Муну не терпелось завершить неприятную беседу.
— Итак, есть ли у вас возражения против того, чтобы служить под началом звездного капитана Джез?
— Никак нет, звездный полковник.
— Хорошо. — Пол Мун снова взглянул на дисплей. — Детальная информация о конфигурации вашего подразделения будет передана на ваш рабочий компьютер. Я надеюсь, что вы достаточно быстро ознакомитесь с ней и приведете ваше подразделение в полную боевую готовность в течение недели. Вы способны исполнить хотя бы это, звездный капитан?
— Я не подведу вас, звездный полковник, — ответил Трент.
— Вы уже подвели меня, Трент, — меня и всех остальных воинов нашего Клана, — пробурчал Мун, не поднимая глаз от дисплея. — Можете идти.
* * *
Джудит жила в старом бараке, который в прошлом, очевидно, был казармой, скорее всего для планетарной милиции Хайнера. Вся остальная часть командного комплекса Дымчатого Ягуара представляла собой новостройку, и только это древнее сооружение вблизи внешней ограды являло собой пережиток прошлых времен.
Большая часть здания использовалась под склад; старые солдатские койки были сложены штабелями у стен, кроме одной, приткнувшейся в углу. На ней и располагалась Джудит. Почти все помещение было забито всевозможной упаковочной тарой. Воины и техники кластера проживали в новеньких квартирах. А под жилье для Джудит мастер Филипп отвел этот старый неотапливаемый склад. Все свободное время, когда она не была занята в ремонтном доке, Джудит проводила в героических попытках заставить функционировать санузел, созданный лет сто назад.
Джудит понимала, что обстановка совершенно адекватная, учитывая ее положение. Она была «связанной». И до сих пор не встретила ни одного другого «связанного», что тоже кое-что сказало ей о ее статусе. Ее поместили сюда, изолировав от остальных, давая понять, что она принадлежит им, но не является одной из них. Это символично и по-своему справедливо. Она и не думала жаловаться, что было бы слишком «не по-клановски». Вместо этого Джудит просто приспосабливалась.
В комнату начал проникать холод зимней ночи, и Джудит извлекла из небольшого сундука для обуви, позаимствованного из другой части старой казармы, свои одеяла. Наступала очередная холодная ночь, но девушка радовалась, что обогреватели все еще работали. Она как раз расстилала одеяла на койке, когда услышала чьи-то ровные шаги по деревянному полу за дверью своей комнаты.
С тех пор как Джудит здесь поселилась, никто к ней никогда не приходил. Кроме Трента и мастера-техника Филиппа, с ней почти никто не разговаривал. Медленно повернувшись и вглядевшись в открытый дверной проем, Джудит увидела приближающуюся затененную фигуру. Она почувствовала резкий приступ страха, но тут же прогнала его — сказались многолетние тренировки — и быстро оглянулась по сторонам, высматривая, что можно использовать как оружие.
А затем она смогла разглядеть стоящего в дверях человека. Звездный капитан Трент. Все то же изуродованное лицо, но только это был уже не тот воин, что сражался в «мясорубке». Человек, которому она принадлежала, был погружен в глубокую и мрачную задумчивость, как будто что-то в нем сломалось. Такого Трента Джудит еще не видела. Она вытянулась по стойке «смирно».
— Звездный капитан, странно видеть вас здесь.
Трент бросил к ее ногам какой-то мешок. Глядел он свирепо, но за этим взглядом читалась усталость.
— Здесь мои парадные ботинки. Вычисти их до блеска к утру. Завтра я принимаю свое подразделение и хочу, чтобы они увидели меня в лучшем качестве…
Джудит нагнулась и подняла мешок.
— Слушаюсь, звездный капитан.
Она знала, что в обязанности «связанного» входит также и исполнение функций денщика. Однако Трент по отношению к ней вел себя и не оскорбительно, как мастер Филипп, и не высокомерно-пренебрежительно, как большинство воинов части. Джудит поначалу даже запрезирала его за такое проявление слабости, но теперь видела в нем нечто большее, чем просто вояку. Была в нем некая сложность, загадка. А среди всех прочих умений и талантов Джудит была ей присуща еще и любовь ко всяким сложным штучкам — будь то головоломка или человек.
Трент не спешил уходить. Он стоял неподвижно и осматривал спартанскую обстановку жилища Джудит.
— Что ж, очень даже личные апартаменты. — Он издал короткий смешок. — Есть свои преимущества в том, чтобы быть «связанным» у Ягуаров.
— Так точно, — ответила она, старательно копируя клановскую манеру произношения. — Я еще не встретила ни одного другого «связанного», а это жилище подходит мне как нельзя лучше.
Трент покачал головой.
— Похоже, ты встретишь очень немного других «связанных» в своей жизни. И уж точно ни одного вроде тебя — из Внутренней Сферы. Клан Дымчатого Ягуара редко берет «связанных». Многие из нас считают, что это загрязняет нашу генетическую линию, другие просто не одобряют допущения вольнорожденных воинов из Внутренней Сферы в наши ряды. Командир нашей части указал мне на это во время нашей сегодняшней встречи.
— Однако вы объявили меня своей «связанной»…
— А я другой, Джудит. И на это командир нашей части тоже имел удовольствие мне указать. Я увидел, как ты сражаешься против Джез, и понял, что в твоей груди бьется сердце Ягуара. Ты сражаешься как и я — без страха и упрека. На меня это произвело впечатление. То, что я объявил тебя своей «связанной», было спонтанным проявлением моего восхищения. Если бы все вернуть назад, думаю, я поступил бы так же.
Джудит бросила на него удивленный взгляд.
— Я не понимаю. Вы всего лишь на несколько лет старше меня. У вас впереди еще много лет, которые вы проведете в пилотской кабине.
Трент покачал головой.
— Ты сейчас в Клане, Джудит, и должна понимать кое-что… Я слышал истории о бойцах из Внутренней Сферы, которые еще и в пятьдесят лет прекрасно воевали, но в Кланах все по-другому. Считается, что тридцать лет — это пик для воина. А дальше он или она должны уступить место свежему пополнению, молодым воинам с улучшенными генами. Таковы традиции Кланов вообще и Ягуара в частности. Ты скоро это выучишь.
Трент говорил безо всякого выражения, как будто текст по бумажке.зачитывал, причем сам в этот текст уже не вполне верил.
Джудит присмотрелась внимательней и отметила, что Трент, произнося эти слова, выглядел еще более подавленным и усталым, чем когда вошел, как будто груз прошедшего дня придавил его невыносимой ношей. Он говорил то, что и должен был говорить, но убежденность, стоящая за его словами, сильно ослабла, как будто он уже начал сомневаться в их истинности. Ее подмывало спросить, а что же происходит с постаревшими воинами, но, учитывая настроение Трента, решила, что это только усугубит его депрессию.
— Вы упомянули командира нашей части. Я полагаю, вы представили ему доказательства вредительства, воут?
— А как же! — сказал Трент с горечью в голосе. — Звездному полковнику Муну наплевать и на меня, и на любые доказательства, которые ты сможешь отыскать. Он отказался дать ход моему протесту и заверил меня, что ни он, ни Совет не станут пересматривать результаты проверки в бою. И, — Трент сделал секундную паузу, — он совершенно прав. Я был идиотом, на что-то надеясь.