После того как Брет последним вышел из огня, Джоанна выстроила их в шеренгу перед костром, а потом указала на пламя.
— Вы только что прошли очищение огнем. Ваша прежняя жизнь осталась там, за этим костром. Там осталось ваше детство, все ваши ошибки, все ваши глупости. Там остались ваши достижения и ваши поражения. Там, за этим огнем, остались все те ваши сибы-товарищи, которые не дошли вместе с вами до этого момента. Пламя этого костра навек отрезало вас от бесполезных фантазий и амбиций, неподобающих человеку Клана. Они остались по ту сторону. Отныне ваша жизнь уже не принадлежит вам. Она наша. Мы все связаны в единую гигантскую сеть. Ваш боевой робот не тронется с места без вас, ибо вы направляете его. Точно так же вас самих направляют те, кто над вами. Л над всеми нами — наш Клан, и по правилам, принятым в нем, мы живем. Но и наш Клан нуждается в прочих Кланах. Ибо только вместе, объединив усилия. Кланы смогут решить великую задачу — восстановить Звездную Лигу. И в этом их цель и смысл существования. Вы только что шли сквозь огонь, образовав цепочку. Подумайте об этом. Цепочка не прочнее своего самого слабого звена. Ваше поражение в бою может повлечь за собой гибель других. Неудачная заявка в Споре Благородных лишает других возможности снискать победу. Ваша слабость или недостойное поведение может послужить другим дурным примером. А дурной пример заразителен. Он распространяется по цепи. Ибо каждый из вас более чем один человек. Каждый из вас — это мы все. И если вы что-то делаете, говорите или думаете, то в вашем лице все мы делаем это, говорим или думаем. Помните об этом. Помните ежедневно, ежечасно, каждый миг вашей жизни. Ибо в этом сокрыта разница между воинами Клана и изнеженными, тщеславными воинами Внутренней Сферы. Вы — воины Клана, точнее, можете ими стать. Подумайте, что значит быть воином Клана. В Споре Благородных воин Клана стратег, в бою он тактик. Воин Клана жаждет побед, он живет своими победами, он не мыслит жизни без побед. Воина Клана интересуют только победы. Вот что такое воин Клана. А когда ему удается вывести свое соединение из боя без потерь — его нарекают героем. Кадеты, если вам посчастливится стать воинами, помните мои слова. Вечно помните их.
Всю эту речь Джоанна произнесла своим обычным лающим голосом, столь знакомым кадетам. Тем более странно прозвучала ее следующая фраза, сказанная тихо и весомо.
— А теперь настала пора испытать вас мечом. Кадеты тревожно переглянулись. Никто не знал, что это такое.
Джоанна хлопнула в ладоши, и по этому знаку появились четверо подручных, которые принесли четыре меча, завернутых в темно-синюю ткань. Мечи были положены у ее ног. Джоанна снова хлопнула в ладоши, и из-за костра выступили один за другим четверо других Сокольничих. Их лица были мрачны и торжественны. Взяв себе по мечу, они выстроились вокруг кадетов. Эйден обратил внимание, что Сокольничие стояли, будто изготовившись к схватке, расставив ноги. Мечи они держали лезвиями вперед.
— Доверие в бою — это самое важное. Если мы, воины Клана, не доверяем своим командирам или своим подчиненным, мы обречены на поражение, — раздался голос Джоанны. Затем она скомандовала: — Кадеты, повернитесь каждый лицом к одному из меченосцев.
