Они еще раз свернули, на этот раз вправо, и метров через сто вышли к большому очищенному месту. Даже трава здесь была аккуратно острижена, а местами просто вытоптана и являла взору проплешины с утрамбованной голой землей.
Полукругом, радиусом метров в пятнадцать и на расстоянии трех-пяти метров друг от друга, были вкопаны десяток столбов. Все, конечно, сразу догадались, чему служат эти устройства, пленников уже освобождали от общих веревок, чтобы каждому приготовить собственный столб. У каждого из столбов на земле торчал обрубок ствола высотой до полуметра, на который их и водружали. Как оказалось, все служило тому, чтобы лица пытаемых людей или обров находились вровень с кентавровыми и тем не приходилось слишком нагибаться, если возникала на то необходимость.
Сначала их освободили от одежды. «Все повторяется», — подумал Сергей, когда их голыми выставили на всеобщее обозрение. Праздник еще, правда, только намечался: напротив этих постаментов установили высокие столы без лавок, но возле них народу еще не было. На высоте полутора метров столешницы были покрыты красной материей вместо скатертей и заставлены разной снедью.
— Арсун! — крикнул Сергей. — Ты знаешь, что нам приготовили?
— Это нас приготовили, — откликнулся Кочетов, с бледной яростью осматривавший реквизиты будущего представления, — мы им украсим этот Курултай.
Толстая лысая самка с невероятно огромной грудью и самыми настоящими черными усами, неторопливо ковыляя, прошлась перед ними. Она тщательно осмотрела каждого, даже пощупала Михайлова. Затем она улыбнулась и громко причмокнула. Возможно, она была здешним старшим поваром.
Постепенно стал собираться народ. Почти стометровой длины стол предназначался, видимо, только для вождей, остальные просто окружали площадь. Вожди были разных возрастов, разного окраса, но все с попонами, украшенными особенно богато, с серьгами в ушах и головными уборами из пестрых перьев на манер древних индейцев. С их появлением вокруг сразу стало шумно, празднично и весело.
К пленникам это не относилось. И если их эмоции и возбуждались, то несколько вразнобой с атмосферой Курултая.
Между тем вожди принялись за еду. Странно было видеть стоящих, словно за шведским столом, полуконей. Хотя, если рассудить, еще более странно было бы видеть их лежащими.
Между столбами и посредине площади слуги или добровольные помощники разложили из сухих веток костры, Видимо, торжество должно было затянуться надолго и продолжаться до глубокой темноты.
Сергей не видел выхода из этой дичайшей ситуации, хотя абсурдом было все, встреченное ими после перехода в этот мир, и надо было как-то приспосабливаться. До сего момента, ему казалось, процесс двигался в нужном направлении.
Постепенно устанавливалась тишина, и на открытое пространство вышел вороной полуконь, достаточно поживший, если судить по серебристой опушке на ногах и морщинистому лицу, выглядывавшему сквозь крокодилий череп, приспособленный в виде шлема-маски.
Старик был скорее всего колдуном или шаманом, в левой руке он держал бубен, в правой — колотушку. Застучав в бубен и сделав несколько танцевальных па крупом, он вдруг взвыл, потом установил ритм, под который сразу затопало множество копыт, и понесся по кругу. Все быстрее и быстрее, Сергей подумал, что старичок хорошо сохранился или часто тренируется. Экстаз переполнял шамана, заражая и зрителей. Вдруг шаман замер, в мертвой тишине его голос охватил даже дальних:
— И когда сотворил наш мир Бог-Отец, сотворил он и планеты и светила, дневные и ночные. Потом сотворил воду, чтобы пить, и землю, чтобы выращивать растения и животных, чтобы есть эти растения и есть этих животных. И стало так. И увидел Бог-Отец, что это хорошо. И сотворил Бог человека по образу и подобию своему, мужчину и женщину сотворил Он. Но взял материал плохой: не звездную пыль взял он, а болотную грязь, не лунный свет, а болотные огни. И творения лишь внешне напоминали святой образ, и увидел Бог, что это нехорошо. И стал Создатель творить другой облик и сделал кнехтов, ненавидящих людей за первородство. Потом сделал обров, своих преданных слуг, но не понравились ему они. И это было нехорошо. И тогда замешал Бог-Отец звездную пыль на чистой воде и сотворил нас, арланов. И увидел, что это хорошо. И сказал Создатель: плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, птицами небесными и над всякими животными, пресмыкающимися на земле, И стало так. Велико с тех пор наше, арланов, мужество и сила.
— Могучие! О, могучие! — взревела толпа и затопала копытами в такт ударов бубна.
Шаман сорвался с места и, виляя на ходу крупом, сделал еще один почетный круг. Остановился, поднял бубен над головой… и крики оборвались.
— И стали завидовать благородным арланам дикие люди, и стали творить козни и пробираться обманом и лестью к власти над всеми живущими. Ибо Бог-Отец доверял им и, часто уезжая, оставлял вместо себя их наместниками. И они обманули его, и Создатель не хочет возвращаться больше. И только мы, арланы, можем вернуть Бога-Отца, только мы можем вызвать его, потому что совершенны.
Толпа одобрительно взревела:
— Чтобы снова был с нами!
— Ура! Ура! Ура!
— Высоко, выше всех!
— С могучим телом!
— С руками, которые все сокрушают!
— С ногами, которые все попирают!
— Глазами, которые все видят!
— Ртом, который пьет!
— Кровь жизни!
— Великое наше племя!
— Великие арланы! Велик Бог-Отец!
Этот рев полуживотных — полулюдей-полуконей — дружно обрушился на площадь, словно могучая штормовая волна, устремляющаяся на берег.
Вожди тоже ревели во всю глотку.
Сергей посмотрел на своих товарищей. Лицо Кочетова выражало крайнюю ненависть, он то закрывал глаза, чтобы не видеть происходящего, то смотрел сквозь приспущенные веки, словно прицеливался. Михайлов утомленно отворачивался. Голова Сергея звенела. Только Илья с любопытством оглядывался вокруг. А Радим, видно, внутренне приготовился к пыткам, потому что с каменным выражением лица смотрел куда-то сквозь беснующуюся толпу. Арсуну было неуютно, но и он мужественно держался, изредка тяжело хлопая челюстями, наверное, в знак презрения.
Шаман вновь забил в свой бубен. Ритм несколько изменился. По не уловленному Сергеем знаку несколько воинов с луками вошли в круг.
Наступила абсолютная тишина.
Шаман повернулся к вождям.
— Сейчас Бог-Отец снисходит к нам! — торжественно прокричал он.
— Снисходит к арланам! — завопила толпа.
— Сейчас он придет, чтобы убедиться в трусости людей!
— Сейчас придет… — вторила толпа.
— И мы убедимся!
— Убедимся…