— Сегодня мы сражаемся в последний раз, — серьезно сказал Хомитсу.
— Не знал, что вы такого низкого мнения о моем воинском мастерстве. — Голос Координатора заметно похолодел.
— Я чту вас как воина, Координатор. — И это не было ложью. В воинском искусстве Такаси действительно не знал себе равных.
— Но вы же уверены в том, что я уступлю Джеймсу Вульфу.
— Йие, Координатор. Вы не уступите Джеймсу Вульфу.
Такаси нахмурился, начиная терять самообладание. И вдруг, почувствовав угрозу в позиции Хомитсу, Такаси резко выставил свой меч вперед, вдвигая его в пространство, разделявшее их.
Хомитсу тоже двинулся вперед с оружием наготове. Теперь, когда они определились и заняли свои позиции, все решится быстро.
Никто им не помешает.
Координатор не позволил Хомитсу взять инициативу в свои руки. Меч Такаси наносил стремительные удары. Хомитсу парировал их. И снова парировал, когда яростная атака Координатора заставила его отступить. Удары Такаси изменили свое направление, выходя за пределы зон, положенных для спортивного поединка, целя в места, не защищенные доспехами. В руках человека, желающего убить, боккэн не был столь смертоносен, как настоящий меч, он способен только дробить кости и разрывать мышцы, но не рассекать их.
Хомитсу не мог позволить победить себя. Жизнь его не будет значить ничего, если он уступит Координатору сегодня; честь его будет брошена на ветер. Пламя, сжигающее его изнутри, очистило и воспламенило душу. Огонь наполнил тело.
Такаси сделал ложный выпад в направлении мэнь и проник рубящим ударом справа. Хомитсу принял удар доспехами, чуть отлетев при этом в сторону. От этого сокрушительного удара в голове зазвенело, но боккэн был отведен, и ритм Такаси сбит. Боккэн Хомитсу двинулся вперед и вверх, целясь Координатору в лицо. Такаси ушел от удара, отступив назад, на что и рассчитывал Хомитсу. Переходя в наступление, он один за другим обрушивал удары тяжелого меча на Такаси, заставляя его отступать все дальше. И каждый раз оружие Хомитсу лишь плашмя наталкивалось на боккэн Координатора. В защите Координатора стали появляться уязвимые места. Дыхание его стало неровным, обнаруживая недостаток сосредоточенности. Наконец Хомитсу выбил боккэн из рук Координатора, одновременно раскрутив свой меч над головой для сокрушительного финального удара. Безоружный, Координатор стоял, уже готовый принять этот удар, но Хомитсу сдержал свое оружие, лишь слегка коснувшись Координатора.
Он сделал шаг назад, позволяя озадаченному противнику поднять выбитый боккэн в позицию защиты. Мыслью и духом единым с ударом, Хомитсу вонзил меч в боккэн Координатора. На этот раз он ударил не плашмя, а острием. Дерево треснуло. Сверкающее лезвие показалось из расщепленного дерева, проходя сквозь боккэн Такаси. Хомитсу завершил большой круг, остановив движение в тот момент, когда лезвие зависло над самым горлом Такаси.
Координатор уронил бесполезную теперь рукоять своего боккэна на пол. В наступившей тишине раздался глухой звук упавшего на деревянный пол боккэна. Хомитсу подождал, пока Координатор справится со своим сбившимся дыханием.
— Ты мог убить меня.
Хомитсу ничего не ответил.
— Ты так и не сказал, что у тебя на уме. Хочешь насладиться моими мучениями? — Такаси рванул шнурки, стягивавшие его мэнь. Маска полетела на пол. — На первый же крик сюда прибежит Отомо. Любое страдание, какое бы ты там ни выдумал для меня, будет быстротечным. И я разочарую тебя своим ответом, чего бы ты от меня ни добивался. Попытаешься убить меня — и сам не надолго переживешь мою смерть.
Угрозы Координатора ничего не значили. Подняв меч одной рукой, другой Хомитсу развязал свой мэнь. Координатор не сделал ни малейшей попытки закричать или сдвинуться с места. Хомитсу не особенно заботило, какие именно причины заставляли Координатора поступать так; он был признателен Такаси уже за то, что тот сохранял спокойствие. Возможно, и сам Такаси чувствовал всю важность момента.
Как только раздался стук упавшей на пол маски Хомитсу, Такаси спросил:
— Чего же ты хочешь?
— Твоей смерти.
— Зачем? — не колеблясь ни секунды, требовательно спросил Такаси. — Мы с тобой не ссорились.
— Это с Тайцзо Хомитсу ты никогда не ссорился, Такаси Курита, но я больше не Хомитсу. А кто такой Хомитсу? Хомитсу — это вымысел, его нет. Хомитсу — это орудие, оно перед тобой. — Человек, презревший собственное имя, поднял руку к лицу и сорвал черную нашлепку.
На свет показался мертвенно-белый глаз.
— Я — Миси Нокетсуна.
Сказанное ничуть не изменило суровых черт лица Координатора. Застывшее лицо его не осветилось и не потемнело. Словно отвечая на эту непоколебимость, Миси заметил:
— Ты утверждаешь, что мы не ссорились, и в некотором смысле ты прав. Я разбираюсь в твоей ссоре с другим человеком, невинной жертвой твоей личной неприязни. Минобу Тетсухара был моим господином и наставником. Я принес его вражду к тебе.
— Тетсухара, — медленно проговорил Такаси. — Он сделал свой выбор и умер как истинный самурай. Я горжусь им.
— Это ты убил его. Он не увидел правды, как увидел ее я.
— Ты ошибаешься, в отличие от него.
— В древней Японии был некогда один самурай, которого вынудили совершить сеппуку, потому что он оказался вовлечен в интриги придворных. Имя его было Асано, и этот самурай принял единственное решение — выбора у него не было. Как и у его верных слуг. Как и у меня.
Я был столь же верен моему господину Минобу Тетсухаре, как Ойси Йосио — своему господину Асано. Ойси перестал вести жизнь самурая, законов которой неукоснительно придерживался до этого времени, и сделал вид, что участь Асано ему глубоко безразлична. Но на самом деле все это время он готовил отмщение во имя своего господина. И так долгие годы он со своими друзьями выжидал, пока наконец не представился им случай повстречаться лицом к лицу с лордом Киром — человеком, ставшим причиной смерти их господина.
Так и я презрел свое наследие и спрятал свою истинную цель. Хотя я был один и не было у меня сорока семи верных слуг господина Асано, все же я добьюсь торжества справедливости. И ты сейчас в моих руках. Как те сорок семь самураев предложили лорду Киру путь чести, так и я даю тебе возможность совершить сеппуку. Во искупление твоей несостоятельности как господина самураев.
В глазах Такаси засверкал лед.
— А если я не сделаю этого?
— Я убью тебя, — отвечал Миси, и голос его был столь же ледяным, как и глаза Такаси.
— Хоть ты утверждаешь, что делаешь это во има справедливости, все же я говорю тебе — нет здесь справедливости. Минобу Тетсухара погиб не по моей воле.
— Военачальник Самсонов был твоим подчиненным.
— Самсонов был глупцом, — отрезал Такаси. — И в конечном счете он подчинялся только себе, за что и заплатил в полной мере. Разве ты не знаешь? Ведь это ты убил его, а не кто-то из Волчьих Драгун.