Понимая, что повлиять на ситуацию я не могу, вернулась к просмотру. Голые и скупые виды Галаны, достаточно размытые кадры с теми самыми подозрительными кораблями. Как они вообще тут обосноваться смогли?.. Внимательно прослушав все климатические, геологические и географические характеристики планеты, переключилась на описание, собственно, цели поиска. Основной критерий искомой цели – Измененные обозначались как особо опасные и неизученные формы жизни, предполагалось, что встреча с ними сродни столкновению с новой инопланетной разумной живностью и непредсказуема. Доподлинно не известно, каким набором возможностей они обладают, чем могут ответить на атаку. Примечательно, что не сообщалось даже то, что известно мне: жертвами облавы были представители аналогичных нам рас конфедерации, но с целенаправленно трансформированным геномом. Видимо, предполагалось, что чем меньше знаешь, тем лучше спишь. В таких случаях применялось мгновенное и преимущественно дистанционное уничтожение. Понятно, нас отправят, чтобы максимально точнее выявить их место базирования, и расстреляют космическими торпедами. Потом отправят группы контрольной зачистки, которые выжгут все следы их пребывания. И все! Вопрос решен, проблема снята. Стало неимоверно грустно.
В заключение сеанса мне, как и прочим нападающим, был отдан приказ: выделить от каждого квадра по три группы минимальной численностью для завтрашнего пробного облета прилежащей к планете территории с целью сбора информации. По результатам нападающим необходимо приступить к разработке стратегии уничтожения выявленной цели. Вот так-то…
Отключив передачу, стянула шлем и помассировала виски – мыслей было так много, что голова грозила не выдержать и разболеться. Оглянувшись, поняла, что практически все уже закончили инструктаж – зал был почти пуст. Выбравшись из кресла, на всякий случай протопала до расположения своей группы и обнаружила, что в креслах оставались еще двое – Ревун и Громила. Странно, обычно для нападающих информационный блок был больше. Постояв немного рядом, осторожно коснулась сжатых в кулаки рук обоих – вдруг что-то случилось, какие-то скрытые последствия ушибов…
Оба отреагировали сразу. Громила резко сдернул шлем и каким-то ненавидящим взглядом уставился на меня. Но буквально через секунду, заставив меня сомневаться – не показалось ли мне, – взгляд изменился, став привычно нейтральным. Ревун и вовсе не спешил снимать шлем. Немного приподняв его, но так, что глаз не было видно, спросил:
– Рыжуха, что? – и не было в его тоне привычного ерничества, только какая-то усталость.
– Вы закончили? – обратилась сразу к обоим, не зная, как трактовать эти странности.
– Да. – Тарн ответил за двоих.
– Мне надо с вами поговорить. Идемте в наш блок! – решительно сообщила я им и, развернувшись, зашагала к выходу из зала.
Гайяр
Ликование! Именно его испытывал я, ощущая интерес и восхищение дейраны. Крылья и возможность полета для неймарца – священное, доступное только своим таинство. И мне вдвойне радостно было раскрыться перед ней с этой стороны. Олю явно захватило зрелище – она даже забыла о своем очевидном намерении не смотреть в мою сторону. Отлично! Так, заинтересовав ее для начала этим, постепенно укреплю ее интерес, дам ей понять, что я не только суровый глава секретного ведомства. Стану ей полезен, завоюю доверие, добьюсь понимания, прощения, наконец, стану необходимым, и в итоге – она полюбит меня!
Но ликование оборвалось на самой феерической ноте моих размышлений. Крак! И облом… Даже обрыв – пропасть непонимания между нами. Я так и не понял, из-за чего в какой миг она вдруг из восхищенной дейраны превратилась в отчужденно-отстраненную незнакомку. А потом и вовсе, стремительно развернувшись, убежала…
Я рухнул на пол, едва сдержав порыв броситься следом. Почему? Определенно за мгновение до того, как она отвернулась, я заметил блеск набегающих на глаза слез. Что произошло? Чего я опять не учел? Что снова не понял в Оле? Ругая себя последними словами, корил за то, что поспешил, размечтался об успехе, когда сам еще только в начале пути. Было непреодолимое желание со всей силы треснуть по чему-нибудь, но пришлось сдержаться. Странно было бы проявлять такие сильные эмоции в отношении действий нападающего, увиденного вчера впервые. Прислушавшись, понял, что дейрана оставила кого-то на карауле, поэтому, снова взмыв вверх, решил сделать еще несколько кругов по залу – успокоиться, да и легенду надо было поддерживать. На душе было муторно и тоскливо – причиняя Оле боль, сам страдал вдвойне. Плюс зрело ноющее отчаяние – какая же она… другая. Непонятная…
Кого бы Оля ни оставила присматривать за входом, он или они остались снаружи, внутрь так никто и не заглянул. Странно. Или кто-то совсем не любопытный, или кто-то, не желающий проявлять любопытство. Впрочем, сейчас это заботило мало. Будучи уверенным, что клокочущее негодование на себя и на судьбу надежно скрыто под видимостью хладнокровного безразличия, опустился вниз и направился к выходу. Распахнув двери, ожидаемо обнаружил своих временных соседей. Айкар, отвернувшись вполоборота, со скучающим видом обозревал стену сбоку, не обращая на меня внимания, а тарн ответил на мой резкий взгляд пустотой, бессмысленностью ответного взора. Туповатый он какой-то, на первый взгляд…
Оба на мое появление почти никак не отреагировали, я в свою очередь с ледяным безразличием прошел мимо, направляясь в комнату. Так и хотелось на ком-нибудь отыграться! Вспомнилась Олина гирденция… Хотя там случай спорный – отдача мстительного кактуса может иметь нежелательные последствия, да и с прошлого месяца у нас договор о ненападении. Поэтому пришлось ограничиться пинком кровати. Душила какая-то тоска, ноющая печаль, глухая обреченность… Оля. Что же такое она почувствовала, о чем подумала, наблюдая за мной, что рвет ее душу на части, истощая тоской и мукой? Что-то личное, очень личное. Значит, семья… И это страшно. Прямая ассоциация между мной и их гибелью – это и так огромное препятствие на пути нашего сближения, но если у нее еще и реакция такая мучительная от одного моего вида будет возникать… Захотелось уже убить кого-нибудь!
Часа два провел, пытаясь сдержаться, твердил себе, что сам, собственными руками все уничтожу; что, не задумываясь ни на мгновение, сам такого агента отправил бы в Кадровый Центр, но… сопротивляться этой тяге не мог. Знать, что она рядом, отделена от меня всего лишь стеной и так мучается, было не легче, чем не знать о ней вообще ничего. А Оля все терзалась, изводя себя прошлым. Не смогу! Бесшумно, но решительно вскочил, стремясь не разбудить моих недавних караульных. Но они, словно ожидая этого, тоже поднялись.
– Не трогай ее, – прошелестел в темноте странный шепот айкара. – И так девочке досталось в жизни, чтобы сейчас еще и ты донимал…
– Не лезьте, – посоветовал им безразлично, в душе терзаясь от подозрений относительно их мотивов. Ведь бдили, стерегли меня… оба!
Тут же почувствовал, что они беззвучно переместились, встав на моем пути к выходу. Что ж, это даже к лучшему, не соседи, а исполнение мечты! Решительно шагнул вперед, не дав им времени на ответную реакцию, отвел душу и целенаправленно врезал одновременно обоим. После, стремительно скользнув мимо рухнувших тел, прошипел, не оборачиваясь: