— Я бы этого не советовала, — сказала Ланж. — Тогда наша линия обороны может оказаться слишком прерывистой.
— Но ведь мы знаем местность.
— Лучше на этом и остановиться. При такой большой Заявке мы, я думаю, сможем устроить резню среди Волков. Приняв их Заявку, мы теперь можем выбирать место сражения. Встретим их на Глорианской равнине так, чтобы с тыла у них оказалось Кровавое болото, и сбросим их туда.
Першоу кивнул.
— Да, правильно. Что ж, наша Заявка сделана.
Никто не удивился выбору Першоу больше, чем Эйден. Он не ожидал, что его воины будут принимать участие в военных действиях.
— Интересно, что затеял Каэль Першоу? — спросил он Жеребца.
— Вероятно, ему нужен кто-то, кем он мог бы пожертвовать, вот он и выбрал вольнорожденных.
— Возможно, что и так. Но, в любом случае, я надеюсь, что мы пойдем впереди. Нам нужен такой бой.
— Ты хочешь сказать, он нужен тебе?
Эйден провел рукой по краю Черной Ленты.
— Ты, как всегда, очень проницателен, Жеребец.
— Прони... не знаю этого слова.
— Больше читай. Учи больше слов. И, ради Керенского, не пропускай слова "я". Твой язык и так достаточно засорен.
Жеребец только засмеялся. Когда-то Эйден пытался исправить его речь, но Жеребец упорно продолжал употреблять жаргон вольнорожденных и пропускал местоимения, где только мог. Когда Эйден делал ему замечания, на лице его всегда было написано презрение к лингвистическим пристрастиям друга.
Да, никуда от этого не деться, подумал Эйден. Невозможно научить вольнорожденного говорить как следует. Так что нет ничего удивительного в том, что Империей Кланов управляют вернорожденные. Скорее всего, правы ученые, утверждающие, что тип рождения определяет будущие роли. Жеребец всегда останется «вольнягой», и ему никогда не подняться выше простого воина. Но что сказать о самом Эйдене, который изначально принадлежал к высшей касте, а теперь оказался в более низкой? Ничто, кроме жестокой судьбы, не определяло его роли. А как воин Клана он не должен верить в судьбу. Воин сам создает свое будущее. И к этому Эйден теперь будет стремиться.
Когда истребители Клана Волка атаковали шаттл, Джоанна только что заняла боевой пост в кабине стрелка — прозрачном колпаке, вделанном в борт корабля. Она полулежала в кресле управления, держа в руках лазер средней мощности. Одно нажатие на гашетку — и в пустоту полетит больше двухсот импульсов когерентного света.
Джоанна поджидала, когда появятся истребители. Еще ни разу она не сталкивалась с ними в настоящем бою, хотя много раз упражнялась в стрельбе по макетам. И вообще, это был ее первый бой, происходивший не на земной поверхности. Вызов был настоящим, однако насколько трудным окажется само сражение, она себе не представляла. Пока ей казалось, что стрельба из лазера почти не отличается от стрельбы из СС-пушки боевого робота. Непривычно было только то, что оружие нужно держать в руках.
Джоанна добровольно вызвалась занять место стрелка, когда молодой капитан корабля объявил, что все три стрелка из личного состава шаттла заразились на последней стоянке какой-то опасной формой гриппа и не в состоянии выполнять свои обязанности. Капитан горячо поблагодарил ее в приятно-щегольской мальчишеской манере, но, сказать по правде, Джоанна думала, что это он сделал ей одолжение. Самым худшим, с ее точки зрения, было сидеть во время сражения внутри корабля и бездействовать, слушая, как стреляют его орудия, и одновременно ощущая удары противника. Теперь же, еще не добравшись до поверхности планеты, она могла нанести врагу хоть какой-нибудь урон...
Вдруг у Джоанны за спиной кто-то вежливо кашлянул.
— Кочевник, что ты здесь делаешь?
Джоанна засмеялась. Ее смех был настолько груб, что с непривычки показался бы оскорбительным. Кочевник, однако, и бровью не повел. Он к этому привык. Смех ее бил в Кочевника, как снаряды в мишень на стрельбище, и поэтому даже один день без насмешек Джоанны казался ему прожитым впустую. Он ей никогда бы в этом не признался, но втайне считал, что его ирония и ее гнев как нельзя лучше способствуют совместной работе. Доказать он это, конечно, не смог бы, потому что в душе, отличаясь от большинства техников и воинов, был чуточку мистиком. И пока этот мистицизм ему отлично служил.
— Я принес вам обед.
— Я не голодна.
— Но вы должны поесть.
— Черт возьми, Кочевник! Я не могу больше тебя выносить. Сделай одолжение, попроси, чтобы тебя перевели от меня куда угодно.
— Нет. Готовят здесь не очень хорошо, но мне удалось достать немного консервированного мяса и салата. Салат очень вкусный, он сделан из листьев...
— Я ненавижу, когда мне говорят, из чего сделана еда. Просто оставь ее и уходи.
Однако было очевидно, что Кочевник уходить не собирается. Он продолжал топтаться у Джоанны за спиной. Заглянув ей через плечо, он убедился, что она ест. О Джоанне было известно, что она скорее выбросит пищу, чем употребит ее по назначению, и Кочевник считал своим долгом проследить, чтобы этого не произошло.
У мяса был омерзительный оранжевый оттенок, а листья, из которых приготовили салат, будто тащили по грязи на веревочке за боевым роботом. Джоанне приходилось крепко зажмуривать глаза, поднося вилку ко рту. Ни разу за все время службы она не встречала военного рациона, хотя бы отдаленно напоминавшего нормальную пищу.
Она с радостью отложила тарелку в сторону, когда командующий стрелками офицер объявил, что обнаружены истребители противника. И сразу же увидела их сама. Пять из них нацелились на борт шаттла, остальные атаковали носовую часть и корму.
Тщательно наведя лазер, Джоанна резко надавила на гашетку. Страшный луч когерентного света как огненная рапира скользнул к ближайшему истребителю, но тот уже миновал зону обстрела. Заряд пропал впустую. За спиной послышался разочарованный вздох Кочевника. Джоанна хотела крикнуть ему, чтобы он убирался, но даже на это не было времени. По шаттлу открыл огонь другой, идущий в лобовую атаку истребитель.
Джоанну охватила боевая горячка, ее можно было сравнить с берсерком. Она выпускала залп за залпом, даже не следя за тем, находится ли враг в прицеле. На мониторах возле ее ног высвечивалась информация о необходимом упреждении и другие нужные данные, но Джоанна не привыкла к оборудованию шаттла и больше полагалась на собственную интуицию.
Ракетный залп, выпущенный истребителем, вполне мог уничтожить стрелковую кабину вместе с Джоанной и Кочевником, но пилот шаттла выполнил специально рассчитанный компьютером маневр. Едва корабль отклонился на достаточный угол, рядом со стрелковым колпаком разорвалась ракета. По кораблю будто пробежала судорога, и Джоанна, вылетев из кресла, ударилась о заднюю стену кабины.
— Я знаю, что должна была пристегнуться! Слышишь, Кочевник?