Получается, в первую очередь, важно не пресечь их странные попытки к сближению, а по возможности выявить их мотивы и истинное отношение ко мне. А вот как это сделать? Ответа у меня не было. Рассеянно вздохнув, опять взглянула на кактус. Гм, ответ «да» или «нет» тут невозможен. Надо что-то более развернутое, хотя бы совет, как действовать, по какому пути пойти. Набраться бы смелости и у Шейн-огана спросить. У него в эти выходные дежурная вахта, значит, сегодня днем он будет на рабочем месте. И тут меня озарило! А что, если просто воспользоваться служебным положением, прогнать ситуацию через рабочую программу, а в итоге получить прогноз? Понятно, что при столь скудной исходной информации любой прогноз будет с невысокой вероятностью, но хоть с чего-то начну! Воодушевленная новой задумкой, быстро схватила косынку, обвязывая голову, и бросилась к двери. Сзади протестующе зашебуршились. Оглянувшись, ничего необычного не заметила, поэтому сразу уперлась взглядом в «соседа». Ясно! Есть желающие быть со мной до конца. Пришлось прихватить горшок с кактусом: не бросать же своих сторонников переживать в неизвестности.
Быстро проскользнув по коридорам спящего корабля, оказалась в блоке прогнозистов. Водрузив горшок с любознательной флорой на рабочую поверхность, заблокировала входные двери изнутри – быть застуканной с поличным в неурочное время, с сомнительными целями находясь здесь, совсем не хотелось. Активировала систему и ввела свой код, ожидая, когда программа станет доступна. Надо не забыть потом все подчистить, а то еще кто-нибудь увидит – позора не переживу.
Как только программа стала доступна, без проволочек принялась за работу, уже предвидя колоссальное количество уточняющих вопросов, возникающих на каждый мой информационный вброс. Пришлось потрудиться, надо было вносить максимально объективные данные, в которых я была уверена фактически, отринув все собственные впечатления и эмоции. Надеюсь, что смогла быть беспристрастной.
Запустив обработку, обнаружила, что просидела за программой больше двух часов. До начала рабочего времени оставалось часа полтора. Надеюсь, обработка информации не затянется, и я не попадусь на глаза тарну. Боюсь, не одобрит он моего деятельного рвения…
Подергавшись в нервном ожидании почти полчаса, наконец-то увидела окошко готового прогноза. Не раскрывая, сбросила его на зум и принялась удалять следы своего пребывания. Итог и в каюте прочту, а вот если попадусь – допрос с пристрастием в лучшем случае неизбежен. С зачисткой справилась быстрее, чем планировала, поэтому, поддавшись зудящему любопытству, все же раскрыла нужную вкладочку. Вероятность – шестьдесят один процент. Что ж, для данной задачи очень даже неплохо! Прогноз был следующим: исходя из эмоциональных характеристик расы неймарцев, с учетом обозначенных характеристик конкретных представителей расы, для их дезориентации с целью выявления фактического отношения и истинных эмоций, определяющих мотивы их поступков, необходимо действовать максимально неожиданно, стремясь в каждом ответном действии использовать наименее ожидаемые механизмы.
М-дя… Это надо обдумать. Но сначала – сбежать отсюда. Быстро выключив и заблокировав систему, подхватив зум и горшок с кактусом, выскочила из блока прогнозистов. Заблокировав и входную дверь, с чувством громадного облегчения понеслась по коридору в направлении лифта. Неожиданно остро ощутив взгляд в спину, споткнулась. Пока я, пытаясь не выронить свою ношу, балансировала на грани падения, потеряла время. Поэтому, когда обернулась, желая выяснить, кто тут еще находится, естественно, никого уже не обнаружила.
Размышляя над вопросом, кто это мог так рано находиться возле нашего рабочего сектора, спустилась на свой этаж и мимо входа в столовую направилась к каюте.
– Олга! Какая удача! – неожиданно вспугнул мои раздумья восторженный вскрик первого помощника, оказавшегося ранней птичкой. – А я вот пришел завтракать. Не желаете ли присоединиться?
