Служанка явно повеселела, но моя Люсинда девушка обстоятельная, тут же уточнила:
– А в Рим мы с вами одни поедем?
Я не сдержала улыбку:
– Рене поручено сопроводить нас до Рима. Собери самые дорогие вещи и найди наемный экипаж.
Рене для Люсинды волшебное имя, ради нашего секретаря, вернее уже бывшего секретаря, она готова рисковать жизнью, хотя рогов Рене наставила за последние годы…
– Экипаж можно не искать, он стоит через две улицы, это сказал мальчик, но как вы уйдете, если за вами следят? Госпожа герцогиня, а это не ловушка?
– Нет, письмо от… – я чуть не сказала «Армана», – от человека, которому я полностью доверяю. А вот мальчишка…
– А я доверяю мальчишке, это сынишка соседского пекаря.
Опля! Амурные приключения любвеобильной Люсинды начали приносить дивиденды. Пекарь, насколько я помню, вдовец, и Люсинда успела с ним спеться.
Пекарь же помог нам выйти через его пекарню прямиком на другую улицу, он все жалел, что Люсинда так быстро уезжает, а она обещала вернуться.
До Марселя добрались быстро, и Рене увидели на причале тоже сразу. Мне очень хотелось спросить, где Арман, но я подумала, что он мог сменить внешность и представиться бывшему секретарю другим именем.
Рене помог нам подняться на судно, но устраивать в каюте почему-то не стал. Уже вечерело, еще чуть, и на Марсель опустится ночная тьма.
– Когда мы отправляемся? Нельзя ли сегодня? Боюсь, нас до завтра просто найдут, те, кто следят, вовсе не глупы.
– Судно отплывает завтра, а вы сейчас спуститесь с другого борта и пересядете в лодку.
– В лодке через море?! – ахнула Люсинда.
– Тсс! Нет, до другого судна, которое уже ждет подальше.
Приключение за приключением, теперь нам предстояло в полутьме выбраться через небольшой иллюминатор и спуститься по веревочной лестнице в лодку. Но это не все, Рене скомандовал, чтобы мы переоделись в приготовленную мужскую одежду, и как можно быстрее. Люсинда попробовала протестовать, на нее пришлось прикрикнуть.
– Поторопитесь, ваши преследователи не заставят себя ждать.
Мы переоделись, а наши платья Рене зачем-то забрал.
– А это зачем?
– Немного погодя сюда явятся с досмотром.
– И вы сделаете вид, что мы утопились, предварительно раздевшись?
– Я ценю ваше чувство юмора, герцогиня, но все проще. Ваша одежда будет лежать в каюте, где спят две женщины из борделя, их сюда привезли заранее.
– Разумно, – пробормотала я, примеряясь к небольшому иллюминатору. Корабельные иллюминаторы явно не предназначены для бегства через них, но Рене подтвердил мои мысли:
– Другого выхода все равно нет. С палубы вас не спустить. Поторопитесь.
Я полезла первой, нащупывая ступеньку веревочной лестницы, услышала, как Люсинда уточняет у Рене:
– А госпожа герцогиня говорила, что вы доставите нас в Рим…
– Встретимся чуть позже, и не говорите лишнего. Вообще, помолчите.
Внизу у самого борта небольшая лодка с двумя гребцами, на дне куча тряпья явно ради камуфляжа. Я предусмотрительно не стала опускаться дальше трех ступенек, не прогадала, потому что Люсинда, почувствовав, что лестница качается, ойкнула. Пришлось приказать:
– Тихо! Не бойся, я же здесь. И молчи!
– Да, гос…
Она не успела договорить, я сильно сжала щиколотку.
– Тихо!
Незнакомцы в плащах в темноте и молчании помогли спуститься на дно лодки, быстро накрыли каким-то тряпьем, и лодка бесшумно отвалила от борта. Я лежала на мокрых досках, накрытая пыльной тканью, слушала плеск воды совсем близко и пыталась понять, что не так во всем этом сумасшедшем приключении. То есть была опасность, даже смертельная, было странное положение и неизвестно что впереди, но я почему-то озабочена не этим, а чем-то неуловимым, что ускользало, точно ветерок.
Додумать не дала Люсинда:
– Госпожа герцогиня, куда нас везут?
– Тсс! Прекрати называть меня герцогиней и вообще помолчи.
– А вдруг нас продадут в рабство? Я про такое слышала.
Интересно, что она вообще знает о рабстве? Но уточнила я другое:
– Хочешь вернуться к герцогу и Милене?
– Не-ет…
– Тогда помолчи.
Сколько плыли, не знаю, но потом нам так же бесшумно помогли подняться по веревочной лестнице на борт другого судна. Теперь Люсинда полезла первой. А сверху уже тянули руки, чтобы поскорей подхватить. В рабство? Но выбора все равно не было – либо вверх, либо на корм рыбам.
Кажется, я пробормотала это вслух, потому что один из доставлявших нас незнакомцев усмехнулся, что-то в его усмешке меня насторожило. Но меня торопили, пришлось подниматься. Когда я была уже на палубе, ветерок вдруг принес запах… фиалок! Да, вот что не давало мне покоя на дне лодки под пыльным тряпьем – запах фиалок!
– Арман!
В ответ на мой шепот человек внизу снова усмехнулся и помахал мне рукой.
Теперь я ничего не боялась, даже если это рабство, на такое рабство я согласна.
– Кого это вы звали, госпо… ой, простите, а как вас называть? – Люсинда тут как тут.
– Просто мадам… пусть будет Анна. Пока не приедем в Рим, а там договоримся.
– Мадам, кто это? – Люсинда кивнула на бесшумно удалявшуюся лодку.
– Я тебе потом объясню. Это хороший человек. Мы в безопасности.
А нас уже торопились увести с палубы, на сей раз в каюту. Небольшую, но достаточно уютную и чистенькую. Мы так устали, что предпочли умыться и лечь спать.
Утром меня разбудила Люсинда, глаза которой, кажется, стали вдвое больше:
– Госпожа герцогиня, там…
– Что?!
– Там… герцог. Он идет сюда!
Я замерла, пытаясь понять, о ком она говорит, о Шарле или об Армане. Потом сообразила, что Шарль едва ли сунулся бы за нами в море. Люсинда поразилась резвости, с которой я вскочила на ноги:
– Арман!
Люсинда буквально шарахнулась в сторону, с полнейшим изумлением наблюдая, как я бросаюсь на шею мужу, от которого только что удирала. Я поняла, что нужно как-то разрядить обстановку, пока моя бдительная служанка не грохнула Армана сзади чем-нибудь по голове. Она может. Позже я узнала, что так и было бы, не скажи я:
– Люсинда, это Арман, не Шарль Мазарини. Просто они безумно похожи.
Люсинда тут же продемонстрировала, что ее мозги работают со скоростью хорошего процессора:
– А… детей вы от него…
Ответом был наш смех.