Все еще не понимая, что от них требуется, кадеты встали лицом к Сокольничим с мечами. Джоанна прошла и встала за спинами Сокольничих. Подняв руку, она вновь обратилась к кадетам:
— Каждый воин Клана обязан доверять своим товарищам. Воин, который не умеет доверять, — слабое звено в цепи. Вы, дражайшие мои кадеты, должны довериться людям, в чьих руках мечи. По моему сигналу вы со всех ног броситесь им навстречу и с разбега, слышите, с разбега кинетесь на лезвия. Вас не убьют. Вы должны верить. Это старинный ритуал, многие поколения воинов Клана прошли через него. Когда я опущу руку — кидайтесь. Быстро, как только можете. Учтите, уловки не пройдут. Не пытайтесь отвернуть. Имейте в виду, каждого из вас я знаю так же хорошо, как и любого воина, с которым мне когда-либо доводилось служить, как и любого сиба из моей собственной группы. Помните, все ваши мыслишки я читаю на ваших физиономиях. И не забудьте, до тех пор пока вы еще не стали воинами, я для вас — царь и Бог.
Джоанна замолчала и смотрела на кадетов, как показалось Эйдену, целую вечность. Не отрывая глаз от ее поднятой руки, Эйден приготовился к старту.
«Интересно, что будет, если отказаться участвовать в ритуале? Просто повернуться и уйти. Что они сделают?» — пронеслось в его голове. Эйден взглянул на воина с мечом, что стоял перед ним. Это была женщина с суровым лицом и непреклонным взглядом. Почему-то тот факт, что перед ним оказалась женщина, вселил в Эйдена уверенность. Он не боялся ни этой женщины, ни ее меча.
Рука Джоанны начала медленно опускаться. Когда рука опустилась до конца, Эйден и остальные сорвались с мест. Эйден мчался навстречу мечу. Все его внимание было сосредоточено на кончике лезвия, которое оставалось неподвижным. А вдруг этот ритуал не что иное, как подстроенное самоубийство? Может, Тер Рошах и Джоанна не желают допустить ни одного из кадетов в воинскую касту?.. Нет, Джоанна сказала, что они должны верить… Он, Эйден, должен довериться женщине, которую ни разу прежде не видел. И только потому, что она воин Клана Кречета…
…Остался один шаг. А меч по-прежнему уставлен ему прямо в грудь…
Эйден усилием воли бросил свое тело вперед, на меч…
…И упал ничком, у ног женщины-воина. Значит, в самый последний момент Сокольничие отвели-таки мечи. Это и правда был всего лишь ритуал.
Пока Эйден поднимался с земли, Джоанна обошла Сокольничих и приблизилась к бывшим кадетам.
— Итак, — сказала она, — вы убедились: для того чтобы броситься на меч, нужна вера. Отныне вы узнали, что можете доверять своим товарищам, — таков путь Клана. Необходимо было подвергнуть вас этому испытанию, чтобы вы смогли ПОНЯТЬ. Если вы сомневаетесь в нас, мы сомневаемся в вас.
Говоря это, Джоанна ходила между кадетами. Эйден и Брет отряхивали грязь с мундиров. Марта не испачкалась. Похоже было, что Марта до последнего момента просто бежала навстречу устремленному на нее острию меча и потому не упала.
Джоанна остановилась возле Рены, точно превратившейся в статую. Сокольничий, стоявший напротив Рены, вдруг без предупреждения полоснул ее концом меча по щеке. Девушка непроизвольно сделала два шага назад и замерла по стойке смирно. Кровь потекла по ее лицу несколькими тоненькими ручейками, капая на землю. Эйдену показалось, что кровь темная, почти черная. Впрочем, это могло быть из-за освещения. Костер уже догорал, и его красноватые отблески плясали на лицах людей.
Джоанна подошла вплотную к Рене и, приблизив к ней свое лицо, долго, неотрывно, не мигая, смотрела девушке в глаза.
— Ты проявила нерешительность. Ты колебалась, — прошипела она. — Это было за полсекунды до соприкосновения с мечом, и я отлично видела, что произошло. Ты собралась отвернуть в сторону и слегка притормозила. Я это видела. На мгновение твоя вера дрогнула. Может, ты не готова стать воином, вонег?
— Нег, — торопливо сказала Рена. — Я готова. Но вы правы. Сокольничий Джоанна. Я… я не знаю, как это описать… Я не колебалась. Я не успела… я хотела было заколебаться… Мне казалось, что меч не будет отведен. Я заслужила наказание.