Эйден мысленно вернулся к своим давним кадетским дням. Сколько раз во сне он с великой радостью убивал Джоанну, как только она подворачивалась ему под руку. Джоанна никогда не сдавалась. Именно наилучших кадетов она пинала больше всего и предназначала им самую бешеную брань.
Звенья на боевых машинах построились двумя группами, составив авангард и мощный арьергард для предстоящего боя. Впереди рассеянными цепями и редкими рядами двигался тринарий «Дельта», куда входили и боевые роботы, и элементалы. За ними стояли колоннами звенья «Браво» и «Чарли» тринария «Альфа», звено «Квазар» тринария «Эхо», а оставшиеся элементалы, образовав звено, распределились на флангах колонн. Боевыми роботами тринария «Альфа» командовала капитан Джоанна. С ними были также четыре боевых робота командной группы Соколиной Стражи во главе с Эйденом Прайдом. В темноте элементалы походили на стебли растений у «ног» собравшихся боевых роботов. Итак, шестьдесят боевых машин-роботов и сто пятьдесят элементалов ожидали, когда Эйден отдаст приказ к выступлению.
Объекты атаки — города Эйлал и Фатумис. Эйлал находился примерно в двадцати километрах к северо-востоку, а Фатумис — в нескольких километрах к северо-западу от реки. Наступление планировалось начать в тот момент, когда будут готовы остальные подразделения Клана Кречета. Командный центр клана планировал прямое продвижение к реке Рилен, где ожидалось столкновение с Ком-Гвардией. Там, за рекой, и находились города, взятие которых и должно было решить исход боя.
На боевых картах и планах операция выглядела довольно простой, чем-то вроде лобовой стычки, которую так любили кланы. Эйден знал, что силы Внутренней Сферы подчас выигрывали бой, поскольку применяли стратегии, построенные на обмане. Такие методы воины кланов презирали и соответственно не брали их в расчет. Впрочем, в бою за Глорию Эйден применил ту же самую тактику наскока и отхода, которую клановые воины считали бесчестной, и именно благодаря этому победил. Подобная импровизация и убедила Хана Чистоу дать Эйдену с его Соколиной Стражей свободу действий в предстоящей битве. Успехи Эйдена выделяли его среди клановых командиров: он умел выигрывать даже тогда, когда силы противника оказывались неизмеримо превосходящими.
Наступило время присоединиться к своему подразделению. Поправив наушники и микрофон, он обратился к Джоанне.
— Сменяю тебя, капитан, — произнес он.
— Сэр, передача нарушена. Что-то вроде помех. Отрегулируй. Повтори!
Эйден коснулся микрофона рукой и поправил нейрошлем.
— Так лучше, капитан? Воут?
— Ут. Трескотни больше нет.
— Я беру на себя командование.
— Слушаюсь, полковник.
Эйден двинул вперед своего «Матерого Волка». Или он ошибся, или уловил маленькую, почти незаметную задержку в реакции правой «ноги» боевого робота, когда нажал на педаль, чтобы направить машину к командному ряду. Вероятно, просто показалось, решил он.
Подойдя к «Бешеному Псу» Джоанны, он приказал всем вывести на главные экраны своих машин изображение местности, лежащей между их позицией и рекой Рилен. Он также набрал соответствующие данные, но перед ним появилась карта тылов.
— Что-то не так, полковник? — спросила Джоанна.
— Должно быть, я ввел неправильный код.
Он попробовал еще раз.
— Вот теперь лучше.
Пока он инструктировал подразделения, рассматривая боевые возможности и выявляя места, угрожающие засадами, вся левая сторона экрана его машины вдруг замерцала в каком-то неправильном ритме. Эти искажения не помешали брифингу, но смутили Эйдена.
После брифинга Эйден начал обычную проверку всех систем управления. Ничего необычного не происходило, пока не была нажата кнопка, выводящая изображение о состоянии брони на дополнительный экран. У Эйдена перехватило дыхание, да так, что Джоанна, должно быть, услышала это по линии связи.
— Все в порядке, полковник?
— Все, вот только мой дисплей говорит о том, что большая часть брони прострелена. По всей «груди» сверкают красные огни. Я должен был бы свалиться прямо сейчас. Проверю снова.
Он еще раз коснулся кнопки, и на экране появилась другая информация, свидетельствующая о нормальном состоянии брони.
— Все в порядке. Похоже, мой боевой робот еще функционирует.
— Это «Матерый Волк», — вмешался Жеребец. — Роковая жестянка. Я говорил тебе об этом.
— Что там такое с машиной командира? — спросила Джоанна.
Эйден не позволил Жеребцу распространяться о легендах, связанных с этой моделью боевого робота, которая за последние годы якобы перекалечила много водителей.
— Все это суеверие, — отрывисто произнес он. — И сейчас не время рассказывать сказки и легенды. Любой боевой робот может иметь дефект, а это, скорее всего, далее и не дефект. Я немного тороплюсь из-за предстоящего боя, вот и все: пальцы слишком быстро бегают по клавишам. Техи проверили мою машину полностью и не нашли в ней ничего неисправного. В бою все будет в порядке. Теперь проверим экраны внутренних повреждений.
Закончив проверку, на этот раз без заминки, Эйден задался вопросом: неужели в этом боевом роботе действительно есть какая-то закавыка, которая, по словам Жеребца, приносит несчастье? Впрочем, вряд ли на свете существует что-нибудь хуже того, что Эйдену пришлось перенести за всю свою жизнь воина. Дефекты «Матерого Волка», если их можно было так назвать, носили чисто механический характер. У водителя боевого робота всегда имеется под рукой как аварийное управление, так и запасная часть.
Глупо придавать дефектам конструкции «Матерого Волка» какое-то сверхъестественное, зловещее значение. Боевые машины таковы, какими их делает водитель. И Эйден готов был поклясться, что восстановит контроль над машиной, даже если она и собирается его убить. Но потом он вздрогнул от такой мысли. Что за нелепая идея, будто боевой робот может напасть на своего водителя. Нужно освободиться от подобных суеверий. В них нет смысла, особенно сейчас, когда ожидается важная битва.
На главном экране дрожало изображение города Эйлал, по крайней мере тех его районов, по которым Эйден сумел получить разведданные. На этот раз к причинам колебаний изображения «Матерый Волк» не имел никакого отношения. То же самое творилось на экранах всех воинов Соколиной Стражи. Данные были неполными, и эти пробелы делали изображение непостоянным: куски карты, казалось, хотели слиться друг с другом, словно компьютер отказывался признавать существование белых пятен. Проекция Фатумиса была еще менее информативной.
Обсуждения закончились, и Соколиная Стража ожидала начала операции. Последние шаттлы оставили свой груз на плато Презно. Все звенья были наготове. Даже ночь, казалось, собрала в кулак свои силы: она была темнее, чем обычно. Но команда к выступлению задерживалась.
— Там движется хоть что-нибудь? — спросила Джоанна. — Почему мы стоим здесь, точно железные истуканы?