– Я уже распорядился. Мои помощники готовят мебель и лабораторное оборудование, – беспомощно договорил он.

Рейни отступила на шаг.

– Уже? – спросила она, крепко обнимая себя за плечи, словно вдруг замерзла. Подняв наконец взгляд, девушка хотела что-то сказать, но, внезапно передумав, качнула головой. – Значит, мы прощаемся?

– Это зависит от тебя. – С самого начала Баррину не слишком нравилась мысль о долгой жизни в медленновременной зоне. Но когда старший маг осознал, что такая жизнь означает разлуку с Рейни навсегда… Именно тогда он и решился наконец начать этот разговор. – Ты могла бы отправиться со мной.

– Могла бы?… – прошептала девушка.

– Да. – Очертя голову, Баррин бросился вперед. – Я хотел бы… хотел попросить тебя поселиться со мной. Я прошу тебя стать моей женой!

Только теперь маг почувствовал, что на его лбу выступил холодный пот, а сердце бьется все медленнее, отсчитывая секунды.

– Тогда ничего не поделаешь, – после мучительно затянувшейся паузы рассмеялась Рейни. – Придется согласиться.

– Да? – Баррин не верил своим ушам. Потом по его телу прокатилась жаркая волна, и он сгреб девушку в объятия, думая о том, как ему повезло и что это наверняка добрый знак, предвещающий удачу, сколько бы опасений ни тревожили его душу.

Сейчас он чувствовал себя бессмертным, и воды медленного времени были здесь совсем ни при чем.

Глава 2

Кроаг медленно всплывал из глубин сна, дающего отдых и восстановление. Тело члена Внутреннего Круга Фирексии зашевелилось в баке с блестящей смазкой. Жидкость просачивалась в микроскопические поры сероватой пленки, туго натянутой на жесткие мускулы с проволочными жилами и бороздчатый череп. Череп, казавшийся маленьким на слишком крупном для него теле, был недавно снабжен щитками, прикрывающими глазницы. Зубы оскалены в застывшей бессмысленной улыбке. Сквозь щели между зубами Кроаг втягивал живительную смазку внутрь. Суставчатая рука с остро заточенными металлическими пальцами и проволоками тяг поднялась над блестящей поверхностью масла, заскребла стальной край бака и сомкнулась на исцарапанном клапане. Смазка, сбегающая по металлу, скапливалась на угловатом сочленении локтя и тяжелыми каплями падала обратно в бак.

В еще сумрачное сознание Кроага пробивался гулкий шепот, пробуждая приятные воспоминания: запах горячего железа и свежей смазки. В памяти выросла темная высокая фигура, черная в беззвездной, безлунной ночи. Окружающий мир светился искрами бесчисленных кузниц, а далеко наверху, в металлическом небе, кружились хлопья окалины. Темный образ вырастал, надвигаясь, и огромные пространства искусственного мира съеживались за его спиной. Темный левиафан застыл, обнаружив Кроага в беспредельных глубинах своего разума.

Этой ночью Явгмот явился, чтобы говорить с ним.

Темный бог Фирексии, создатель мира и усовершенствованных тел. Никто во всей Вселенной не обладал столь совершенными формами. Из глубин тысячелетней дремоты всевышний обращался к Внутреннему кругу, передавая свою волю. Кроаг хорошо помнил тот единственный раз, когда бог полностью очнулся от сна, помнил и тот великий ужас, что объял все девять кругов Фирексии, ужас, заставивший каждого склониться перед его величием. Тогда по воле его и была начата великая миссия: перестройка Доминарии, центром которой должна стать Фирексия. Рокот недовольства встряхнул тело Кроага, еще погруженное в сон. Член совета содрогнулся перед выражением высочайшего гнева.

«Урза Мироходец жив!» – объявил темный бог.

Гнев и осуждение изливались из глаз, светящихся в темноте раскаленной лавой. Их жар грозил искалечить тело Кроага. При всем своем совершенстве даже члены Внутреннего круга были бессильны перед разъяренным божеством.

«Доклад!» – прогремел властитель Фирексии.

Кроаг понимал гнев своего владыки. Мироходец завладел мощью изумительных камней силы, забытых когда-то в темных гротах Койлоса. Ему же удалось каким-то образом оградить Доминарию, на три тысячелетия задержав осуществление замыслов всевышнего.

Верхом наглости стало вторжение Урзы в Фирексию. Многие из членов Внутреннего круга были тогда уничтожены, и еще большему числу пришлось вернуться в сборочные цеха, где их тела ободрали и расчленили, чтобы собрать затем в новом, усовершенствованном виде. Урза достиг Четвертой Сферы, тем самым показав фирексийцам слабые места в их обороне, и едва не пробудил самого Явгмота. Далеко не сразу удалось оттеснить врага и послать по его следу воинов-разведчиков, которые должны были уничтожить мироходца, навсегда избавив Фирексию от опасного противника.

Невероятно, но Урзе снова и снова удавалось уходить от преследования, оставляя за спиной обгорелые обломки жрецов. Фирексийцы неизменно собирали их и внимательно изучали, чтобы избежать повторения ошибок в новых конструкциях. Вслед за Урзой фирексийцы проникли в Царство Серры, искусственный мир, наполненный белой маной, угрожающей существованию каждого фирексийца. Отвлекшись на столь завидную цель, жрецы-исследователи, а за ними и чистильщики полностью потеряли след Урзы. Вместо мироходца их жертвой пало Царство Серры. Почти все обитатели этого мира были уничтожены, и фирексийцы успешно обосновались в нем, однако Урза вернулся и встал на пути преобразований, помешав очистить искусственный мир от вредоносной для фирексийцев белой маны.

В докладе всевышнему Кроаг не упустил ни одной детали. Так или иначе, фирексийцы не были способны утаить что-либо от своего повелителя. Все содержимое памяти, существенное или маловажное, попросту извлекалось из их мозгов. Окончив доклад, член фирексийского Внутреннего круга замер, ожидая приговора – скорого и ужасного или оттянутого и жестокого, в зависимости от каприза божества.

Грохочущая ярость Явгмота сотрясала дремлющее сознание Кроага. Щупальца свирепой опаляющей энергии хлестали его, и тьма окутывала разум. Мертвящий запах горелого масла пронизывал тело. Но это еще не было наказанием или приговором. Явгмот пощадил подданного, не дав ему испытать полную меру своей ярости. Наконец, овладев собой, создатель Фирексии покинул Кроага, наполнив его мозг новыми образами.

Член Внутреннего круга увидел проект нового Ратха: непрерывный поток производства «текучего камня». Его запасы простирались от горизонта до горизонта и неизбежно должны были захлестнуть Доминарию. Он увидел ивенкара, будущего правителя Ратха, исполняющего волю Фирексии. Он должен был явиться в свое время, а между тем Кроаг будет исполнять его обязанности и искать себе замену.

Под конец дремлющий истинный фирексиец увидел, что ждет его самого, если эти приказы не будут исполнены. Он не смеет допустить вмешательства Урзы. Иначе плоть и металл провинившегося будут смяты суетливыми тупыми существами, носящими имя «жрецы Храма Плоти», разобраны на сырье и использованы для создания новых подданных. От совершенного тела Кроага не останется и следа даже в памяти фирексийцев.

Кроаг содрогнулся.