— Отец ужасный перестраховщик. Особенно в том, что касается безопасности семьи.
Я кивнула, давая понять, что принимаю ответ, но…
— Но ведь за Терри их величество не уследил. Всё время учёбы в академии Терри подвергался любым опасностям, каким только желал.
Улыбка Криста стала стократ шире. Не уверена, но, кажется, он гордился своим несносным братом.
— Да, не уследил, и жутко разозлился, когда узнал, как его дурачили. Теперь отыграется. Причём, вероятнее всего, на вас, госпожа Эмелис.
О Создатели, за что мне такое счастье?
Эросит вернулся через два часа. К тому моменту мы с господином Франконом как раз закончили обсуждать проблемную террасу и собирали разбросанные по гостиной чертежи. Увидав красноволосого кутюрье, я приготовилась выслушать много нового о моих будущих родственниках, но Эросит снова удивил. Он улыбнулся! Причём улыбка была широкой и предельно довольной.
Я застыла, вопросительно изогнула бровь. Господин Франкон тоже глядел недоумённо. А вот Вента осталась спокойна и безмятежна, всего на мгновение от своего розового чтива оторвалась и вновь к книжным страницам вернулась.
— Эросит? — тихо позвала я.
— Всё хорошо! — бодро ответил светоч верилийской моды. Прошествовал к дивану, сел, картинно закинул ногу на ногу.
Я передала господину Франкону кипу бумаг, которую держала, шагнула к кутюрье и замерла, услышав:
— Мы снова вместе, куколка. Ты и я!
— Прости?
Эросит ухмыльнулся, окинул моё платье уже откровенно презрительным взглядом, и я таки сообразила, в чём дело. Вот только… только ситуация крайне неловкая, особенно если вспомнить расценки на работу мастера.
Нет, я понимаю, что Вонгард видит меня в роли невестки, а на горизонте маячат невероятные прибыли от разработки месторождений Новой земли, но… в данный момент это лишь планы. А по факту я дочь Форана из рода Бьен и невеста Ридкарда из рода Неран, а Новая земля начнёт приносить доход не раньше чем через пять лет. Сейчас же наоборот — только расходы: переброска армии, строительство гарнизонов, аванс Ордену за услуги магов, и прочее, прочее, прочее…
— Знаю, о чём подумала, — встрял красноволосый. — И настоятельно советую не переживать на этот счёт. — И уже тише, так, чтобы только я слышала: — А вот перед тем, как пришлю счёт за свадебное платье, обязательно поднеси свёкру успокоительной микстуры.
Я не могла не улыбнуться. Кажется или мой верилийский друг намерен отомстить за «тёплый» приём в Дурборе?
— Когда я увижу эскизы этого платья? — спросила столь же тихо, почти шепотом.
— Да хоть завтра. — Эросит лучисто улыбнулся. Правда, тут же нахмурился, вскочил… — Но есть один момент!
В этот раз попытке нашего уединения никто не препятствовал. И даже тот факт, что Эросит прикрыл дверь в спальню, никаких возражений не вызвал.
А едва остались одни, мастер извлёк из кармана портняцкий метр и скомандовал:
— Руки подними.
Я, разумеется, подчинилась. Эросита интересовали мои талия и грудь.
Закончив замер, красноволосый задумчиво хмыкнул и одарил новым пристальным взглядом. После наклонился и шепнул:
— Куколка, скажи сразу, мне по этим меркам платье кроить или чей-то животик намерен в скором времени заметно округлиться?
Да, я потратила троллью кучу времени, чтобы научиться сохранять спокойствие в любой, подчёркиваю — любой, ситуации. Но тут, в Дурборе, должно быть аномалия какая-то!
Я вспыхнула в момент. Вся! До кончиков волос и ногтей! И потупилась, как отличница, пойманная на списывании контрольной!
— Куколка, да ладно тебе, — усмехнулся стилист. — Не красней. Просто скажи как шить.
— Шей как всегда, — не смея поднять глаза, отчеканила я.
— Уверена?
Нет! До сего момента у меня даже мысли такой не возникло. Я была убеждена, что Терри всё контролирует! А вот теперь… теперь нет. Я не уверена. Совсем-совсем не уверена! И ещё я, кажется, в панике.
Однако всё это не помешало кивнуть и сказать, причём предельно уверенным голосом:
— Шей как всегда. Можешь даже корсет на меня надеть.
— Корсет? — тут же возмутился красноволосый. — Куколка, что тут утягивать? Кости?
Реплику насчёт собственной худобы я проигнорировала. Мне, честно говоря, стало глубоко плевать и на платье, и на расходы Вонгарда, и даже на замок в Новой земле!
С этого момента меня только два вопроса волновало: что с Терри и… что со мной?
Мой синеглазый тиран явился только под вечер, за полчаса до ужина. Он был чист и свеж, и сиял не хуже ледяной молнии первого порядка.
Увидев Терри, я невольно вздрогнула, потом выдохнула, после прикусила язык, чтобы не высказать всё, что думаю по поводу участия раненых принцев в боевых операциях… И улыбнулась, исполнившись уверенности: всё получилось, моему несносному возлюбленному удалось вычислить и поймать знаменитого преступника…
Однако едва их высочество присело на диван и заговорило, стало ясно — всё не так, как кажется. Более того, меня, Эмелис из рода Бьен, пытаются… обдурить!
— Я сегодня ставки налогов с Кристом обсуждал, — сообщил Теридан. — Ещё процент отчислений прикинули — ну это на случай, если Новая земля будет претендовать на статус королевства. Ведь сама понимаешь, за помощь Дурбора на первых этапах становления королевства придётся платить. И знаешь, любимая, мой брат, как оказалось, ужасный жмот!
— Да ты что… — беззастенчиво подыграла я.
— Он хочет получить с нас пятьдесят пять процентов годовых за кредит, — подвигаясь ближе, сообщил Терри. — И цены на камни фиксированными сделать, причём цена в половину меньше рыночной стоимости.
Я осуждающе покачала головой и ещё один ход сделала:
— А Вонгард? Что он на это сказал?
— Отец ещё не знает, какого барыгу вырастил, — горько вздохнул Терри.
Дверь покоев отворилась, в гостиную прошмыгнули две служанки с подносами. Но присутствие слуг меня ни чуточки не смутило — я придвинулась, ласково коснулась колючей щеки принца и сказала самым нежным голосом:
— Пусть… Главное, что я знаю, в кого влюбилась.
Кир и до этого сиял, а теперь вообще в солнышко превратился. Так же, не стесняясь присутствия слуг, поймал мою руку, поцеловал в раскрытую ладонь и шепнул игриво:
— И в кого же вы влюбились, госпожа Эмелис?
— В хмыря, — отчеканила я. — В хмыря и афериста!
Младший принц вздрогнул, но отпираться, как ни странно, не стал.
— Тебе рассказали про Ситара? — принимая фальшиво-покаянный вид, спросил он. — Кто?