Проснулся Кузьма с тяжелой головой и в самом мрачном расположении духа. Завтрак не подали – очевидно, рачительные светляки уже махнули на него рукой и не хотели входить в бесполезные, с их точки зрения, расходы.
Ближе к обеду за дверями завозились – наверное, убирали каменные плиты, которыми была подперта снаружи дверь.
В келью ввалилась целая компания и среди них – ни одного знакомого лица, кроме Венедима, конечно. Тот глаз опять не поднимал и вообще старался держаться позади всех. Надо думать, совестью мучился.
Среди одетых в грубые рясы светляков выделялись два темнушника, разряженные, как на маскарад, – шлемы, обложенные изнутри пенопластом, брезентовые костюмчики, безрукавки из невыделанной свиной кожи, тяжелые ботинки, подбитые гетинаксом толщиной в два пальца (приварят тебе таким ботиночком – мало не покажется).
– Вот человек, которого вы называете Кузьмой Индикоплавом, – сказал один из светляков, судя по всему, старший среди своей братии. – Нам его имя неведомо, а прибился он к нашей общине случайно, – этими словами он как бы открещивался от гостя.
– С каких это пор вы у себя всяких бродяг стали привечать? – перебил светляка один из темнушников.
– Таковы традиции нашей общины. Оказывать помощь страждущим и гонимым – одна из важнейших заповедей.
– Неправда! – бесцеремонно возразил темнушник. – Нет такой заповеди.
– Я подразумевал не Божьи заповеди, а предписания нашей внутренней жизни, проистекающие из слов Спасителя «Возлюби ближнего своего».
– Ничего себе ближний! – фыркнул другой темнушник. – Бродяга безродный, да к тому же и безбожник.
– Вы и сами к Христову воинству не принадлежите. – Светляк мелко перекрестился. – Однако в обитель Света допущены.
– Попробовали бы вы нас не допустить! – Темнушник хорохорился, но заметно было, что ощущает он себя здесь не совсем в своей тарелке.
– Прекратим пустые споры. – Светляк взмахнул руками так, словно дым перед собой разгонял. – Делайте то дело, ради которого явились сюда.
Гости расселись – темнушники отдельно от светляков. Места не хватило только самому Кузьме, до этого по собственной глупости покинувшему лавку (неудобно было валяться в присутствии столь важных персон). Светляки сложили руки на груди крест-накрест. Темнушники, покосившись на иконы, сняли головные уборы, хотя и с неохотой.
Первым речь держал тот из них, чьи волосы были собраны на темени в дурацкий хохолок.
– Я Леня Черпак, «зубр» семьи папы Каширы. Это по старым понятиям почти как полковник, – доложил он, буквально поедая Кузьму взглядом. – Имею полномочия проводить разборки любого уровня.
– На своей территории, – как бы между прочим вставил старший светляк.
– Опять двадцать пять! – возмутился хохлатый Леня. – Мы ведь вроде все заранее обговорили. А тут опять начинается сказка про белого бычка. Нам что – уходить?
– Раз пришли – оставайтесь. Можете продолжать.
– И продолжу! Только попрошу впредь меня не перебивать. – Он опять уставился на Кузьму гипнотизирующим взглядом. – Эй, клиент, тебя как зовут?
– От клиента слышу! – огрызнулся Кузьма, твердо решивший перед темнушниками не лебезить.
– Обидчивый, – констатировал другой темнушник. – И к тому же непонятливый.
– Ничего, просветим. – Зловещее обещание «зубра» Лени относилось не только к напарнику, но в равной мере и ко всем присутствующим.
– Среди нашей общины принято обращение «брат».
Все дружно покосились на Венедима, изрекшего эту фразу.
– Пусть будет брат, – криво усмехнулся темнушник. – Повторяю вопрос: как тебя зовут, брат?
– Отвечаю: Кузьма.
– Вот и славно. А дальше?
– Кличек у меня много. Кто как хочет, так и называет.
– Индикоплавом тоже называют?
– Случается.
– Ты к нам на днях наведывался?
– Не помню, – пожал плечами Кузьма. Сдаваться он не собирался, тем более что прямых доказательств его визита у темнушников не было. – Я за последние дни половину Шеола обошел.
– Понтуешь, брат? А зря. Был ты там, это даже дураку ясно. Если сам следов не оставил, то нетопыри твои кругом отметились. Всю караулку загадили. А известно, что из всех выползков только один Кузьма Индикоплав с нетопырями компанию водит.
Возразить было нечего. Тут темнушник действительно припер его к стенке. Приходилось, как говорится, сохранять хорошую мину при плохой игре.
– Ах, вот вы о чем! – Кузьма сделал вид, что вспомнил нужный эпизод. – Было дело. Собирался заглянуть к вам.
– Почему же назад повернул?
– Ваши ребята обложили меня по телефону нехорошими словами. А я человек хоть и бесприютный, но гордый.
– За что обложили? – прищурился Леня Черпак. – Если кто на себя лишнее взял, мы его поправим.
– Обложили меня, прямо говорю, ни за что. Я ведь о важном деле хотел сообщить. А меня и слушать не стали. Вахлаком обозвали. Нервные у вас люди.
– О каком деле ты хотел сообщить? Только не юли! Отвечай быстро.
– Караульных ваших кто-то перебил. А потом на просушку повесил.
– Ты это сам видел?
– Как они висели?
– Нет, как их убивали.
– К сожалению, не сподобилось. Припоздал. Но кровь из покойников еще вовсю текла. Свеженькие были.
– Подозрение на кого-нибудь имеешь? – Леня Черпак задавал вопросы так быстро, словно они у него были заранее заготовлены.
– Кто, кроме химеры, мог такое отмочить? До тех штырей высота в три моих роста.
– Химера, говоришь… – Темнушники переглянулись, а потом едва ли не хором выпалили: – А кто ее на караульных науськивал?
– Химеру? – искренне удивился Кузьма. – Вы думаете, химеру на поводке водят, как собак когда-то?
– Что мы думаем, тебя не касается! – От фразы к фразе Леня Черпак становился все мрачнее. – А зря балабонить у нас не принято. Знаем, что говорим. Давно известно, что выползки с химерами якшаются. Нашли, знать, общие интересы. И при желании могут их на любое черное дело подбить.
– Свят, свят, свят! – Светляки, внимательно слушавшие разговор, истово перекрестились.
– Нет, это просто безумие какое-то! – Кузьма в сердцах хлопнул себя ладонями по ляжкам. – Как с химерами общаться, если у них нет ни глаз, ни ушей, да и мозгов, наверное, тоже? И вообще неизвестно, что это такое – живое существо или природное явление, вроде ливня или шаровой молнии!
Сначала Кузьма подумал, что в запале хватил лишнего и его последнее сравнение не поймут, однако это оказалось не так – светляки знали о молниях из Писания, а темнушники, помешанные на технике, – из практического опыта, недаром ведь их еще называли связистами. Зато почти все, что касалось химер, оставалось тайной за семью печатями как для тех, так и для других, что еще раз подтвердила словесная эскапада, незамедлительно выданная Леней Черпаком.