— Какие будут приказания? — тихо спросил Хафф.
— Связь между батальонами пока еще есть, — в раздумье ответил полковник. — Придется снять с фланга несколько взводов… Берите Третий батальон сигнальщиков и пошлите их в Тару за оборудованием. Несколько дней нам придется провести без контакта с остальными частями Горцев. Черт подери! — воскликнул Маклеод. — Хотел бы я знать, что эти дэвионовские собаки задумали! Не исключено, что теперь на нас будут нападать постоянно.
— Так что же нам делать? — снова спросил Хафф. Он посмотрел на Маклеода испытующим взглядом и саркастически произнес: — Не выбрасывать же нам полотенце только потому, что они разбили несколько приборов?!
Полковник широко улыбнулся. Офицеры удивились, никто из них даже не предполагал, что почти оскорбительные слова майора произведут такой неожиданный эффект.
— Сдаваться? Нам, Горцам? Никогда! Простите меня, майор, но на ваш вопрос я отвечу вопросом. Представьте себя на месте Кателли и скажите, что будет делать противник, которого вы успешно лишили связи?
Совершенно неожиданно для себя Лорен вмешался в разговор и ответил за Хаффа:
— Не знаю точно, как поступил бы в этом случае мой противник, — сказал он, — но могу предположить, чего бы я от него не ожидал.
— И чего же? — улыбаясь, спросил полковник.
— Нападения, — ответил Лорен. — Я бы посчитал, что после такого удара противник на время затихнет.
— Совершенно верно, — согласился Маклеод. Он обратился к офицерам: — Следовательно, мы будем действовать так… — И полковник начал обрисовывать детали предстоящей операции.
Лорен посмотрел на тускнеющие фары боевых роботов. Над Нортвиндом наконец-то начал заниматься бледный рассвет.
Долина реки Тилман, Нортвинд
Маршрут Драконов
Федеративное Содружество
29 сентября 3057 г.
— Каковы результаты атаки? — спросила Малвани. — Винчестер еще ничего не сообщила?
— Сведения поступили, но их пока немного. Передвижной командный пункт Горцев выведен из строя. Нарушена связь, — ответил маршал Брэдфорд. — Она также докладывает, что противник понес потери, правда небольшие. — Понимая, что последнее сообщение будет новоиспеченному полковнику неприятно, маршал внимательно наблюдал за реакцией Малвани.
Частити отвела взгляд и посмотрела на величаво текущую реку.
Она чувствовала свою вину перед полковником Маклеодом. Ведь как бы там ни было, а это в результате ее предательства умирают Горцы. Она, Малвани, выдала дэвионовцам нужную им информацию и тем самым помогла осуществить успешный рейд против своих же товарищей. Она стала убийцей своего народа. «Господи, помоги мне. Неужели я ошиблась? Жив ли полковник Маклеод? Ведь он находился в центральной машине связи». Совершенно неожиданно Малвани поймала себя на мысли, что хотела бы, чтобы и Лорен Жаффрей не пострадал. А река медленно текла, и ей не было никакого дела до страданий новоиспеченного полковника.
Видя смятение Малвани, маршал едва заметно улыбнулся и подмигнул Кателли.
— Я понимаю ваши чувства, полковник, — тихо произнес он. — Но это война, и здесь неизбежны потери. Я много бы дал, чтобы их не было. — Малвани вопросительно посмотрела на него. — Я вижу, что вы вините себя за то, что помогли нам спланировать операцию против своих бывших друзей. Да, согласен, это тяжелая ноша, но они выступили против законного правительства. Они взбунтовались, и вполне естественно, что против них была проведена военная акция. К тому же я не думаю, что вам есть о чем сокрушаться. Мы бы все равно получили помощь. Не от вас, так от других. Конечный результат был бы тот же.
— Это не значит, что я должна быть от него в восторге, — невесело заметила Частити.
— Мне не нравится, что вас заботит моральная сторона военных действий, полковник Малвани. — Маршал бросил на Частити подозрительный взгляд. — Вы сделали свой выбор, оставшись верной Федеративному Содружеству. Я, разумеется, одобряю его, поэтому угрызения совести здесь неуместны. Ваш бывший командир отказался выполнять приказы правительства и своего непосредственного командира. Какого либерализма в этом случае можно ожидать? Кстати, я не собираюсь уничтожать ни самого Маклеода, ни его подчиненных. Как только они сложат оружие, инцидент будет исчерпан.
— У вас нет оснований сомневаться в моей лояльности Дэвиону. Я прекрасно знаю свои обязанности, — резко ответила Малвани. — А остальное вас не должно интересовать.
— Только не забывайтесь, попридержите язык в разговоре со старшим по званию, — прошипел маршал. — Здесь вам не горский сходняк! Фамильярности я не потерплю.
— Так точно, — холодно ответила Малвани. — Я поняла вас, маршал. — Она помолчала, справляясь с волнением. — Только и вы поймите меня. Я не возражаю против того, чтобы лишить полковника Маклеода возможности нападать, но я против хладнокровного убийства. А насколько я могу понять, именно такая попытка и была предпринята сегодня утром. Прошу вас учесть, что подобные действия только усилят ненависть к Дэвиону со стороны воинов полка Маклеода. Если до сих пор я надеялась на решение конфликта мирным путем, то отныне я уверена, что нам не избежать кровопролития.
Грозно прищурившись, маршал посмотрел в глаза Малвани.
— Советую вам запомнить, что здесь нет убийц, полковник. То, что произошло на рассвете, называется военной операцией по уничтожению командного пункта противника. Вы — офицер армии Федеративного Содружества и знайте: для того чтобы заставить Горцев выполнять приказы великого принца Виктора Штайнер-Дэвиона, я не остановлюсь ни перед чем. Понятно? Я нахожусь здесь не для того, чтобы понравиться вашим братьям или биться с ними на дуэли, как это делают дикие кланы. Я усмиряю бунтовщиков и буду действовать так, как сочту нужным. Мне наплевать на ваши понятия о ведении военных действий. Вы и ваш полковник Маклеод можете обливаться слезами при виде потерь. Надеюсь, вы меня хорошо понимаете?
— Так точно, — ответила Малвани. В последнее время, когда дело дошло до столкновений, ей стало особенно тяжело. И Кателли, и маршал давили на нее постоянно. По поводу и без повода они всякий раз старались продемонстрировать ей свою власть, показать, что она всецело зависит от них. Все чаще и чаще Малвани анализировала свой поступок и приходила к мысли, что это она развязала на планете гражданскую войну. Свое незавидное положение прихвостня Федеративного Содружества она осознала совсем недавно. Комедия кончилась, никто из дэвионовцев не считал ее командиром гордого и грозного соединения. Ее отряд превратился в одно из многих подразделений, подчиненных маршалу Брэдфорду. Вольно или невольно, но Малвани сама способствовала этой неприятной трансформации. Ее по-прежнему называли полковником, но если раньше Малвани это просто не нравилось, то теперь она понимала — над ней смеются. Ее товарищи видели все, что происходило, и начали сторониться своего командира. Малвани оказалась одна. Ее не принимали всерьез чужие и начали отвергать свои. Частити постоянно задумывалась о том, что произошло в течение последних нескольких дней, и чем больше она размышляла, тем тревожнее у нее становилось на душе. Но Малвани пыталась убедить себя, что выполняет свой долг, что жертвы необходимы и она должна стойко переносить все, что может ждать ее впереди. Другого пути у нее уже нет.