Двери ангара были заперты. Люк бросил безжизненное тело в изящный черный «мобкет», провел зеленым лазерным лучом по замку и распахнул дверь на достаточную ширину, чтобы через нее мог пройти флаер. Флаеры системы «мобкет-колесница» заводились только при наличии ключа зажигания, но Люк не зря двадцать пять лет возился с флаерами — Хэн шутил, что Люк может запустить имперскую торпедную платформу с помощью, заколки Леи.
Они мчались сквозь ночь, под звездным небом.
* * *
Теранцы укрылись в гроте глубоко в горах, вдалеке от центра бури. Двое или трое теранцев зажгли фонари и факелы, свет которых мерцал на неровных кристаллах вокруг, отбрасывая странные движущиеся тени. «Видимо, — подумала Лея, — в словах Каллисты о кристаллах, генерирующих убивающее дрохов излучение, и в самом деле содержалось немало истины». В пещере не было ни одного насекомого.
После долгого молчания, прислушиваясь к грохоту обрушивавшихся на стены каньона булыжников, Лея тихо спросила:
— Кто такой Дзим? Ведь это он поддерживает жизнь Ашгада, так?
Каллиста кивнула.
— Так же, как и Белдорион остается живым — и Великолепным — в течение многих лет. Думаю, Дзим имел дело и с Тазельдой. Возможно, разрыв между ними — на его счету.
Пламя факела, отражаясь от граней кристаллов, на которых они сидели, бросало странные отблески на ее исхудавшее лицо и серые глаза.
— Дзим — ключевая фигура в сделке Ашгада с «Лоронаром», ключевая фигура в истории с твоим похищением, немаловажную роль в которой сыграл и бедняга Лигеус с его умением создавать идеальные голографические фальшивки; именно Дзим сделал так, что дрохи выпили жизнь экипажей кораблей в определенный момент, не раньше. Он управляет ими и сам пьет чужую жизнь с их помощью.
— И ему это нравится, — тихо сказала Лея, вспомнив лицо Дзима. — Вот для чего я ему была нужна, верно? Потому что я — джедай. И он смог бы получить Силу.
— Не думаю, чтобы у него были подобные мысли, — ответила Каллиста. — Он все равно не смог бы ею по-настоящему воспользоваться. Ему просто нужна чужая жизнь, в добавление к его собственной. Он думает, что может подчинить себе всех дрохов, сколь бы далеко они ни были. Не знаю, но мне кажется, он ошибается. Думаю, это лишь вопрос времени — и не очень долгого, — прежде чем они расползутся достаточно далеко для того, чтобы выйти из-под его контроля, прежде чем они расплодятся в таких количествах, что начнут управлять друг другом, не подчиняясь ему. Но он в это не верит. И, собственно, его это даже не очень и интересует. Все, чего он хочет, — убраться отсюда на какую-нибудь более плодородную планету.
— Все-таки я не могу понять, кто же он такой, — сказала Лея. — И откуда у него такие способности?
— Эти способности — оттого, — ответила Каллиста, — что Дзим — мутировавший двухсотпятидесятилетний дрох-переросток.
* * *
— Горы, — пробормотал Лигеус. — Вверх по каньону. Семя Смерти… потребуется меньше получаса…
Несмотря на холодный ужас, сжимавший внутренности Люка, его голос, к его собственному удивлению, прозвучал совершенно спокойно:
— Мы сможем его обогнать? Ну там выбраться за пределы досягаемости?
— Придется… пересечь Галактику… Нет, — жертва Дзима с трудом попыталась сесть прямо; длинные темные волосы развевались на ветру. — Не туда.
Когда Люк остановил флаер на самой высокой точке кристального склона, куда смог подняться, он уже начинал задыхаться. Его спутник затих, и на короткий миг Люку показалось, что тот умер и тем самым обрек на смерть его самого. Но Лигеус поднял голову, когда Люк встряхнул его за плечо, и посмотрел на него бесконечно усталыми темными глазами.
— А? Знал же, что не смогу… так просто… выбраться. Наземная гроза их убивает. Пропусти через кристаллы поле… их здесь тысячи…
Люк уже разбирал трясущимися руками двигатель флаера.
Даже «мобкет-колесница» не способен был создать и одну тысячную той энергии, что высвобождалась во время наземных гроз, но как только импровизированный генератор был подключен к большим обломкам кристаллов, усеивавших склон под ногами, слабое пощипывание электротока стало вполне ощутимым для того, кто находился между полюсами.
— Это их не убьет, — прошептал Лигеус, когда Люк протянул ему одно из одеял с подогревом из аварийного комплекта «колесницы», и сел рядом. Руки и все тело неприятно, но не больно покалывало. — Но ослабляет их настолько, что они не могут убить нас, не могут высосать нашу энергию и передать ее Дзиму. Когда взойдет солнце, мы окажемся в безопасности.
Люк поежился, глядя на огромные, холодные, немигающие звезды и думая о том, сколько еще осталось до конца ночи. Электричество, проходившее между кристаллами, над ними обоими, было слишком слабым, чтобы создавать видимое свечение. Лишь иногда, казалось, в воздухе проскакивала искра, словно вспышка болотного газа. Скопления сияющих кристаллов, усеивавших стены каньона, казалось, вбирали в себя бледный голубоватый свет звезд.
Люк закутался в одеяло, показавшееся ему слишком тонким. Когда он говорил, изо рта шел светящийся пар.
— С ней все в порядке? — спросил он. — С Леей?
Лигеус вяло кивнул.
— Ашгад запретил Дзиму подходить к ней. Он почти полностью стал рабом Дзима, но, по крайней мере, пока «Уверенный» не будет готов забрать Дзима с этой планеты, прочь от всех опасностей дневного излучения кристаллов, они не могут позволить, чтобы с ней что-либо случилось. Дзим не может ничего против этого возразить — а все эти переговоры с Гетеллесом, чтобы корпорация «Лоронар» получила права на добычу кристаллов, были идеей Дзима, которая должна была помочь ему покинуть планету, — но он думает не так, как люди. Я старался не подпускать его к ней, насколько мог.
Голова его запрокинулась. Люк сунул ему под затылок свернутую куртку.
— Говорю так, будто это смягчает мою вину за все, что я сделал. Нет, не смягчает. Просто я… Дзим… я не смог пойти против него. Но когда она сбежала, я не мог позволить ей уйти одной. Без оружия, без всего. Она… Я давно уже не думал ни о ком и ни о чем, кроме как о том, чтобы остаться в живых еще на один день. Но Лея… госпожа Соло… была добра ко мне. И она очень смелая. Намного смелее меня, хотя, честно говоря, подобное можно сказать о любой среднестатистической ящерице.
В голове у Люка шумело. Частью разума он остро осознавал угрозу со стороны Дзима, пытавшегося лишить его энергии, поддерживавшей тепло его плоти и биение его сердца. Но, словно в тумане, он опять слышал голоса, что-то шептавшие, на этот раз совсем близко. Они что-то говорили. Что-то говорили ему. «О Лее, — подумал он, — или, по крайней мере, о ее образе». Он увидел стройную темноволосую женщину, которая что-то делала с чем-то похожим на антигравитационный модуль. Программировала?
Видение исчезло.
«Кто они?» — хотел он спросить. Эти невидимые существа, эти наблюдатели среди холмов? Где их города, или где до гибели морей были их города?