Это шанс! Больше никого нет, а значит, если и лопухнусь, позориться особенно не перед кем. Мысль мелькнула стремительно, не оставляя времени на раздумья и сомнения. Быстро нагнувшись, поставила кактус и зум на пол, а потом, плавно развернувшись и уставившись на покрытие под ногами, двинулась к ожидавшему ответа Крейвану. Приблизившись, собралась с духом и, глубоко вздохнув, подняла на него взгляд, сопроводив его самой радостной улыбкой, на какую только была способна в состоянии невероятного нервного напряжения. Быстро поднялась на носочки и, не давая неймарцу времени отступить, обвила его за шею руками и, притянув к себе, чмокнула куда-то в область то ли подбородка, то ли щеки…
– Спасибо за прекрасный подарок, мне он очень нравится, – томным, прерывающимся от волнения голосом прошептала, глядя прямо в его изумленные красные глаза.
После чего, плавно отступив назад, развернулась и, одним махом подхватив имущество, поспешила в каюту. На ходу обернулась через плечо и крикнула:
– Завтрак с вами – это великолепная идея! Займите нам столик!
Влетев в каюту, привалилась спиной к двери, буквально сползая по ней от ужаса. Вот идиотка-а! Зачем столик в пустой столовой занимать? И зачем я согласилась? Я же первым куском от волнения и испуга подавлюсь! Но идти придется; если не явлюсь, а засяду в каюте, первый помощник обо мне вообще невесть что подумает. А ведь у нас тренировки совместные, при таком раскладе они просто пыткой для меня станут. И так-то от них впечатления самые неоднозначные.
Осознав безвыходность для меня сложившейся ситуации, попыталась взять себя в руки. Надо думать о главном! О его мотивах и цели. Возможно, шпион – это он. Гипотетический враг. Причем опасный, умный, коварный и совершенно безжалостный. Иным он быть не может. Во-первых, предал своих, причем не кого-то, а неймарцев. Во-вторых, он был в окружении главы службы безопасности конфедерации, а этого абы кто не добьется, а уж тем более если ты работаешь на два фронта. Маловероятно, что он изначально мог быть внедренной фигурой. Если это он, то, вероятнее всего, завербован. Вообще, не представляю, чем надо быть мотивированным, чтобы на это решиться. Ведь найдут, рано или поздно найдут… И скорее рано. А если тарн правду сказал – а сомневаться в его словах не приходится, – и они действительно наказывают своих так же, как нас… От мгновенно вспыхнувших воспоминаний передернуло. Не представляю, ради чего можно пойти на такой риск? Я бы, наверное, только в одном случае согласилась обречь себя на неизбежный жуткий конец – если бы могла вернуть семью. Но для меня это уже невозможно. А есть ли семья у него? Жена, дети?.. Эх, узнать бы заодно, что там год назад у них с птицами стряслось! Но как? Не начать же расспрашивать, только внимание к себе привлеку. Способ что-то выяснить только один, но он очень уж радикален, чтобы на него решиться.
Отлипнув от двери, поставила горшок с гирденцией и зум на стол. Нечего время тянуть, растрачивая решимость. Но взять и просто так заявиться в столовую нельзя. Пока я тут нервы в порядок привожу, он там тоже очухается, а значит, хоть ненадолго увидеть его истинное лицо можно, лишь снова поступив нестандартно. Резко дернувшись, ринулась к шкафу. Где-то там, еще с прошлой, «нормальной» жизни, оставалось платье. Совершенно простое, серое с легким голубоватым отливом платье, которое я не надевала последних лет семь. Мама всегда говорила, что оно мне очень идет, в точности соответствуя цвету глаз и облегая по фигуре. Наверное, в память о ней я его и оставила – единственную вещь из моей счастливой жизни. Вряд ли я пополнела с тех пор, скорее наоборот. Если только грудь… Но нет, платье наделось легко, плавно скользнув по телу, и даже грудь, пусть и обтянуло ее сильнее прежнего, смотрится очень даже естественно. Вот только голова… Поизящнее повязав косынку, бросила для бодрости духа взгляд на шипастого соседа и отправилась на завтрак. Страшно – жуть! А надо…