занять крепкую оборону. Прорвать её с ходу не получилось, поэтому основные воска их просто обошли и взяли в кольцо. Но факторцы ночью вырвались из окружения и снова заняли оборону. На следующий день всё повторилось: окружение и прорыв ночью из кольца. К полкам постоянно подходили резервы, отозванные с других направлений, и ополчение.
Тут произошло то, за что потом многие пеняли Голубеву и Говорову: наши войска остановили наступление, хотя «Тор» и «Один» были предельно измотаны боями. Многие в штабе считали, что надо продолжать атаки, чтобы как можно быстрее уничтожить лучшие части противника. Но наступление было остановлено, причём, что бы там ни болтали, вовсе не из-за глупости командования, а по банальным причинам – кончились боеприпасы. Тонкая ниточка коммуникаций, протянувшаяся почти на четыреста километров, не могла обеспечить армию всем необходимым, поэтому пришлось отдать «Стоп-приказ». А вот базы факторцев были рядом, и они не подвергались атакам, как было запланировано изначально.
Обе армии успели закончить сосредоточение практически одновременно, но Фактории атаковали первыми. Вялый беспокоящий огонь по фронту и страшный удар во фланг – атаковали штурмовики «Тора» и «Одина» с четырьмя бронемашинами: БМП-3, БМП-2 и двумя БТРами. Бойцы элитных полков за несколько минут расстреляли оставшиеся гранатомёты и огнемёты и бросились в атаку на буквально выжженные позиции наёмников, где почти не осталось солдат. Траншеи были заняты за несколько минут, но нашей армии… повезло.
За окопами лежал небольшой овражек, то ли специально так задумывалось, то ли случайно вышло, это уже неважно. Бронемашины факторцев не смогли сразу вырваться в тыл, а пошли в обход и нарвались на мины, заодно подставив свои борта противотанковому заслону, тоже оказавшемуся в нужное время в нужном месте. Противотанковый заслон, пару дней назад наскоро собранный из десяти солдат, одного мага и трёх РПГ, сделал своё дело. Магический поединок был проигран, но позволил сделать точный выстрел из гранатомёта, тоже не без помощи магии. Потому что, чтобы попасть из РПГ с трёхсот метров в борт БМП, пусть и стоящей, нужно очень постараться. Ещё одна машина подорвалась на минах (БМП-3, кстати), вторая сгорела от РПГ, остальные не стали рисковать, взяли на буксир подорвавшуюся БМПешку и отошли. Это не остановило пехоту, зато позволило командованию бросить в бой последний резерв.
БТР, БМП-3 и тачанка с АГС [18] в кузове выкатились с холма и дали слитный залп. У АГС переклинило диск на половине боезапаса, БМПешке практически сразу перебили гусеницу метким выстрелом, да и снаряды быстро кончились. Последний БТР поливал огнём ползущих факторцев, пока его не сожгли из гранатомётов. Но всё-таки эта атака задержала противника и дала возможность перебросить наёмников с других позиций. Началась перестрелка с пехотой. Бойцы «Тора» и «Одина», чудовищно истощённые, не выдержали, отошли сначала к оврагу, потом в траншеи. Артиллерия и миномёты работали с обеих сторон, продолжались атаки на наши позиции. Это было, наверное, самое кровавое сражение за всю историю Мира Колоний. Потери Зелёного Города убитыми и раненными перевалили за тысячу – больше трети армии, и это только за один день. Бой длился до темноты, пока у обеих сторон не закончились снаряды, а бросать в рукопашную своих солдат в таких условиях никто не рисковал.