— Да. — Ион поднял голову и посмотрел ему в глаза. — Тебе за Илону.
Они долго смотрели друг на друга.
Потом Дракула снова откинулся на стуле, взял кубок с вином, отпил и сказал задумчиво:
— Что ж, ты предлагаешь мне больше, чем любой князь или король. Но вот прощение? Я не уверен, что оно вообще существует для нас, во всяком случае в земной жизни. Важно и вот еще что. Даже если я тоже загорюсь желанием, то вряд ли смогу сделать все то, о чем ты просишь. Ведь я уже не тот человек, каким был прежде.
Влад вздохнул, встряхнул головой, волосы упали на лицо и закрыли его.
— Посмотри на меня. Я старик, который вполне доволен тем, что у него есть. Боюсь, что Дракон дремал слишком долго и не сможет проявить себя с прежней силой и энергией.
— Но мы с тобой одного возраста, — возразил Ион. — Нам по сорок четыре года. Почему твой отец…
Влад отбросил волосы с лица.
— Я стар, — оборвал он гостя, взял ложку и снова принялся есть суп. — Крестовый поход — это для молодых.
Тремблак внимательно смотрел на человека, который сидел перед ним. Ему хотелось найти нужные слова, какой-то последний аргумент, который побудил бы его старого друга к действию. Но если человек ничего не хочет сделать ради своей страны, Господа Бога, даже, что совершенно невероятно, ради Илоны…
Молчание затянулось. Еще один змеиный язык сгорел на огне свечи и упал на стол, а потом тишину вдруг разорвали крики и громкий стук металла по дереву.
Они так и не проронили ни слова, но встали и взялись за мечи.
Дракула и Тремблак спустились во двор. Он был ярко освещен факелами. Их принесли с собой незнакомцы, ломившиеся в дом. Несколько человек окружали довольно крупного мужчину, который сжимал горло Стойки, едва дышавшего и пытавшегося вырваться.
Влад и Ион вышли из тени балкона, увидели два арбалета, направленных на них, и повернули мечи плоской стороной вверх, показывая, что намереваются только защищаться.
— Мир, — громко произнес Дракула.
— Если он вам нужен, то немедленно положите ваше оружие вот сюда! — крикнул человек, вцепившийся в несчастного Стойку. — Сейчас! Быстро!
Они подошли к деревянному столу и положили мечи на него, рукоятками к себе.
— Может, теперь вы отпустите моего слугу? — так же громко продолжил Влад.
На груди здоровяка, руководившего вторжением, висела цепь, показывающая, что он офицер и служит в муниципалитете Пешта. Он пренебрежительно взглянул вниз, делая вид, что забыл, будто кто-то вообще находится у него в руках, и явно не собирался выпускать задыхающегося Стойку.
— Он не позволял мне войти, отказывался отвечать на мои вопросы!
— Этот человек не способен говорить. Он немой.
Офицер что-то неразборчиво проворчал, потом с презрением и даже скрытым страхом отбросил Стойку в сторону, словно тот был опасно болен.
Лысый человечек покатился под стол, держась руками за горло.
— Что ж, зато вы вполне можете разговаривать, как я вижу, — продолжил офицер. — Это вы приказали своим людям не пускать в дом верных слуг короля?
— Это мое королевство, — ответил Дракула. — Прежде чем войти сюда, нужно спросить разрешения.
— Неужто настоящее королевство? — Офицер вскинул голову, почесал пятерней густую бороду и загоготал. — Странные торговцы живут в Пеште! Каждый из них готов возомнить себя принцем. Я провел здесь всего неделю и уже видел куда больше тщеславия, чем при самых видных королевских дворах Европы. Да, мне пришлось кое-где побывать.
— Тем не менее…
— Успокойся, старик!
Офицер был очень высок ростом, с могучими плечами и широкой грудью. Он наклонился, чтобы взглянуть в лицо Дракуле, рядом с ним казавшемуся малышом.
— Я тут не для того, чтобы спрашивать у тебя разрешения или еще как-то любезничать. Я пришел, чтобы взять вора.
Он распрямился, обернулся к своим подчиненным и приказал:
— Отыщите его!
— Вы не имеете права…
— Я сказал, замолчи, если не хочешь, чтобы с тобой поступили так же, как с этим слугой.
Офицер поднял руку, затянутую в перчатку, на металлических заклепках которой играли оранжевые отблески огня.
— Ищите! — прикрикнул он на своих людей.
Ион взглянул на своего бывшего господина. Он никогда не слышал, чтобы кто-то осмеливался разговаривать с ним подобным образом. Ни бояре, ни турки, ни короли не позволяли себе такой наглости. Но сейчас Дракула ничем не ответил, никак не выразил своего неудовольствия, только молча смотрел на этого нахала. Тремблак безнадежно искал в его взоре хоть какие-то вспышки того огня, который он заметил во время ужина, но видел только отражение факелов. Это отсутствие воли, энергии во взгляде старого друга подтверждало, что Ион и в самом деле напрасно гнал лошадь четыре недели. Он зря приехал сюда.
— Кого вы ищете? — спросил Дракула, когда стражники разошлись по комнатам.
Офицер уселся на стул, стоявший во дворе, а ноги в грязных сапогах взгромоздил на стол.
— Одного весьма известного вора. Тебе повезло, старик. Можно сказать, я оказываю тебе честь своим приходом. Этот злодей ограбил половину домов в Пеште. Местные сыщики оказались бессильны против него. Так что власти послали за мной. — Он стукнул себя в грудь. — Янош Варенцы, специализируюсь на поимке воров, особо хитрых и опасных.
— Янош Хорвати? — негромко переспросил Дракула.
— Что? Нет, Варенцы. Ты что, глухой?
Офицер сдернул перчатки, прижал палец к ноздре, наклонился, звучно высморкался, вытер пальцы об мундир и улыбнулся.
— Ты наверняка должен был слышать обо мне. Лучше меня никого нет по этой части.
— А отчего вы решили, что этот вор скрывается здесь? — спросил Дракула, опуская глаза.
— Одна кабацкая крыса шепнула нам, что он собирается ограбить соседний дом. Мы поджидали его там. Ну и холодище! Даже у гипсового Христа яйца отмерзнут! — Он хохотнул. — Но все-таки мы дождались его, выследили, а он — нас. Заметил преследование да и скакнул на вашу крышу. Вот мы и здесь.
Из дома слышалось хлопанье дверей, стук открываемых ставень, скрипели ящики и крышки сундуков. Где-то с коротким звоном упала и разбилась тарелка. Послышался смех.
— Моя жена и дети находятся наверху. Я не уверен в том, что они уже спят, но должен пойти и успокоить их.
— Нет. — Варенцы резко скинул ноги со стола. — Ты никуда не пойдешь. Их приведут сюда, к тебе.
— Но это невозможно, — последовал негромкий ответ. — Если здесь прольется кровь, то они не должны будут этого видеть.