С рождения Елена была окружена любовью и заботой, сначала со стороны родителей, а потом, после смерти отца, со стороны матери и деда. За несколько последних лет она лишилась сначала матери, потом дедушки, а потом девственности и привычного образа жизни и была вынуждена пуститься в бега, чтобы скрыться от человека, который, вместо того чтобы защищать, глубоко ранил ее.
Заручившись покровительством вдовствующей герцогини Ройстон, леди Сисели Готорн и леди Джослин Эмброуз, Елена могла больше не опасаться за свое будущее в свете. Скорее всего, она влюбится в какого-нибудь красивого, но незамысловатого молодого джентльмена, не отягощенного скандально известной бывшей женой и шестилетней дочерью от первого брака. Адам понимал, что, давая совет Елене, должен отбросить собственные эгоистичные интересы и руководствоваться исключительно счастьем Елены.
Он решительно повернулся к ней:
— Полагаю, ради вашего блага самым разумным будет принять предложение Соумса.
Несколько секунд она взирала на него, не произнося ни слова, затем с не меньшей решительностью кивнула, крепко сжимая руки:
— В таком случае именно так я и поступлю. Благодарю вас, Адам, за все, что вы сегодня для меня сделали.
Адам понял, что ему пришло время откланяться.
— Не хочу мешать тебе, Адам, но мне интересно узнать, что ты такое делаешь.
Шла первая неделя июня. Леди Сисели, облаченная в платье и светло-голубой капор с зонтиком от солнца руках, ворвалась в кабинет Адама в его лондонском доме. Для дамы почти семидесяти лет от роду двигалась она на удивление резво.
Адам медленно откинулся на спинку стула. За прошедший месяц он почти не видел бабушку, та все время посещала светские мероприятия, которых он намеренно избегал.
— Я проверяю счета.
— Я не про данный момент говорю! — нетерпеливо воскликнула пожилая дама. — Несколько недель назад ты лично вернул мисс Магдалену Мэттьюз в свет и с тех пор сознательно игнорируешь ее существование!
Адам не смог бы «игнорировать» Елену, даже если бы ему очень этого хотелось. Весь месяц он только о ней и думал!
— Полагаю, вы преувеличиваете, бабушка, — нараспев произнес он. — Также я не считаю, что мисс Мэттьюз нуждается в еще одном джентльмене, который стал бы рассыпаться перед ней в комплиментах. — Он угрюмо поджал губы.
— Ага! — довольно улыбаясь, воскликнула леди Сисели.
Адам с опаской нахмурился:
— Что вы хотите этим сказать?
Она продолжала улыбаться.
— Это означает, что тебе так же плохо, как и Елене.
— Прощу прощения?.. — удивленно произнес Адам.
— Ты меня слышал, — без малейших угрызений совести ответила бабушка. — Вообще-то это несколько досадно. — Она нахмурилась. — Эдит, Джослин и я несколько недель из кожи вон лезли, чтобы ввести Елену в высшее общество. Мы сочли, что трех месяцев траура по дедушке вполне достаточно. После того как тот ужасный человек опроверг все свои обвинения и сбежал на континент, мы решили устроить ей формальное представление. Не помню, говорила я тебе раньше или нет, но я очень горжусь тем, как ты, Адам, помог этой девушке.
— Нет, вы определенно мне этого не говорили, бабушка, — сухо подтвердил Адам. — Мне было очень приятно изгнать Шеффилда из жизни Елены, — довольно добавил он.
— Уверена, так и было. — Леди Сисели весело хихикнула, но и снова загрустила. — В любом случае Елена произвела фурор, и, как мне кажется, несколько молодых джентльменов собираются сделать ей предложение… Ты всего лишь раздраженно вздыхаешь, Адам. — В притворном удивлении она вздернула седые брови.
Адам почувствовал огромное неудовольствие при мысли о том, что Елена примет предложение одного из этих молодых пижонов, хотя еще месяц назад полагал, что это будет лучшим решением.
По крайней мере, для Елены.
Но только не для него. Ему очень недоставало ее присутствия в доме за прошедшие пять недель. И дело не только в страсти, которую они разделили. Он тосковал по оживленным разговорам с ней, когда она, так или иначе, указывала ему на совершенные им ошибки, обычно касающиеся воспитания Аманды. Адам знал, что и его дочь тоже скучает по Елене, хотя бабушка несколько раз брала правнучку к себе, чтобы та могла повидаться со своей бывшей гувернанткой.
С легкостью, присущей большинству детей, Аманда приняла смену Еленой имени и места жительства. Возвращаясь от бабушки, девочка только и говорила, что о мисс Мэттьюз, невольно увеличивая пустоту в душе Адама, который уже давно не видел вышеупомянутую леди.
Одним словом, Адаму недоставало Елены. Он наградил бабушку ироничной улыбкой:
— Так тому и быть, бабушка.
Она недоверчиво покачала головой:
— Я тебя совсем не понимаю, Адам! Отчего ты сидишь дома и хандришь, когда мог бы посещать светские мероприятия, чтобы проводить время с Еленой? А потом ты мог бы…
— Что я мог бы сделать, бабушка? — грубо перебил он. — Я вдовец, запятнанный скандальной репутацией покойной жены. К тому же у меня есть дочь. Вам не кажется, что омерзительных событий в жизни Елены уже и без того случилось предостаточно и она вовсе не нуждается во внимании печально известного лорда Готорна? — Он не сомневался, что все вокруг сразу же заметят его интерес к Елене. Он не смог бы находиться с ней в одной комнате и наблюдать за тем, как другие джентльмены, более молодые и благородные, увиваются вокруг нее, исходя от желания. — Так не пойдет, бабушка.
— А что, если Елена мечтает именно о тебе?
Резко вскинув голову, Адам посмотрел на нее с надеждой во взоре, но снова потупился:
— Если даже она и испытывала когда-нибудь хоть толику симпатии ко мне, то сейчас наверняка все забыла.
Леди Сисели наградила внука укоризненным взглядом:
— Ты в самом деле ничего не смыслишь в женщинах или притворяешься?
— Бабушка! — недоверчиво вскричал он.
— Извиняться за свои слова я не собираюсь, поэтому советую убрать это выражение со своего лица! — с досадой воскликнула она. — Елена не испытывает к тебе, как ты выразился, «толику симпатии».
— Вот и хорошо, — процедил Адам сквозь зубы.
— Она питает к тебе гораздо более сильные чувства, — продолжала леди Сисели. — Нет, ты меня выслушаешь, Адам, — настойчиво добавила она, видя, что внук намерен в очередной раз ее перебить. — Елена не из тех легкомысленных дебютанток, что появляются в свете в начале каждого сезона. Она — исполненная собственного достоинства молодая леди, которой скоро исполнится двадцать один год. Кроме того, жизнь обошлась с ней очень сурово.
— Именно поэтому я не имею ни малейшего намерения воспользоваться ее благодарностью ко мне в корыстных целях!
Адам был рад, что Елена питает к нему хотя бы чувство благодарности, но ему этого было совершенно недостаточно!