Елена решила, что это очень странный способ говорить о смерти жены Адама.
— Нет, — медленно ответила она.
От Адама она знала, что он овдовел несколько лет назад, но представления не имела, был ли его брак счастливым или нет.
Даже слуги старательно обходили эту тему молчанием как в Готорн-Хаус в Лондоне, так и в Кембриджшире. Елена находила это странным, зная, что обычно слуги с радостью обсуждают подробности личной жизни хозяев. Возможно, брак Адама был непродолжительным, и ее светлость не успела произвести никакого впечатления на слуг?
Каковы бы ни были причины молчания, окутывающего имя Фанни Готорн, Елене все больше хотелось разузнать хоть что-нибудь о женщине, сумевшей завоевать сердце Адама, холодного и высокомерного мужчины. Или, быть может, он вовсе не был таким, когда женился на Фанни? В то время ему было немногим больше двадцати лет и его характер еще не превратился в камень. В буквальном смысле. Елена не сомневалась, что у него ледяное сердце, и в нем нет места ни для кого, кроме дочери и бабушки.
— А у вас дети есть, миссис Лейтон?
Елена вздрогнула, осознав, что потеряла нить разговора, позволив себе увлечься размышлениями о браке своего работодателя. Большое упущение с ее стороны, потому что леди Сисели — дама гораздо более проницательная, чем кажется на первый взгляд.
— К сожалению, нет, — с улыбкой ответила Елена.
— Мне очень хотелось, чтобы у меня была дочь, но Бог так и не дал мне ее. И внучки тоже, — со вздохом произнесла пожилая дама.
— Но ведь теперь у вас есть правнучка, — утешила Елена.
— Да. — На мгновение лицо леди Сисели озарилось улыбкой, которая быстро погасла. — Это, конечно, хорошо, но титул и имущество передаются по наследству лишь по мужской линии.
— Насколько мне известно, кузен Уилфред все еще является членом этой семьи? — раздался холодный голос, который Елена не спутала бы ни с одним другим.
Не вставая с кресла, она повернулась к Адаму, чувствуя, как щеки заливает краска стыда. И поделом, нечего судачить о том, кто унаследует титул!
— Он твой третий кузен и даже не носит фамилию Готорн. А еще он адвокат. — Леди Сисели вовсе не собиралась ни извиняться за то, что обсуждала дела внука за его спиной, ни скрывать своего презрительного отношения к дальнему родственнику. — Более того, он ужасно обращается с женой и полудюжиной ребятишек. — Она изящно сморщила носик. — Я не могу себе даже представить, каково было бы пригласить их сюда погостить, не говоря уже о том, чтобы они поселились здесь навсегда!
Адам оттягивал момент возвращения к дамам, сколько мог, чтобы не показаться слишком поспешным. Однако не стоило забывать о том, как мастерски его бабушка умеет вытягивать из людей информацию, когда хочет. Хотя и уверяла, что приехала в Кембриджшир исключительно соскучившись по нему и Аманде, он сразу же догадался о ее живейшем интересе к Елене Лейтон.
Лишь войдя в гостиную и закрыв за собой дверь, Адам удостоил бабушку ответом:
— Если это послужит вам утешением, замечу: едва ли вы доживете до того времени, когда здесь поселится кузен Уилфред со своей семьей.
Леди Сисели поморщилась:
— Нет, Адам, вряд ли это меня утешит.
Из-под полуопущенных ресниц Адам посмотрел на Елену, которая с трудом пыталась подавить улыбку.
— Я лишь хотел подбодрить вас.
— Тебе это не удалось, — возразила леди Сисели, наградив внука многозначительным взглядом и снова сосредоточив внимание на Елене. — Как вы, должно быть, заметили, моему внуку не нравится обсуждать вопрос наследования, — мрачно заявила она.
Адам плотно сжал губы.
— Я считаю эту тему глупой, потому что, как уже неоднократно заявлял, я не намерен повторно вступать в брак, поэтому титул после моей смерти перейдет к кузену Уилфреду, хотят этого остальные или нет, — надменно выдал он, глядя на бабушку сверху вниз.
Леди Сисели грациозно встала со своего места. В сером платье она казалась очень худенькой и хрупкой.
— На этой веселой ноте позвольте удалиться. Мне пора спать.
Елена, не уступая леди Сисели в тактичности, поднялась.
— Думаю, мне тоже, милорд.
Адам смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц. Кремовое платье, казалось, придает ее коже лунное сияние. С искусно уложенными черными волосами и нежно-розовыми щеками она являлась истинным воплощением искушения, которое дразнило и преследовало Адама весь вечер. Желание росло, делая его все более и более молчаливым и мрачным.
— Я тоже утомился после долгой дороги, — произнес он. На лице Елены тут же отразилось облегчение, которое она не сумела достаточно быстро замаскировать и потому отвернулась. — Или миссис Лейтон считает, что время для сна еще не пришло? — Видя, как она напряглась, Адам мысленно удовлетворенно усмехнулся. — В таком случае, разумеется, я могу сопроводить ее на прогулку перед сном.
— А не холодновато ли для прогулок, Адам? Да и поздно уже. — Леди Сисели обеспокоенно посмотрела на расстилающийся за окном погруженный во мрак сад.
Адам неотрывно смотрел на напряженную Елену.
— Я подожду здесь, пока миссис Лейтон поднимется наверх за пальто и капором.
Елена не знала, как реагировать на беседу, теперь же придется прогуливаться при лунном свете с Адамом Готорном!
Совершенно неподобающая прогулка!
— Я предпочла бы лечь спать, — чопорно отозвалась она. — Но все равно, благодарю за приглашение, милорд, — неловко добавила она.
— Что ж, постараюсь пережить такое разочарование, миссис Лейтон, — нараспев произнес он, насмешливо глядя на нее своими серыми глазами и слегка улыбаясь.
Это убедило Елену в том, что он вовсе не намеревался идти с ней на прогулку, лишь поддразнивал. Ей отчаянно захотелось стереть саркастическую улыбку с его губ, заявив, что передумала и теперь с радостью пойдет с ним, но не осмеливалась играть с огнем. Этот джентльмен слишком непредсказуем, чтобы вводить его в такое искушение.
— Тогда поднимемся наверх вместе, миссис Лейтон? — предложила леди Сисели, беря Елену под руку. — Адам? — Она подставила внуку щеку для поцелуя.
Когда он склонился к бабушке, Елена оказалась стоящей слишком близко и не могла не заметить вызова, таящегося в глубине его темно-серых глаз, когда он целовал леди Сисели в напудренную щеку.
— Мой милый мальчик. — Она потрепала его по щеке, после чего позволила выпрямиться. — Как же я рада, что приехала к тебе в гости.
— И мы все тоже этому рады, бабушка, — уклончиво ответил Адам.
— Разве я не самая благословенная из всех бабушек, миссис Лейтон? — обратилась леди Сисели к Елене, ведя ее к двери, предусмотрительно распахнутой перед ними Джеффризом.
Адам едва не рассмеялся вслух, наблюдая за тем, как в душе Елены борются природная честность и вежливость, проявление которой ожидается от нее как от одной из служащих этого дома. Сине-зеленые глаза гневно сверкнули в его сторону, когда она отступала на шаг, чтобы пропустить вперед леди Сисели.