Или, будучи врагом Тазельды, он стремился подчинить себе саму Силу?
Впереди Люк увидел красно-оранжевую вспышку лазерного орудия, осветившую вершины холмов. Словно в ответ, сверкнула другая вспышка, в стороне. Перед ними молчаливо уходили ввысь, к звездам, стоящие кольцом Братья.
В черной бездне над головой вспыхнула и погасла крошечная яркая точка. Кто-то из ехавших в других флаерах обругал теранцев; назвав их дураками, идиотами и кое-какими словами похуже за то, что те не хотят никого пускать на свою планету. Люк прекрасно его понимал. Никто из тех, кого он знал мальчиком и подростком, никогда не признавал прав йавов или песчаного народа на территорию, занятую колонистами-людьми на Татуине, и любой из его взрослых знакомых в те дни пришел бы в ярость, если бы любая из местных рас заявила свои права несомненного большинства на то, чтобы определять политику всей планеты.
Прекратить импорт сельскохозяйственного оборудования, металла, микросхем — лишь потому, что девять десятых населения планеты считают, что то, что приходит с неба, плохо? Просто смешно! Почему тогда просто не запретить нам вообще пользоваться какими-либо орудиями, и дело с концом?
Он почесал укушенное дрохом место и замедлил ход только что отремонтированного флаера, когда по небу пронесся ярко-красный метеорит — маленькая капсула с контрабандным товаром. Ехавшие верхом охранники рассыпались в разные стороны, крохотные желтые огоньки их датчиков и тепловых детекторов на мгновение осветили покрытые краской лица; ку-па не издавали в темноте ни звука. Касло отметил место падения капсулы, и они двинулись туда по сверкающей бескрайней равнине, мимо десяти ледяных вершин.
Снабженная примитивными тормозными двигателями, капсула даже не погрузилась в мерцающий гравий. Где-то вдалеке раздался выстрел, и Люк ощутил присутствие там других всадников. «Интересно, — подумал он, пока Касло спускался в дымящийся кратер в ста метрах от ближайшего тсила, — каким образом Ашгад умудрялся платить за оружие для своих сторонников. Неужели Палпатин оставил государственные средства в руках своего соперника?» Крайне маловероятно. Но оружие, которое покупал Ашгад, было всегда новым или почти новым, самым современным и самым дорогим, с эмблемой в виде двойной луны корпорации «Лоронар». «Все самое лучшее — все самое новое». У этого человека откуда-то появлялись деньги.
Побывала ли Каллиста в его доме? Возможно, она узнала от Тазельды, откуда брались деньги и куда они уходили? Не потому ли ей пришлось бежать из Хвег Шуля?
Из ямы поднимали ящики и передавали их водителям флаеров. Шквал выстрелов неподалеку дал знать о приближении теранцев, которых сдерживали стоявшие по периметру охранники. Кто-то подал Люку груду лазерных ружей, которые он сложил в задней части теранского флаера, вместе со связкой запасных энергетических батарей.
«Значит, по крайней мере что-то они получают из бывшего в употреблении», — подумал Люк, поворачивая в руке гладкие черно-красные цилиндры, прежде чем сложить их в углу.
Даже по контрабандным ценам они должны были быть дешевле новых, и Ашгад явно намеревался вооружить каждого мужчину и каждую женщину в партии рационалистов. Теперь ему передавали по одному лазерные пистолеты. Люк поймал один, брошенный ему снизу, и поднес к тусклым огонькам на приборной доске флаера, чтобы взглянуть на марку. Он вновь вспомнил орудийную башню, оборванных грязных теранцев, присевших в тени безумного сооружения, и стройную фигуру в красном, которая раскачивалась на канате, бросая гранаты.
Пистолет был серебристо-белым, модели «БласТек» этого года, маленький, солидный, хорошо знакомый Люку. Подобной моделью был вооружен почетный караул Новой Республики лишь в прошлом месяце. В свободное время он практиковался в стрельбе из этого оружия на борту «Бореалиса».
Люк перевернул пистолет, и кровь застыла у него в жилах.
На рукоятке виднелась серебристая пластинка с эмблемой Почетного Караула, с отметкой, что оружие является собственностью Новой Республики и приписано к флагманскому кораблю.
Это был пистолет с «Бореалиса».
— Эй, Ларс! — крикнул кто-то снизу. — Заснул?
Люк быстро положил пистолет и поймал другой. Ему не нужно было подносить оружие к свету, пальцы сами нащупали табличку. Уложив в багажник флаера еще несколько пистолетов, он включил фонарь, чтобы внимательнее на них взглянуть.
Два или три 6ыли с «Несокрушимого», но большая часть — с флагмана Леи.
Один из них — «вспышку-4» со сделанной на заказ рукояткой и кожаным ремешком, крепящим кобуру на бедре на кореллианский манер, — не так давно подарил Лее Хэн.
* * *
«Нужно бежать отсюда».
С выходившего на окрашенную в цвет сумерек стеклянную равнину балкона Лея смотрела, как исчезает вдали роскошный черный флаер с Сети Ашгадом и двумя телохранителями. Он избегал ее с момента похищения — вероятно, полагала она, потому, что знал, что не в состоянии изображать собственного сына перед кем-либо, кто, как она, изучал его голографические изображения, — но она постоянно ощущала его присутствие и защиту. Его план, каким бы он ни был, был совершенно четок, и, по крайней мере пока, ему было необходимо, чтобы она была жива.
Но у Дзима и Белдориона были свои собственные планы.
Три дня. Если ей удастся столько продержаться.
Впервые за много дней она проснулась с ясной головой. Вода, которую вечером принес ей Лигеус, была чистой. Неизвестно, было ли это лишь недосмотром либо своего рода подарком, но она знала, что полученным преимуществом следует незамедлительно воспользоваться.
На пороге комнаты она задержалась. Поверх тонкой ночной сорочки она завернулась в простыню, длинные каштановые волосы свободно свисали за спиной. Вокруг нее — вокруг пепельно-серых стен крепости Ашгада, острых кристаллических вершин на плато — возвышались громадные горы, словно стеклянные клыки или чудовищные драгоценные камни, напоминая ей о том, как далеко до сверкающей равнины внизу.
Сердце ее сжалось от тошнотворного ужаса, и ей почти захотелось вновь оказаться под умиротворяющим воздействием сладоцвета.
Закрыв глаза, она попыталась создать мысленный образ Люка. Однажды он уже таким образом пришел к ней, когда она оказалась в ловушке на Звезде Смерти, когда она была слаба и обессилена пытками. «Я пришел спасти тебя», — сказал он тогда.
Она бы, наверное, улыбнулась своим воспоминаниям, не будь столь велик наполнявший ее страх.
Она мысленно выкрикнула его имя: «Люк!», послав его в пустоту воздуха, хрусталя и утреннего света. Люк!
Он должен был ее услышать. Должен был.
Но ее, казалось, окружали холодные и тяжелые волны Силы, наполняя ее чуждым ощущением своего присутствия, словно шум моря, заглушающий все остальные голоса.
Люк не смог бы услышать ее. Она была здесь совершенно одна.
Она почти сразу стряхнула с себя страх, и тут же пришло жуткое воспоминание о прикосновении рук Дзима к ее лицу, о тошнотворном холоде смерти.